– Я знаю, кто такой Длинный Меч, – сказал он. – Да, он нужен нам при дворе, и моя мать души в нем не чает. Я понимаю, почему он желанный гость в нашем доме, но после сегодняшнего… – Уголки его рта опустились, а голос стал жестким. – Ради матери и графства я готов терпеть его присутствие, но не рассчитывайте, что я буду его развлекать.
– Я и не рассчитываю, – ответил отец. – Тем не менее я рад этой возможности поговорить наедине, потому что нам нужно еще кое-что обсудить.
– Что именно?
– Твой брак с Махелт Маршал.
Гуго вышел из ванны, энергично растерся полотенцем и надел мягкую, согретую на огне одежду и удобные туфли из кожи козленка.
– А вы что, передумали? – спросил он, застегивая пояс.
– Слишком поздно, – криво улыбнулся отец. – Помолвка – это клятвенное обещание жениться, аннулировать ее нелегко и чревато последствиями… Впрочем, я этого и не желаю. – Он погладил меховой воротник плаща. – Маршал написал мне, что собирается отправиться в Ирландию, как только получит дозволение короля. Необходимо навести порядок во владениях его жены в Лейнстере. Графиня будет жить на доходы с них, если с Маршалом что-то случится, а он, полагаю, после недавней болезни задумался о собственной смерти.
– Какое отношение это имеет к нам? – Гуго налил себе еще вина.
Роджер снова разгладил гладкий беличий мех.
– Маршал не берет с собой старшую дочь. Он хочет, чтобы она осталась в Англии, и попросил скрепить ваш брак… желательно до Великого поста.
Гуго в смятении уставился на отца:
– Но до поста всего два месяца!
– Девочке будет почти четырнадцать. Ее семья говорит, что у нее начались женские кровотечения, но она еще слишком молода, чтобы вынашивать детей. Они просят сохранить ее невинность до пятнадцатого дня рождения.
– Брак, не вступивший в силу, еще можно расторгнуть, – заметил Гуго.
– Согласен, об этом нужно помнить, но они рискуют не меньше, чем мы, – резко ответил Роджер. – Уильям Маршал хочет обеспечить безопасность дочери и просит нас стать ее опекунами. Год пролетит быстро, и вы успеете узнать друг друга, прежде чем разделите постель, что только к лучшему, а она тем временем научится жить на наш лад.
Гуго подумал о темноволосом ребенке, с которым был помолвлен два года назад. Он мог представить, как веселит и поддразнивает девочку точно так же, как своих младших сестер, но мысль о том, чтобы ухаживать за ней, не говоря уже о том, чтобы делить постель ради обзаведения потомством, казалась ему дикой.
– Король может и не дать Маршалу разрешения отправиться в Ирландию.
– Разумеется. Иоанну придется не по вкусу, если Маршал будет совать повсюду нос, мешая его интересам. Графиня принадлежит к ирландской королевской семье. Учитывая подозрительный характер Иоанна, он может подумать, что Маршал собирается основать себе королевство в Ирландии.
– А он собирается, как по-вашему?
Отец задумался.
– Полагаю, Маршал хочет убраться подальше от Иоанна и заняться собственными делами, поскольку долго ими пренебрегал, но нужно соблюдать равновесие между своими желаниями и снисходительностью короля. Пока нам везло, но только потому, что мы не испытывали терпение Иоанна и не возбуждали его подозрений.
Гуго обдумал слова отца. Маршал, вероятно, считает, что королевское разрешение почти у него в руках, иначе бы не написал насчет брака.
– А если мы откажем графу Уильяму?
– Не думаю, что это в наших интересах. Уильям Маршал не дурак. Он нуждается в нас, но ему известно, насколько этот брак важен и для нас. Ни у кого из знати нет дочерей столь высокого положения. Мы должны держать ухо востро, только и всего.
Гуго подошел к камину и присел на корточки, чтобы налить полную миску горячего бульона.
– Я предполагал, что после выздоровления Маршал может поступить подобным образом, – задумчиво произнес его отец. – Разумный человек должен заботиться о будущем и благополучии следующего поколения. – Он проницательно взглянул на Гуго. – Благодаря матери и сестрам ты хорошо знаком с домашним укладом и, несомненно, успел познать женщин. Полагаю, ты в состоянии сладить с Махелт Маршал, если брак будет заключен раньше срока.
Гуго потягивал бульон, чтобы можно было не отвечать.
– Разумеется, у нее будет собственная комната во Фрамлингеме. Можно обновить верхние покои в старом доме, пока твоя мать знакомит ее с нашим укладом. – Роджер направился к двери, уминая пирожок с имбирем. – Длинный Меч скоро уедет, – добавил он. – Надеюсь, тебе хватит здравого смысла не затевать ссор.
Гуго скривился, а Роджер хмыкнул и вышел за дверь. Гуго сел на скамью у камина, чтобы допить бульон. Мысль о надвигающемся браке смущала его. На его плечи ляжет ответственность за молодую супругу – девочку, которая ему не сестра и не дочь и целомудрие которой не должно подвергаться сомнению в глазах света. Гуго застонал. Длинный Меч пережил подобное с Элой и наверняка может дать мудрый совет, но Гуго не собирался его спрашивать. Он знал, что, если спросит, Длинный Меч поведет себя как учитель, пытающийся вразумить безмозглого болвана, а не как брат и друг.
Дверь снова открылась, и в комнату тихо вошла мать. Ее тонкое лицо было встревожено.
– С тобой все в порядке, милый? – спросила она. – Я волновалась, когда узнала, что ты упал. – Она положила ладонь сыну на плечо и поцеловала в щеку.
– Да, матушка, – заставил себя улыбнуться Гуго, – ничего серьезного.
– Надеюсь, вы с Уильямом сумеете уладить свои разногласия до его отъезда. Мне невыносимо видеть, как вы ссоритесь. – В ее кротких карих глазах плескалась тревога. – В конце концов, вы братья.
Это было уже слишком, и Гуго не стерпел:
– Тогда, возможно, ему первому следует об этом помнить. Если бы Ральф, или Уильям, или Роджер упали в ров и не могли выбраться, я бы не бросил их, чтобы погнаться за оленем. Я бы лично съездил за веревкой.
– Уильям извинился. – В голосе матери звучала мольба. – По-моему, он не понимал, что тебе самому не выбраться.
– Он прекрасно все понимал, матушка.
Гуго прикусил язык. Мать становилась совершенно слепой, когда дело касалось Длинного Меча, а поскольку слепота эта была вызвана угрызениями совести из-за того, что много лет назад ее вынудили отказаться от ребенка, Ида никогда не прозреет.
– Ладно, – вздохнул Гуго, – я поговорю с ним… ради мира и спокойствия… но не просите меня делать это из братской любви.
– Спасибо. – Мать снова поцеловала его. – Я горжусь тобой. Отец говорил тебе о Махелт Маршал?
– Да, говорил.
В уголках ее губ появились ямочки.
– Так приятно будет снова увидеть в доме юную девушку! С тех пор как твои сестры вышли замуж, мне не хватает подобного общества. Девочка будет оторвана от собственной семьи, так что мы должны стать ее семьей. – Улыбка Иды слегка поблекла. – Нас ждет немало хлопот, если свадьбу придется играть вскоре после Рождества.
