— Привет, Харрисон, — сказала женщина.
Ее одежда слегка напоминала о стиле хиппи, но в остальном она выглядела богатой старой либералкой Северной Калифорнии.
— Мы не хотели напугать тебя и твоего друга. Фильм оказался ужасным. К тому же у Барта началась головная боль.
— Нет, мою головную боль вызвал твой фильм, — ответил мужчина (предположительно, Барт). — Так часто случается. Вещи, которые нравятся Шейле, не производят на меня впечатление. Мне надоели эти субтитры. Люди смотрят, надеются на развитие сюжета, а ничего не случается! До самого конца!
— Мы не видели конец, — колко заметила Шейла. — Откуда тебе знать, каким он был?
Она улыбнулась нам, показывая, что они играли свои старые роли.
— Я увидел достаточно! Фильм отвратительный.
Мужчина прошел через кухню и направился к лестнице.
— Я пойду наверх. Шейла, ты со мной?
Пожилая женщина посмотрела на нас.
— Барт прав, — сказала она сценическим шепотом. — Фильм был скучным. Но он считает, что все иностранные фильмы плохие, поэтому мне не хотелось подтверждать его неправильное мнение.
Затем она громко добавила:
— Да, Барт, я уже иду.
Она указала рукой на шкаф.
— Харрисон, сегодня в магазине я увидела хлебцы, которые тебе нравятся. Те, что с зернами, орешками и сушеными фруктами. Я купила две пачки.
— Спасибо, Шейла, — сказал Клэренс.
Похоже, он хотел провалиться сквозь пол или исчезнуть из этого мира.
— О, я помню, что ты от них без ума, — воодушевленно ответила женщина. — Так что, мальчики, кушайте, не стесняйтесь. Спокойной ночи!
Когда она ушла, он все еще смотрел ей вслед — наверное, боялся увидеть мою усмешку.
— Зачем ты обманывал меня? — спросил я. — Значит, это твои соседи по дому?
— А что? Они прекрасные люди!
— Слушай, а ты ходишь за покупками с мамочкой и папочкой? Насколько я понял, ты ответил на их рекламное объявление. «Ищем суррогатного ребенка для пожилой почтенной пары», верно?
Он густо покраснел.
— Передохните, Доллар! Ваши шутки становятся несмешными.
Я засмеялся. Мне потребовалось время, чтобы успокоиться.
— Ладно, извини. Не бери в голову. Нам с тобой предстоят серьезные дела, поэтому не будем спорить о твоем домашнем укладе.
Я дружелюбно похлопал его по плечу.
— Прежде всего мы отправимся сегодня на дремотную вечеринку.
— Дремотную?
— Иными словами, мы заберемся в твою постель и вместе отправимся на Небеса.
— Тс-с! Тише!
Мое пояснение ввело его в панику.
— Господи! Они же могут услышать! Вы хотя бы представляете, как это звучит?
Я кратко фыркнул:
— Да! Особенно теперь, когда ты заострил мое внимание. Но мне придется еще больше сконфузить тебя, потому что я собираюсь улечься в твоей комнате. Так что найди мне одеяло и подушку. Может быть, мы даже расскажем друг другу страшные истории о привидениях.
— Вы собираетесь спать в моей комнате? А это не слишком по-гейски?
— Нет. Вот если бы я предложил тебе раздеться до трусов и сыграть со мной в «твистер», это было бы по-гейски. Успокойся, парень. Лучше найди мне одеяло и проводи меня в свою спальную. Ведь у тебя имеется своя комната? Или ты спишь в маленькой кроватке у постели Шейлы и Барта?
Я понимал, что вел себя по-хамски. Однако Клэренс был у меня под подозрением, и мне хотелось посмотреть, насколько сильно я смогу рассердить паренька.
Он угрюмо покачал головой.
— Наверное, вы считаете себя остроумным, Бобби? Поверьте, это не так.
— Я всегда мечтал увидеть, как обижаются стажеры. И, наконец, мне это удалось. Признай мою победу. А теперь выпей свое молоко, и мы отправимся в постельку. Маленького Клэренса ждет напряженная ночь.
Глава 25
НЕПРАВИЛЬНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Мы с ним встретились на Полях славы. Клэренс опоздал и, появившись на кромке зеленого Елисейского холма, замахал мне руками, будто соскучился о семафорных сигналах. Меня не порадовала его задержка. Дело было не в ожидании. Просто у меня осталось много времени на размышления, а все мои мысли сфокусировались на Казимире. Сейчас мне не хотелось думать о графине — и не только потому, что я скучал о ней. Эта тема смущала меня. Любой выбор из жалкой горсти возможностей ухудшал ситуацию в десятки раз. Либо я предавал Небеса, либо признавал любовь к недосягаемой женщине, в сравнение с которой даже никем не тронутая блаженная Беатриса
[35]
выглядела бы уличной шлюхой в Лас-Вегасе.
— Извините, — сказал парень. — Мне не сразу удалось заснуть.
— Нам предстоит дальний путь. Ты бывал здесь раньше?
Он вскинул руки вверх в негодовании.
— Конечно! И не раз.
Я улыбнулся. Мне действительно нравился этот парень. Я знал, что он мог быть предателем, подосланным начальством в наш «тошнотворный хор» для наблюдения за моими бунтарскими «антинебесными» действиями. Однако он вел себя так непосредственно, что я наслаждался его компанией. Мне хотелось быть его другом, а не гадать, в какую проблему он собирался втянуть меня и Сэма. Наверное, так же Цезарь радовался обществу Брута, пока его приятель не нанес ему предательский удар.
Мы летели над ярко-зелеными полями, освещенными невидимым солнцем Небес. Мне нравилось, что Клэренс был таким же любопытным парнем, как и я. Он все время носился с какими-то вопросами. К сожалению, парень интересовался ими вслух. Ему хотелось знать, какой была изнанка нашего ангельского земного бизнеса. Стажер расспрашивал меня о работе вневременных порталов. С таким же успехом он мог выяснять законы магнетизма у фанатов Безумного клоуна.
— Ладно, допустим, вы не знаете, как они работают, — настаивал он. — Но кто-то может ответить на мои вопросы о них? Например, что будет, если портал за вашей спиной закроется? Вы застрянете там?
— Любой ангел может открывать и закрывать порталы. Даже ты. Неужели Сэм не показывал тебе, как это делается?
— Он обещал показать, но у него постоянно не хватает времени.
Сэм просто старается свести к нулю те неприятности, которые ты можешь вызвать, подумалось мне.
— Я уверен, что он когда-нибудь научит тебя этому.
— Надеюсь, с ним все в порядке. Когда я был в госпитале, он выглядел ужасно. Трубки из носа и горла…
Мне снова стало стыдно, что я не навестил Сэма, хотя меня просили не приходить к нему.
