Вместо того чтобы умирать от скуки на уроках, я с приятелями все чаще убегала от воспитателей
[7]
и отправлялась с компанией шататься по улицам. Мы могли проводить все послеобеденное время, обмениваясь секретами под деревьями, нашими молчаливыми сообщниками. Должна признаться, мне нравилось бездельничать. Скоро я стала пропускать не только отдельные уроки, но и целые дни занятий. В условленном месте я встречалась со знакомыми из школы и из соседнего университета. Раньше я пропускала школу, чтобы оберегать мать. Теперь — потому что мне это нравилось.
Сейчас, когда я вспоминаю то время, мне становится стыдно аа свое поведение. Я жалею о том, чего уже никогда не сделаешь иначе. Конечно, некоторые скажут, что подобные поступки для девушки, которая столько пережила, вполне нормальны, но лично я не горжусь тем, что причинила матери столько беспокойства.
Больше всего я хотела уехать из Алжира и безуспешно искала способ сделать это. Мне казалось, что если я не уеду из страны, в которой задыхалась, как рыба, выброшенная на сушу, сейчас, то не уеду никогда.
Я злилась на мать, которая ждала развода только для того, чтобы снова выйти замуж за Хусейна! Нарочно, что ли? Конечно, она ведь была влюблена. Тем более, что, выходя замуж за военного, она становилась уважаемой женщиной, получала защиту! Но одновременно она превращалась в мишень для экстремистов! Как она могла игнорировать этот факт?! К тому же ее свадьба помешает нам уехать из страны, бросить эту дыру! В то время я думала, что она поступает так нарочно, потому что хочет остаться там. Я ощущала себя, словно в западне и, естественно, бунтовала, пропуская занятия. Мать хотела получить развод, чтобы окончательно и полностью вычеркнуть моего отца из своей жизни. Он ушел и с тех пор не подавал признаков жизни. Во время нашего домашнего ареста дед сказал, что его зять выдвинул ряд условий для развода. Хорошенько подумав, я пришла к мысли, которую сочла блестящей: я знала средство ускорить процесс. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
10. Кто кого?
Благодаря одной осведомленной подруге я напала на след своего отца. Он обитал в соседнем квартале и спал, как выяснилось, в каком-то курятнике! С петухами и курами вместе! Какой позор! Дождавшись, когда мать отправится за покупками, я позвонила бабушке, матери отца. Через нее назначила ему встречу, наперед уверенная, что он не посмеет не прийти. В назначенный час я ждала его в условленном месте. Очень нервничала, но при этом в душе ликовала, предвкушая стычку с человеком, который сделал мне столько зла. Он прибыл на сверкающей машине, купленной за деньги моей матери перед самым отъездом из Франции. Дав ему время осмотреться и выйти из машины, я подошла к нему. Необходимо было, чтобы он понял: я тоже кое-что могу.
— Чего тебе надо? — спросил он голосом, в котором угадывалось беспокойство. — Хочу поговорить с тобой. С глазу на глаз. И еще одно: запомни, я тебя больше не боюсь, можешь мне поверить.
Я говорила таким уверенным тоном, на который только была способна. Он несколько раз провел рукой по волосам, как всегда поступал, когда нервничал, чувствуя, что не контролирует ситуацию. Моя храбрость усилилась.
Я предложила ему проехать в укромное местечко вдали от города. Он взялся за руль, а я села на заднее сидение — не хотелось находиться слишком близко к нему. Я решила не говорить с ним в течение поездки, чтобы сохранить самообладание. Мое гордое молчание произвело на отца впечатление. Его руки заметно дрожали, и он курил так много, как никогда раньше. И вдруг я услышала, как он напевает песенку, напомнившую мне события многолетней давности. Каждый раз, когда он раздражался и начинал злиться, пел именно ее. На несколько секунд я превратилась в маленькую девочку, какой когда-то была, запуганную и униженную. В этот момент он резко нажал на газ, и это вернуло меня к реальности. Я покрылась холодным потом. На большой скорости он свернул с трассы на боковую дорогу, где унылый пейзаж по сторонам украшали лишь заброшенные полуразрушенные строения. Вдруг я увидела на обочине круглый косматый предмет. Абдель ехал на большой скорости, и я не сразу разглядела мертвые глаза и перекошенный от ужаса рот. Это была отрезанная человеческая голова…Чуть поодаль валялись останки, поспешно прикрытые газетами. Я задрожала от страха. Горло сжал спазм, и я с трудом могла сглатывать слюну. Что касается отца, он продолжал путь как ни в чем не бывало. Только ехал слишком быстро, на мой взгляд. Скоро он снова выехал на трассу с более интенсивным движением.
С нами поравнялся автомобиль, водитель которого внимательно посмотрел на меня. Заметил ли он мой напряженный взгляд или мое неестественно бледное лицо и мокрые от пота волосы? Он вопросительно посмотрел на меня. Бросив взгляд на отца, который по-прежнему внимательно смотрел на дорогу, я повернулась к доброму самаритянину. По его движениям и выражению глаз я поняла, что он хочет предложить мне помощь. Я отрицательно мотнула головой, и он удалился, махнув рукой на прощание. Как ни странно, его участие придало мне храбрости, в которой я так нуждалась, чтобы исполнить все, что задумала.
— Абдель, остановись здесь.
— Ты больше не зовешь меня папой? Да уж, хорошо же тебя воспитывает мать.
— Папами зовут настоящих отцов, а ты не из их числа. К тому же ты сам сказал, что я не твоя дочь, а байстрючка.
— Вот-вот, байстрючка и есть.
— А ты человек, который закончит свои дни в тюрьме, если откажется предоставить моей матери право на развод. Знаешь, что случается с отцами, которые склоняют своих детей к инцесту?
— Что ты хочешь сказать? А ну-ка объясни!
— Я знаю очень милого комиссара полиции, который однажды уже помог нам. И хочет помочь еще. Он знает о жестоком отношении к нам с твоей стороны и до сих пор он не перестает убеждать мою мать подать на тебя жалобу. Мне стоит только намекнуть ему, что долгое время ты насиловал меня, рассказать обо всех твоих приставаниях, угрозах и…
— Закрой рот, тварь! — выплюнул он со злостью, выходя из себя.
— Ага, напугал, — спокойным тоном продолжала я, хотя на самом деле была ни жива ни мертва от страха. — У тебя нет выбора, Абдель. Кроме как пообещать, что дашь ей развод.
Выбора у него и впрямь не было.
Несколько дней спустя мать отправилась в суд со своим адвокатом по имени Надиа. С ней у мамы сложились дружеские отношения. Развод оформили быстро, к большому удивлению матери, которая, конечно, не знала, почему так переменилось мнение ее экс-супруга.
Но когда судья огласил свое решение, она успела перехватить взгляд отца, неотрывно смотревшего на меня. Материнская интуиция не подвела ее, наверняка она догадалась о моей роли в этой истории. Я надеялась, что она ничего не заподозрит, потому что намеревалась и дальше скрывать все, что я испытала от отца. Судья захотел поговорить с родителями наедине. Я с адвокатом осталась в холле.
