– Я вышел в коридор… Что случилось?
– Я иду домой. Там все расскажу. Извинись перед своими аспирантами за мой звонок.
Джулия отключилась и заплакала. От нежного, заботливого голоса Габриеля ей стало еще хуже.
Но Габриель не захотел дожидаться возвращения домой. Он позвонил сам.
– Да? – Джулия прижала телефон к мокрому от слез лицу.
– Что у тебя стряслось?
– Я тебе дома расскажу, – ответила она и икнула.
– Нет, говори сейчас, иначе я отменю семинар и поеду к тебе. Ты меня пугаешь.
– Гинеколог во время осмотра… что-то обнаружила.
Габриель молчал, было слышно лишь, как он дышит.
– Что именно?
– Врач не знает. Она велела мне немедленно ехать на УЗИ-диагностику в больницу Маунт-Оберн.
– Надеюсь, ты не испугалась раньше времени?
– Нет, – ответила Джулия, стараясь говорить как можно убедительнее.
– Где ты сейчас?
– Иду домой после осмотра.
– Оставайся на месте. Я подъеду и заберу тебя.
– Тебе придется отменить семинар.
– Я не могу вести занятие, зная, что моей жене сейчас плохо и она плачет. Скажи, где именно ты находишься. Я мигом подъеду.
– Не волнуйся. Я успокоюсь. Это просто шок. Он пройдет.
– Я не могу не волноваться. Говори, где ты сейчас стоишь?
– Я почти уже дошла. Скоро увидимся.
Джулия отключилась. Габриель выругался и пошел в аудиторию сообщать аспирантам, что обстоятельства вынуждают его отменить семинар.
* * *
Оказалось, что УЗИ в больнице Маунт-Оберн смогут сделать лишь через несколько дней. В промежутке Габриелю позвонил уролог и сообщил, что сперма профессора Эмерсона вполне жизнеспособна.
(В скобках отметим, что сам профессор Эмерсон в этом никогда не сомневался.)
Но радость Габриеля омрачалась тревогами за Джулию. Рядом с нею он храбрился, подбадривал ее, однако внутри сам испытывал страх.
Джулия была молода и здорова. Но и Грейс тоже была молода и здорова, пока ей не поставили страшный диагноз. Какое-то время рак груди развивался, а Грейс даже не подозревала.
Габриель был настолько сильным и смелым человеком, что едва ли когда-нибудь ощущал себя беспомощным. Но сейчас, глядя, как его любимая жена мучается от неизвестности, он терял силу. Особенно тяжелыми были ночи, когда Джулия ворочалась с боку на бок и не могла уснуть. Джулия, его свет и жизнь, любовь и доброта. А вдруг она и в самом деле опасно больна?
Закрыв глаза, Габриель молился.
– Дорогой, ты не спишь?
– Нет.
– Обещай, что выполнишь мою просьбу.
Габриель повернулся к ней лицом:
– Я выполню любую твою просьбу.
– Если со мной… что-нибудь случится, обещай, что будешь заботиться о себе.
– Не говори подобных вещей, – почти закричал Габриель и тут же пожалел, что говорит с ней таким тоном.
– Габриель, я не шучу. Это может случиться скоро или через много лет, когда я состарюсь и поседею. Но когда бы это ни случилось, обещай, что ты и дальше достойно пойдешь по жизни. Обещай, что будешь хорошим человеком. И еще: обещай, что постараешься найти счастье.
Габриелю показалось, что сейчас он захлебнется в потоке эмоций.
– Без тебя мне счастья не найти.
– Но ты же обрел покой без меня, – шепотом возразила Джулия. – В Ассизи, во время нашей разлуки. Ты можешь жить без меня. Мы оба это знаем.
Его ладонь легла ей на живот. Пальцы стали нежно гладить шелковистую кожу.
– Может ли человек жить без сердца?
Джулия взяла его за руку:
– Ричард живет.
– Живет оболочка прежнего Ричарда.
– И все-таки, Габриель, обещай мне. Мне кажется, ты поставил свою жизнь в такую зависимость от меня, что, если со мной что-то случится, ты… – Она не договорила.
– Джулианна, я всегда буду бороться со своей зависимостью, но вряд ли когда-нибудь я вернусь к прежней жизни. – Его голос дрогнул. – Тогда я бы оказался в полном одиночестве.
– Габриель, я тоже тебе обещаю: где бы я ни находилась, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Я клянусь, – с отчаянием прошептала она.
– Если бы ты была Франциском, а я – Гвидо да Монтефельтро, ты бы пришла за моей душой?
– Непременно. Но я сомневаюсь, что твоей душе грозит смертельная опасность.
Габриель погладил ей щеку:
– Довольно этих угнетающих разговоров. Если после моего обещания твоей душе станет легче, я готов тебе обещать. Но не вздумай меня покинуть. Не позволю.
Джулия кивнула. Напряжение, владевшее ее телом, начало ослабевать.
Глава сорок седьмая
В день обследования Габриель отменил лекции и поехал вместе с Джулией.
– Прошу прощения, сэр, но пустить вас в кабинет я не могу.
– Что вы сказали? – нахмурился Габриель, глядя на невысокую женщину – техника рентгенологического отделения.
Та указала на стену, где висел щит с правилами внутреннего распорядка:
– В кабинет допускаются только пациенты. Родственники должны ожидать здесь.
Габриель напоминал разгневанного театрального героя: расстегнутый пиджак, руки, упертые в бока.
– Она моя жена. Я не оставлю ее одну.
– Стандартный сеанс УЗИ длится всего полчаса. Ваша жена надолго у нас не задержится. – Техник кивнула Джулии: – Миссис Эмерсон, прошу пройти со мной.
Габриель схватил Джулию за руку:
– Мы найдем другую больницу.
Джулия пританцовывала на месте:
– Мне пришлось выпить пять чашек воды. Я жутко хочу писать. Не заставляй меня повторять эту пытку.
– Я не пущу тебя одну, – упрямо повторил Габриель. Глаза его метали синие молнии.
– Я не могу затягивать с обследованием.
Слова жены немного урезонили Габриеля.
– А вдруг это чертово обследование что-то покажет?
Техник вежливо кашлянула и снова указала на щит с правилами:
– Мне запрещено рассказывать о результатах обследования. Официальное заключение дает рентгенолог, но не на руки пациенту. Оно будет отправлено вашему гинекологу.
Габриель пробормотал несколько отборных ругательств и так посмотрел на ни в чем не повинную женщину, что та даже зашаталась.
– Дорогой, меня там не съедят. Пожалуйста, не испытывай терпение моего мочевого пузыря, иначе он опорожнится в ближайшие секунды.
