Первые несколько минут пролетели незаметно: поговорили о Розмари, коротко об Алуне, затем (уже не коротко) о Гвен: Рианнон старалась показать, что в этой теме нет ничего необычного. Дальше, на подступах к Корси, и потом, когда машина катила по острову, время пошло еще быстрее. Рианнон была здесь совсем недавно — заезжала с друзьями в бар «Король Артур» неподалеку от дороги, чтобы выпить после воскресного обеда. Посидели недолго: в огромный зал набились толстые юнцы-активисты левого крыла, которые заказывали коктейли с ликером «Голубой Кюрасао» и соком маракуйи. Вскоре машина миновала знакомые места и направилась туда, где Рианнон не была лет десять, если не больше.
Рианнон показалось, что зелень вроде бы зеленее и гуще, а холмы — пониже, чем раньше, но разглядеть поподробнее не удалось: людей точно стало гораздо больше. Подъезжая к Чосер-Бей по западной дороге, они с Малькольмом попали в пробку, возможную разве что субботним утром в городе: автомобили, автобусы из Кардиффа и — Рианнон была почти уверена! — Гамбурга и, конечно, фуры. Сотни их стояли ровными, словно в военном лагере, рядами на заросшем дроком склоне, обращенном к бухте.
— Извини, что так вышло, — заметил Малькольм, когда они остановились в очередной раз. Судя по виду, он нисколько не жалел, наоборот, радовался, что решительный момент откладывается.
— У нас полно времени. — Она содрогнулась, представив, сколько именно.
— Я рад, что мы выехали так рано. И все равно удивительно: такое движение в половине двенадцатого буднего дня и не на школьных каникулах.
Рианнон напомнила о прекрасной погоде, а про себя подумала, что в этом весь старина Малькольм. Ему бы и в голову не пришло распространяться о том, откуда взялись деньги, или вот что, оказывается, значит упадок, или о теневой экономике, закрытых предприятиях и кто должен заботиться о пенсионерах. Все, кого она знала, за исключением Розмари, уже бы давно высказались по этому поводу. И Алун тоже, если бы вокруг никого не было.
Они проехали еще несколько ярдов. Здесь дорога поворачивала. Малькольм суетливо прижимался к машине впереди, но Рианнон все равно видела замусоренную галечную тропу, ведущую на пляж через пролом в скале, и полуодетых людей, которые спешили туда, нагруженные едой, напитками, палатками, лодками, спортивным инвентарем, детскими надувными кругами. Каникулы, может, и не начались, но детей вокруг было предостаточно. Спустя минуту Рианнон заметила краем глаза что-то вроде городка из киосков, явно рассчитанных на то, чтобы тянуть из покупателей деньги за товары любой категории: косметические, сувенирно-декоративные, образовательные… Кое-что выглядело поприличнее дешевой пластмассы, хотя кто его знает? Бутик на пляже? В Южном Уэльсе? Сейчас?
Включился зеленый свет, и машина поползла вверх по холму мимо голых по пояс молодых людей, которые спускались с автомобильной стоянки, довольные жизнью и ничуть не озабоченные тем, как они выглядят. С вершины холма открывался вид на полосу песчаного пляжа, усеянного людьми, неподвижными или движущимися. Рианнон никогда не видела ничего подобного. Кое-кто из отдыхающих добрел аж до Рандл-Бей, и Рианнон подумала, что, когда начнется прилив, им нужно будет вернуться на пляж либо взобраться по крутому склону наверх, к дороге. Она вспомнила, что при свете дня подъем вполне сносный, но не доставляет удовольствия после наступления темноты, особенно если какой-нибудь назойливый парень пытается помочь.
— Давно это было, правда?
Удивительная проницательность для Малькольма! Прежде чем ответить, Рианнон окинула его оценивающим взглядом.
— Да, слава Богу.
— Что? Я хотел сказать, что все ходили на пляж, купались и все такое.
— Я поняла. Значит, все? Поедешь купаться? — Она торопливо продолжила, пока Малькольм не решил, будто она зовет его поплавать: — Ну, тогда все говорили: «Поедешь с нами на Корси?» — и ты ехала не раздумывая. Если честно, я не любила плавать.
— А я помню, ты отлично плавала.
— Неплохо. Конечно, в воде было приятно, когда привыкнешь, но вот выходить! Хотелось выглядеть прилично даже с мокрыми волосами, а они на ветру становились похожими на солому.
— Разве девушки не надевали тогда шапочки? Купальные, я имею в виду.
— Только если не боялись, что лицо будет казаться размером с орех. Как забавно это все вспоминать, просто поверить не могу! Например, сидишь, подогнув ноги, улыбаешься, а сама переживаешь: вдруг из купальника вылезла половина задницы? И беспокоилась не только я — Гвен была такая же, Шан, Дороти, все! Мы обычно…
— Но вы все выглядели абсолютно…
— Уверенными в себе? Видел бы ты нас! А все эти разговоры насчет загара! Помню, как-то в общежитии устроили серьезную дискуссию: можно ли допустить, чтобы лицо покраснело, и если да, то насколько. И чего только не делали, чтобы избавиться от волос на руках и ногах! Множество способов, и все дурацкие.
— Но вам же нравились поездки, — с тревогой сказал Малькольм. — Иногда.
— Само собой! Хотя мы и думали о волосах или о том, что песок ужасен, но не принимали это близко к сердцу. Интереснее было другое — как все проходит, что будет дальше и сумеешь ли ты с этим справиться. На самом деле мы не были уверены в себе, просто старались не показывать. Конечно, я не считаю, что у парней все шло как по маслу, — произнесла она задумчиво.
— Нет. — Малькольм настороженно посмотрел на опустевшую дорогу впереди. — Конечно, нет, — добавил он.
Немного подождав, Рианнон сделала новый заход.
— Конечно, было еще кое-что, кроме вылазок на пляж. Например, танцы. — Увидев, что Малькольм улыбается и неуверенно моргает, она продолжила: — Ну, ты помнишь. С музыкантами, партнерами, квикстепом и прочим. Для нас главным было держаться вместе. Дороти обычно собирала нас в общежитии, посылала всех в туалет — чтобы никто потом не улизнул. А потом мы стояли кучкой, ждали, когда кто-нибудь пригласит, и хотелось грызть ногти от волнения, а еще было страшно, что из-под платья вылезет бретелька лифчика. Во всяком случае, мне было страшно. Неужели ты никогда не нервничал?
— Нервничал, наверное.
Рианнон подумала, что сделает еще одну попытку позже. Пока ей никак не удавалось вытянуть из Малькольма признание о пережитых душевных терзаниях. Возможно, это помогло бы ему взглянуть на прошлое с другой стороны и осознать наконец, что она тоже смущалась и чувствовала себя неуверенно. Рианнон хотелось внушить Малькольму, что она вовсе не диковинное создание, нечто среднее между Белоснежкой и лесным зверьком, а просто его друг, к тому же давний. Ладно, время еще есть, решила она.
— Знаешь, о прошлом. Полагаю, тогда были и определенные, скажем так, положительные моменты, — произнес он с долей здравого смысла.
— О да! Малькольм, не понимай меня превратно. Ужасно, я только…
— Потому что сегодня мы все-таки гуляем по тропинке воспоминаний. — Он говорил с таким видом, будто сам придумал это выражение или уверен, что Рианнон давно его не слышала.
