Я наревелась, напудрилась и на свидание с Дудой пришла вполне нормальной. Естественно, своему начальству я доложила, что иду на встречу с бывшим тренером, чтобы мои поступки не противоречили строгим нравам, насаждаемыми нашей директоршей.
— Прежде всего, — спросил Дуда, — скажи мне, как твои дела.
— Осмелюсь доложить, приступов больше не было, поскольку тут нет повышенных физических нагрузок. Кроме того, врачом рекомендованы зимние прогулки в горах.
— Я понял, что ты тут в роли инструктора. Но не собираешься же ты всерьез стать учительницей физкультуры с твоими способностями к баскетболу?
— А к чему мне теперь эти способности?
— Я беседовал о тебе с нашим доктором. Не думал, что ты так скоро отступишься.
— Ничего особенного и не произошло. Какая разница, чем заниматься? — упрямо отвечала я.
— Ну что ты лезешь на рожон? Я тоже был страшно огорчен, а доктор снова посмотрел анализы, посоветовался, подумал и решил, что, возможно, для тебя год пребывания в другом климате поставит все на свои места.
— И что будет, если я вернусь в Прагу?
— Видишь ли, он говорил и о том, чтобы ты понемногу, любым способом возвращалась к баскетболу. Понимаешь, он считает, что есть такое направление в лечении астмы, которое соответствует именно твоему случаю, то есть тренировки без перегрузок. Он полагает, что тебе это даже показано. А я бы в своем клубе с удовольствием начал с самого начала, с самыми маленькими, с мини-баскетбола. Твою команду я скоро передам другому тренеру, подростки перейдут в старшую группу, ну а на женскую команду я даже не надеюсь. Я ведь не собираюсь становиться профессиональным тренером. А если бы мне дали команду взрослых, пришлось бы постоянно повышать уровень тренерской работы. Но мне самому намного интереснее начать с самого начала и видеть, что из этого получится. Это у меня, наверное, комплекс Пигмалиона… Теперь я могу тебе сказать, что ты самая способная, кого я когда-либо видел. Давай начнем с тобой вместе. Ты будешь у меня ассистентом вместо Мартина — его жена требует, чтобы он больше времени проводил дома. У меня перехватило дыхание. Вернуться в Прагу. В «Минерву». К Дуде. К баскетболу! Все-таки это баскетбол. У меня столько уже было суррогатов за последнее время, почему не попробовать суррогат баскетбола? А вдруг со временем… Ведь Дуда сказал, что это пока… Это ведь только первый шаг…
— Мы ее ищем по всему зданию, а она здесь в баре. Ой, извините. — Передо мной стояла Ева и испытующе смотрела на меня и Дуду.
Она, конечно, сразу поняла, что мой собеседник не из тех мужчин, которые любят заводить знакомство с молоденькими девушками (Ева вообще очень проницательна; если она поступит в медицинский институт — а я в этом уверена — и если его окончит, из нее выйдет по-настоящему хороший врач). Я давно знаю, что она умеет видеть и чувствовать. А если бы не умела, то ничего не получилось бы и я осталась бы прежней, обиженной на всех Жираф-кой. Хотя все перемены начались у меня без Евы, с болезни. Переоценивать ее все же не стоит.
Тем не менее мне не хотелось знакомить ее с Дудой. И совсем уж не хотелось передавать ей содержание нашей беседы, хотя это и к ней имело кое-какое отношение. Но говорила же Мария, что Ева и до меня была одинокой, останется одинокой и после меня… В конце концов, у нее есть Богунка. Нечего и себя переоценивать.
Дуда встал.
— Завтра утром у нас тренировки, но во время обеда увидимся. А не пошла бы ты с нами на разминку?
— С удовольствием.
— Ну, до свидания, не забудь подумать о том, что я тебе сказал.
— До свидания.
— О чем он просил тебя подумать? — задала вопрос Ева.
— А, он советовал мне выбрать не очень напряженный цикл гимнастических упражнений.
Говоря это, я даже не слишком искажала истину.
— А что ты тут делаешь?
— Маму положили в больницу, я собрала ребят, и мы поехали. Они такие лентяи, кое-как дотащились. Мы приехали днем, но я забыла, что в предпоследний день поход, и мы отправились сюда и только-только доползли.
— А где вы будете спать? Ведь уже темно.
— Все в порядке, не беспокойся. Если ты возьмешь меня к себе, то мальчишки устроятся на свободные места в мужском общежитии.
— Тогда пойдем скорее.
— Подожди, не спеши так, — сказала Ева. — Тебя ждет Томаш.
Глава 18
— Вы не подростки, а переростки!
— Держите меня! Три, четыре, а на счет «пять, шесть» я всех убью, первую Жирафку!! — орала всегда миролюбивая Ярошка.
Вот, полюбуйтесь, все возвращается на круги своя. Опять меня ненавидят. Только этого мне тут не хватало!
— Тысячу раз я вам говорила: если будете хорошо заниматься, все парни окажутся у ваших ног. А вы отлыниваете и вообще безобразничаете, вот ничего и не получается. Неужели у вас не хватает ума понять, что эти упражнения особенно полезны вам, молодым девушкам? Они помогут ходить пружинистым шагом, держаться прямо, у вас не будет никакого жира, и все станете привлекательны даже без косметики.
Этим хитростям меня научила Богунка, сама бы я, конечно, не додумалась. Она уже появлялась в школе, но, так как все часы физкультуры были посвящены репетициям спартакиады, мы виделись редко. Она, правда, грозилась быть моей ассистенткой, но заходила нечасто, и то когда ее посылала директорша. («Она и так сквозь стены видит», — говорила мне Богунка). А все остальное время я руководила сама, ездила на все краевые и областные совещания, методические советы и тому подобное.
— Никакого смысла нет болтаться у тебя под ногами, — провозгласила Богунка.
Что я могла ей ответить? Самое трудное я все равно уже сделала.
— Мы все понимаем, Ленча, — говорила Ева, — но так же нельзя. Ты нас совсем загнала.
— Честно, Ленда, ты перестаралась. Все мы выучили, все знаем, все помним, — поддержала ее Ганка, одна из лучших моих демонстраторов.
— Ты, конечно, и помнишь, и знаешь, но, к сожалению, ты одна. — Не могу же я сразу уступить, а то они начнут пренебрегать всеми своими требованиями. — У других ведь еще нет плавности в движениях, очень многое не доработано.
Но девочки тут же поняли, что я дрогнула, и, вместо того чтобы делать упражнения, расселись на лавочках, (значки, вырезанные из картонок с детским питанием, были прибиты к полу ребятами, но при этом они не уставали повторять, что сделали это исключительно из любезности, и требовали прекратить публично их позорить по школьному радио, говоря, что они не помогают в подготовке спартакиады).
Я дала им отдохнуть, я сама ужасно устала. Если бы я заранее знала, как это будет трудно! Ведь когда я еще колебалась, браться ли за эту работу, в душе-то, как настоящая спортсменка, не сомневалась, что справлюсь с этим без особого труда. И ничего из этого не получилось. Ведь гимнастических навыков у меня нет, моя спортивная специализация совершенно другая. И хотя я работала, прибегая к помощи демонстраторов, мне было бы стыдно, если бы сама не сумела исполнить все эти упражнения хотя бы так же, как они. И я стала тренироваться дома перед зеркалом. Когда Мария впервые увидела меня за этим занятием, она очень удивилась.
