Но все пришлось менять и делать наспех из-за противной
пронырливой старухи.
Вот уже второй день подряд Мирон всячески выказывал
недовольство Наташей. Основная его претензия состояла в том, что она, как
выяснилось, не разобралась в целом разделе математического анализа.
- Без этого мы не можем двигаться дальше, - говорил он
сердито. - Это же азы, основы, и пока ты этого не поймешь, у тебя ничего не
получится.
- Но ведь я решаю задачи, и решаю правильно, -
оправдывалась Наташа. - Что тебя не устраивает?
- Ты просто вызубрила это, как мартышка. А мне нужно,
чтобы ты понимала.
Наташа то и дело принималась плакать от досады и отчаяния,
но попытки Мирона объяснить ей плохо усвоенный раздел "на пальцах"
успеха не имели. К концу второго дня Мирон попросил охранника пригласить
Василия.
- Василий Игнатьевич, у нас вся работа застопорилась, -
убитым голосом сказал он. - Сколько времени у нас осталось до приезда ваших
специалистов?
- Дней десять примерно. А что?
- Если я правильно понял, мы должны показать им Наташу
во всем блеске как талантливого математика-вундеркинда. Боюсь, у нас ничего не
выйдет.
- Это еще почему? - встревоженно спросил Василий. - Ты
же сам мне сказал в первый день, что девочка - блеск. Говорил или не говорил?
- Говорил, - кивнул Мирон. - Но еще я вам сказал, если
вы не забыли, что задатки у нее потрясающие, но все это нуждается в тщательной
шлифовке. Этой шлифовкой я и занимался все время. А теперь оказалось, что у нее
огромный пробел в азах. Выучить-то она выучила все теоремы, но понимания у нее
явно не хватает. И это может нам все сорвать.
- Что же делать? У тебя есть предложения?
- Есть, но... Я даже не знаю.
- Говори, говори, - подбодрил его Василий, - если еще
можно что-то исправить, мы обязательно это сделаем. Нельзя допустить, чтобы
такие усилия оказались затраченными впустую. Может, тебе нужно дополнительное
время, чтобы с ней позаниматься? Я могу договориться, чтобы эксперты приехали
попозже, не через десять дней, а, скажем, через три недели. Тебе этого времени
хватит?
- Дело не во времени, Василий Игнатьевич, а в моей
неспособности объяснить этот раздел Наташе. Я же обыкновенный студент, хотя и
способный, но не гениальный математик. А объяснить такие сложные вещи ребенку,
даже одаренному, и всего за несколько дней может только гений, который умеет
найти нетрадиционный подход, нетрадиционное видение проблемы, найти другую
логику, понятную и простую.
- Ты хочешь сказать, что нужно найти такого гения и
привезти сюда? Это уж ты хватил. Этого не будет. Ищи другой выход.
- Есть выход, он намного проще. Нужно найти одну книгу,
написанную как раз таким вот гением.
- Нет проблем, - тут же отозвался Василий с видимым
облегчением. Запиши название, мы раздобудем эту чертову книжку, если уж без нее
никак нельзя.
- Никак нельзя, можете мне поверить, - горячо
откликнулся Мирон. Она на этом разделе поплывет, если ваши эксперты будут
проверять ее способности по части высшей математики. С химией и физикой у нее
все нормально, а вот с этим... Он горестно вздохнул и выразительно пожал
плечами.
Стихотворение, написанное Наташей Терехиной для ее
маленького брата по случаю дня рождения, было распечатано в нескольких
экземплярах и лежало на столах у полковника Гордеева, следователя Ольшанского,
Насти Каменской и Юры Короткова. Они то собирались вместе, то расходились по
своим кабинетам или по домам, и вчитывались, вчитывались в строки, слова,
буквы, пытаясь сообразить, что же хочет сообщить похищенная девочка. Внимание
сразу было привлечено к словам "Золотой человек", потому что слова
эти встречались в стихотворении трижды, но ни для маленького Павлика, ни для
Оли, ни для Ирины ничего не означали. Они не смогли припомнить, чтобы Наташа
когда-нибудь рассказывала им о Золотом человеке и даже упоминала о нем. Значит,
слова эти предназначались для них, работников милиции. Но что они означают?
- Может быть, бронзовый памятник? - выдвинул версию
Гордеев. - Ее прячут в доме, рядом с которым стоит памятник из бронзы.
- Ага, бронзовый бюст на родине героя, - подхватил
Коротков. - Это не так сложно, перечень этих бюстов и городов, где они
установлены, можно найти.
- Вот и найди, - распорядился Гордеев. - А мы пока
будем дальше думать. Что еще?
- Еще был роман "Золотой человек", -
вспомнила Настя. - Автор - Мор Йокаи.
- О чем там речь?
- Венгрия, девятнадцатый век.
- Сомнительно. Но роман нужно найти и быстро
просмотреть, может быть, в тексте есть подсказка. Еще?
- Город, на гербе которого изображен человек...
- Золотые прииски... Старатели...
- Герой какой-нибудь детской сказки...
- Золотой человек... золотой человек...
Версий было много, и ни одна из них не казалась наиболее
вероятной. Все были одинаково сложными и одинаково сомнительными. Чтобы
отработать каждую, требовалось время. Но у Гордеева и его подчиненных не было
уверенности в том, что временем они располагают достаточным. Коротков раздобыл
список бронзовых бюстов, установленных в свое время в городах, где родились
Герои Советского Союза, в эти города немедленно полетели спецсообщения о
необходимости дать оперативную информацию о строениях, расположенных вблизи
указанных скульптурных шедевров. Настя за одну ночь перечитала роман Йокаи
"Золотой человек", Миша Доценко занимался геральдикой и изучал гербы
городов России и СНГ. И ни разу у оперативников не возникло того знакомого
ощущения, от которого перехватывает на мгновение дух: "Вот оно!"
Настя вернулась домой поздно. Выйдя из лифта, она
почувствовала упоительный аромат жареного мяса. Никаких сомнений, запах
просачивался из ее квартиры, недвусмысленно свидетельствуя о том, что Алексей
вернулся из Жуковского в Москву. Она радостно ворвалась в квартиру и повисла на
шее у мужа.
- Лешик, солнышко, я так рада!
- С чего бы это? - удивился Алексей, которому редко
удавалось наблюдать такие яркие проявления эмоций у своей супруги.
- Соскучилась.
- Не ври. Нашкодила, а теперь подлизываешься.
- Ты что? - обиделась Настя. - Ничего я не нашкодила.
Квартиру не спалила, вазу не разбила, потоп не устроила. Оставь свои
инсинуации. Расскажи лучше, как твой аспирант политизированный защитился.
- Защитился, - коротко ответил Леша. - С грехом
пополам. Из всех моих учеников он оказался самым позорным. Мне было стыдно за
него на совете.
- Неужели так слабо? - сочувственно спросила она.
- Очень. Ладно, не будем о грустном. У тебя какие
новости?
