Даже не взглянув в мою сторону, Даду покидал террасу. Его походку я бы назвал жеманной. Плечи и небольшие ягодицы выписывали своего рода танец, навевая определенные мысли.
Нет, сказал я самому себе, не валяй дурака. Шестеро детей, рьяный католик. Не может быть, чтобы он был голубым.
Му-Му встала и сказала, что ей нужно уйти. Элоди проследовала за ней, а я спустился с террасы в сад. За парковкой мне на глаза попалось нечто похожее на огород. Я надеялся найти там достаточное количество витаминов, чтобы продержаться до ужина. Если не принимать во внимание удушливую семейную атмосферу, день стоял великолепный. Небо, как голубая арка, объединяло мягкую округлость холмов и подернутый дымкой морской горизонт.
Огород был разбит на участки кустиками розмарина, доходившими мне до колена, так что он выглядел как классический французский сад. Только вместо роз в нем росли фасоль, салат и помидоры. В углу, между оливками и фигами, стояли пчелиные ульи.
Не заметив никаких признаков садовника, я сорвал несколько помидорчиков черри и направился к деревьям. Оливки пахли божественно, и, хоть они и не были вымочены в масле, я решил, что попробовать стоит. Протянув руку к серебристым веткам, я начал шарить в поисках спелой ягоды.
— Пол!
Обернувшись, я увидел Валери, он стоял в своем спортивном «мерседесе». Или, скорее, на нем — на багажнике.
— Что ты делаешь? — окликнул он меня, смеясь.
— Ничего. Просто любуюсь садом. В смысле, парком.
— Что? — Он спрыгнул с машины и резво зашагал ко мне через кусты розмарина. — Как все прошло с Бабулей и Му-Му? Вы обсудили свадьбу? А еду? Вы еду обсудили? А? А какую еду ты предложил? Оливки? Ха! — Он издал смешок в сторону оливок, как если бы они покрутили пальцем у виска. — Му-Му ужасная, правда? А с моим папой ты уже познакомился, да? Ты знаешь, что он голубой, да? Он ходит в гольф-клуб и трахается там с одним из садовников. Смешно, правда? Нет? Да? Ха!
Да уж, подумал я. Кожаный Пиджак наверняка нашел бы повод, чтобы вменить Валери хранение кокаина в особо крупных размерах.
— Послушай меня, Валери. — Я схватил его за запястья, пытаясь остановить поток сознания. — Ты ездил в город за кокаином?
— Что? Ты в курсе? — Он начал с прищуром оглядываться по сторонам, как будто пытаясь обнаружить того, кто на него настучал.
— Да, и это в некоторой степени очевидно.
— Ну, это единственный способ поддержать мою семью, — сказал он и скорбно замолчал.
Поддержать семью? Он что, дилер? Неудивительно, что парень на крючке у полиции…
— А как же твоя работа в банке? — спросил я. — Мне казалось, что это должно обеспечивать тебя в полной мере…
— Ха! Я никогда не делаю это в банке. Только, может, по пятницам. — Он снова впал в маниакальное состояние. — А ты что делаешь? Оливки для свадьбы собираешь?
— Нет. Если уж тебе так нужно знать, я голоден, — признался я. — И искал, чего бы пожевать.
— Пожевать? Я тебе приготовлю обед! Что ты хочешь? Бутерброд? Ветчины? Нет! Яиц! Я сделаю омлет! Большой омлет с ветчиной, да? Гигантский!
Он пришел в такой восторг от этой идеи, что я поспешил согласиться, пока с ним не случился оргазм прямо посреди огорода.
— Жди здесь! — Валери поскакал в дом.
Сомневаясь, что когда-нибудь дождусь обещанного омлета, я вернулся к оливкам. Некоторые из них были совершенно черными и блестящими и, казалось, так и взывали к тому, чтобы высвободить скопившийся внутри сок.
Я выбрал наиболее подходящую по виду ягоду, надкусил и немедленно выплюнул. Как что-то, в маринованном виде совершенно потрясающее, может быть таким отвратительным?
— Я вижу, вам не по вкусу наши оливки, месье?
В некотором отдалении от меня стояла Бабуля с секатором в руках. Надеюсь, секатор нужен ей был не для того, чтобы атаковать вора. Обнадеживало то, что она улыбалась мне из-под широкополой соломенной шляпы.
— У нас в Англии нет оливковых деревьев, — объяснил я, стараясь выглядеть непринужденным.
— У вас в Англии много чего нет. И несмотря на это, вы полагаете, что можете организовать французскую свадьбу? — Она как саблезубый тигр лязгнула секатором. В точку.
— Но у меня в Париже есть свой чайный салон, — сказал я. — В районе Елисейских Полей. И все мои французские клиенты очень довольны.
— Гмм…
Бабуля обдумывала эту информацию, когда на парковке вновь возник Валери.
— Два яйца? Три? Четыре? — размахивая сковородкой, прокричал он.
Я поднял два пальца вверх.
— Два? О’кей, два! — обрадовался Валери и к тому моменту, как Бабуля обернулась, снова исчез в доме.
— Дети шалят, — ответил я на ее вопросительный взгляд, надеясь на то, что она не узнала голос внука.
— А… Да, есть много такого, чего нет у вас в Англии. Но у нас есть и кое-что общее. Уважение к происхождению, не так ли?
На всякий случай я кивнул, хотя вообще-то не был в этом уверен. По-моему, громкий голос и большая зарплата значат гораздо больше, чем то, в какой семье ты родился.
— Да, происхождение… — продолжила Бабуля. — Вы знаете, кто посадил это оливковое дерево? Мой муж. Здесь у нас корни. Мой муж купил эту бастиду во время Второй мировой войны. Она была полной развалиной, но находилась в неоккупированной зоне, и он перевез сюда семью из Парижа в целях безопасности. Это стало нашим убежищем. — Слушая ее, можно было подумать, что великолепный особняк не более чем скромное бомбоубежище на задворках сада. — Еще он посадил виноградники и настоял, чтобы у нас всегда был огород. А на территории вокруг нашего особняка в Камарге он развел скот и разбил рисовые поля. Он хотел защитить свою семью от опасностей, которые несет в себе история.
А еще, цинично подумал я, он хотел вложить деньги во что-нибудь надежное, вместо того чтобы держать их в оккупированном нацистами Париже.
— Лук? Лук? — Валери скакал по парковке, размахивая двумя луковицами с зелеными побегами.
— Что это? — Бабуля опять не поняла, в чем дело, — обернуться к парковке ей, видимо, не хватало ума.
Глядя в другую сторону (отвлекающий маневр), я поднял вверх указательный палец и помахал им в знак отрицания. Валери зашвырнул луковицы в лавандовый куст и снова исчез.
— Месье, вы понимаете, что такое происхождение, а поэтому… — Бабуля замолчала, как если бы собиралась с силами, чтобы продолжить, но я давно уже понял, что она наслаждается каждой секундой своей маленькой лекции. — Поэтому вы понимаете, что юная Элоди — девушка не нашего круга. Ее дедушка был простым мясником, не так ли? А ее отец… Ну, он занимается тем же самым, за исключением того, что в наше время непосредственную работу мясника выполняют машины.
Принимая во внимание, что Жан-Мари не только партнер по чайной, но и мой бывший начальник, я догадался, что нахожусь в самом низу социальной лестницы.
