Клюнула! Клюнула! Но, застигнутый врасплох, Эрнст не знал, что делать.
– Прошу прощения? – Эрнст запнулся. Он был в шоке – шок неудачливого рыбака, изумленного внезапным рывком. Он не раз использовал книги как приманки, и не раз у него был хороший клев.
– Эта книга, – пояснила она, – я читала «Святого грешника» несколько лет назад, но никогда не видела, чтобы кто-то другой читал эту книгу.
– Ну, мне она нравится, и я возвращаюсь к ней каждые несколько лет. Мне также нравятся некоторые из рассказов Манна, и сейчас я как раз начал перечитывать некоторые из его работ. Это одна из первых.
– Я недавно перечитывала «Смерть в Венеции», – сказала Артемида. – Какая книга следующая в твоем списке?
– Порядок их чтения зависит от того, как я их оцениваю. Следующей будет трилогия «Иосиф и его братья». Потом, я думаю, «Феликс Круль». Но, – он привстал, – может быть, вы присядете?
– А последняя? – спросила Артемида, ставя свой коктейль и кофе на стол и присаживаясь напротив.
– «Волшебная гора», – ответил, не теряясь, Эрнст, не показав ни своего искреннего удивления тем, что зацепил такую добычу, ни своей неуверенности в своих дальнейших шагах. – Мне не очень нравится этот роман – бесконечные размышления Сеттембрини утомили меня больше всего. Также в конце списка «Доктор Фаустус». Но боюсь, что эта вещь очень скучна.
– Я полностью с вами согласна, – сказала Артемида, доставая из своей сумки авокадо и несколько пакетиков семян, – хотя я никогда не прекращала очаровываться параллелью Ницше – Леверкюн.
– О, извините, я не представился – увлекла беседа. Эрнст Лэш.
– Я Артемида, – сказала она, разрезая авокадо, укладывая половину на багет и посыпая сверху различными семенами.
– Артемида – приятное имя. Знаешь, оно согревает. Как совет того, чтобы оставить этот стол и присоедиться к твоему близнецу? – Эрнст старательно делал свою домашнюю работу.
– Моему близнецу? – удивленно спросила Артемида, пока они шли к столику на улице, залитому солнцем. – Мой близнец? Ах, Аполлон! Солнечный свет моего брата Аполлона! Вы необыкновенный мужчина – всю жизнь я жила со своим именем, и вы первый, кто вспомнил, откуда оно произошло.
– Но знаешь, – продолжал Эрнст, – должен признаться, что хочу на время оставить Манна, чтобы перейти к новому переводу книги Мусиля «Человек без свойства».
– Какое совпадение. – Глаза Артемиды широко открылись. – Я как раз сейчас читаю эту книгу. Она полезла в свою сумку и достала оттуда книгу. – Это восхитительно!
С этого момента глаза Артемиды не отрывались от Эрнста. На самом деле ее взгляд был настолько прикован к его губам, что через каждые несколько минут Эрнст застенчиво утирал усы, чтобы убрать все попавшие на них крошки.
– Мне нравится жить в Марин, но порой здесь так сложно найти кого-то, с кем можно поговорить серьезно, – сказала она, предлагая ему кусочек авокадо. – Последний раз, когда я говорила об этой книге, рядом со мной был человек, никогда не слышавший о Мусиле.
– Ну, Мусиль не так широко известен. – Какая жалость, думал Эрнст, что такая душа, как Артемида, проводила свое время в компании затянутого в галстук Халстона.
В течение последующих трех часов они счастливо блуждали по произведениям Генриха Бёлля, Гюнтера Грасса и Генриха фон Кляйста. Эрнст посмотрел на часы. Почти полдень! «Какая замечательная женщина», – думал он. Хотя он освободил утро, с часа дня у него были назначены пять встреч, одна за другой. Время шло, и он должен был возвращаться к делам.
– Скоро мне нужно будет уехать, – сказал он, – мне очень не хочется, но пациенты ждут. Не могу выразить, как мне понравился наш разговор. Я излил душу. Мне этого так не хватало в моей ситуации.
– Что у тебя произошло?
– Просто небольшие проблемы, – проговорил Эрнст, надеясь, что его слова, которые он репетировал несколько ночей подряд перед этой встречей, выглядели спонтанными. – Около двух недель назад я встретился со своей давней подружкой. Я не видел ее несколько лет, и мы провели вместе целый день. Утром, когда я проснулся, она уже ушла. Исчезла. Ни следа. С тех пор я в плохом состоянии. В очень плохом!
– Как ужасно! – Артемида была гораздо более заинтересована, чем он мог предполагать. – Она для тебя много значила? Ты надеялся встретиться с ней снова?
– Да нет. – Эрнст подумал о Халстоне и о том, как она должна была чувствовала себя. – Это не совсем так. Она была – как бы это сказать? – больше приятельница, сексуальный партнер. Поэтому я не очень переживаю из-за нашей разлуки. Меня мучает неведение: может быть, я сделал что-то не так? Может быть, обидел ее чем-то? Что-то сказал? Был невнимательным любовником? Может, я не подходил ей? Ну ты понимаешь. Вызывает много неприятных мыслей.
– Я тебя понимаю, – сказала она, сочувственно покачивая головой. – Со мной произошло нечто подобное – и не так давно.
– Правда? Удивительно, как у нас много общего. Может быть, нам следовало бы вылечить друг друга? Продолжим этот разговор в другой раз – может, поужинаем вместе?
– Да, но не в ресторане. Сегодня мне хочется самой что-нибудь приготовить. Вчера я собрала несколько прекрасных лисичек, из которых собираюсь сделать венгерское рагу. Придешь?
Никогда еще терапевтические часы не ползли так медленно. Эрнст не мог думать ни о чем, кроме Артемиды. Он был очарован ею. Снова и снова он подталкивал себя: «Сосредоточься! Отрабатывай свои деньги! Забудь об этой женщине!» Но Артемида отказывалась уходить. Она прочно обосновалась в передней зоне коры его головного мозга и оставалась там. В ней было что-то жуткое и очаровывающее, что заставило его вспомнить бессмертную, африканскую королеву из книги Райдера Хаггарда «Она».
Эрнст понимал, что он в основном думал о чарах Артемиды, а не об облегчении ее страдания. «Эрнст, думай о приоритетах, – бубнил он себе. – Что же ты делаешь? Весь этот план жутко подозрителен, даже без сексуального приключения. Ты ходишь по тонкому льду, выуживая из Халстона информацию, как найти Артемиду, строя из себя странствующего терапевта, навещающего прекрасную незнакомку у нее дома. Грандиозно, какая неэтичность, какой непрофессионализм! Внимательнее, внимательнее!»
– Ваша честь, – представил он голос своего супервизора, говорящего с места свидетеля, – доктор Лэш прекрасный и высоконравственный клиницист, за исключением тех моментов, когда он перестает дружить со своей маленькой головой.
«Нет, нет, нет! – возражал Эрнст. – Я не делаю ничего аморального. Это акт благотворительности. Халстон, мой пациент, беспардонно нанес глубокую душевную рану другому человеку, и невозможно представить, чтобы он смог компенсировать это. Я, и только я, смогу восстановить ущерб и сделать это быстро и эффективно».
Пряничный домик Артемиды – маленький, с остроконечной крышей, украшенный резьбой тонкой работы и окруженный плотным рядом можжевельника – больше подошел бы для черного немецкого леса, чем для пригорода Марина. Встретив его в дверях со стаканом свежего гранатового сока в руках, Артемида извинилась за то, что в доме не было алкоголя.
