— Да. Он попросил меня показать работу вневременных порталов. Мы несколько раз возвращались туда и обратно. Когда Алиса позвонила мне, мы находились по другую сторону «молнии». Ему хотелось посмотреть, как меняется моя внешность в пространстве вне времени.
— Любопытный маленький ублюдок. Если тебе поручили обучать его, не позволяй ему диктовать тебе схему занятий.
Я все еще сердился. И мне не хотелось, чтобы парень катался на Сэме (а значит, на нас обоих).
— Понимаешь, проблема была не в этом. Когда пришел звонок, я принял его, но мне не удалось ответить. Я попытался выйти в мир времени, однако «молнию» заело. Она отказывалась работать. Я возился с ней около десяти минут. К тому времени вызов переадресовали. Я не знал, что его передали тебе.
Он пожал плечами.
— Довольно странно, правда?
— Чертовски странно. Ты говорил кому-нибудь об этом?
— Кому-то? Всем! Не забывай о расспросах посланника. Мне пришлось рассказать ему о каждой странности прошлого дня. Но, похоже, никто в «хозяйском доме» не хочет разбираться с неисправными «молниями». Хотя на самом деле меня беспокоит не это.
Он покачал большой головой. Сэм выглядел на двадцать лет старше, чем предполагал реальный возраст его тела. Это частично объяснялось манерой движений — он вел себя как неторопливый добродушный старик. И говорил он с такой медлительностью, которая порой могла бы свести вас с ума. Вот и теперь Сэм заставлял меня ждать, принюхиваясь к пище и осторожно глотая две ложки супа. Хорошо еще, что он не отправил их на проверку в лабораторию медицинской экспертизы. Затем ему потребовалась еще пара минут на пережевывание капустного листика. (Мы дружили долгие годы, но иногда я задумывался о его убийстве.)
— Как-то странно все сошлось, — сказал он наконец. — Словно парень не хотел, чтобы я поехал к Уолкеру. И когда мы вошли в портал, я не должен был застрять в пространстве вне времени. Нет, тут действительно имеется какая-то необычная связь с нашим молодым стажером.
— Черт! Если серьезно, то мне уже известно это.
Я рассказал ему о странной беседе с Мулом и о его просьбе присматривать за новичком. Сэм медленно кивнул.
— Харахелиэль. Это его ангельское имя, верно? Ты когда-нибудь слышал о нем прежде?
— Нет. Но кто-то может знать его. Он говорил, что работал в Зале записей — занимался делопроизводством. Наверное, там его помнят. Надо бы проверить.
— Я могу взять это на себя, — ответил Сэм, с шумом всосав ложку супа. — Но ты должен оказать мне услугу и снять его с моей шеи на пару дней. Если он будет крутиться вокруг, я не получу никакой информации.
— Тогда, давай, я поспрашиваю ребят из Залов записей.
Сэм нахмурился.
— Послушай, Бобби, ты нравишься парню. Он часто расспрашивает о тебе. Веди себя естественно, и все будет в порядке. А у меня имеются друзья, которые работают в архивах. Я знаю их еще со старых дней. Они наверняка могут рассказать мне, как Клэренс оказался здесь.
Я подумал над его словами. Сэм знал многих людей на Небесах, однако наш коллега адвокат Уолтер Сандерс тоже знал ребят из Залов записей. Я мог бы обратиться к нему. Но когда друг просит об услуге…
— Ладно. Только я смогу взять его у тебя послезавтра. Эти два дня я буду очень занят.
— Чем именно?
— Хочу провести небольшое расследование по Уолкеру. Я сообщу тебе, если обнаружу что-то интересное.
Сэм задумчиво посмотрел на меня и приподнял вверх чашку с чаем. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл его жеста. Затем я взял со стола мою пивную бутылку и чокнулся с его изящным фарфором.
— Да смутятся наши враги! — произнес он свой любимый тост.
— Аминь! — ответил я.
* * *
Когда-то большая часть Сан-Джудас была сельскохозяйственным краем: многочисленные маленькие фермы, фруктовые сады и огороды. Затем город начал расти, и все, что не было им, постепенно отодвигалось все дальше и дальше. В наши дни вы уже не найдете того, что напоминало бы вам о сельском хозяйстве. Остались только небольшие винодельни и люди, которые выращивают цветы в горшках и на клумбах. Однако и здесь имелось несколько исключений. Попрощавшись с Сэмом, я магическим образом выехал с переполненной парковки (да, иногда ангелы шельмуют, но вы должны простить нас — мы же делаем работу Господа). Вернувшись домой, я провел там какое-то время, потом за несколько минут до одиннадцати снова сел за руль и направился в холмистую местность, где находилась одна необычная ферма.
Виллу Каса де Мальдисион было трудно найти даже в дневное время, а так как я всегда приезжал сюда ночью, это могло бы показаться почти немыслимым делом. Она располагалась на холмах, тянувшихся вдоль старой Альпийской дороги — сначала вы проезжали мимо городских небоскребов, затем по длинной петлявшей двухполоске в пустынную часть негостеприимной территории. Это было место, где жили богачи и отшельники. Ни те ни другие не заботились о тротуарах (поскольку они привлекают подонков общества) и тем более об уличных фонарях (которые притягивают к себе все тот же сброд). Каса М. располагалась на холме у маленького отростка извилистой дороги. В густых вечерних сумерках и в удалении от городских огней она была бы незаметной для многих людей, но я бывал здесь раньше, и окна моей машины специально оставались открытыми. Запах дал мне понять, что я приблизился к вилле.
Вы когда-нибудь чувствовали запах свинофермы — пусть даже маленькой? Если не чувствовали, не огорчайтесь. В жизни имеется много такого, с чем лучше не сталкиваться — например, ампутация или лобковые вши. Свиноводство из той же категории, поверьте мне на слово.
Я до сих пор не знаю, почему Жировик окружил себя свиньями. Ради компании или для своей защиты? Одно могу сказать: наличие на его участке нескольких дюжин свиней гарантировало, что лишь очень решительные (или полностью лишенные обоняния) люди рискнули бы подняться по петлявшей проселочной дороге к красивому дому на вершине холма. В темноте неподалеку от обочины я заметил самый маленький (но солидных размеров) хлев, из которого доносилось нежное похрюкивание его обитателей.
Дверь открыл старик Хавьер. Он с детства служил в семье Жировика, унаследовав свое место работы от отца и деда. За все те годы, которые я знал его, он ни капельки не постарел, но и не стал моложе. Хавьер выглядел как нечто найденное вами в пустыне — вещь, над которой вы полчаса ломаете голову, пытаясь понять, для чего она была нужна. Старик быстро заморгал глазами, хотя я стоял в темноте, а слабый свет, освещавший крыльцо, изливался из широкой прихожей.
— Привет, мистер Доллар, — сказал он дрожащим голосом. — Давненько вы не навещали нас. Рад вас видеть, сэр. Если вы приехали поговорить с мистером Джорджем, то он еще не готов.
— Все нормально. Мне некогда ждать, поэтому веди меня к нему. Я не могу терять ни минуты.
Хавьеру не хотелось выполнять мою просьбу. Он все еще цеплялся за остатки старосветской гордости, и ему не нравилось выставлять своего хозяина в непривлекательном виде. Но старик знал меня и понимал, кем были мои боссы, поэтому, кивнув, он предложил мне войти в дом. Когда мы проходили мимо кухни, я увидел тарелку с рисом и бобами. Очевидно, мой визит помешал его ужину. Небольшой телевизор на столе показывал мексиканское спортивное шоу. Пройдя по коридору через дом, мы вышли на задний двор. Он указал рукой на большой хлев, стоявший в десяти ярдах на склоне холма. К нему вела дорожка с деревянными ступенями. Я поблагодарил Хавьера, и он вернулся на кухню к своей пище.
