За спиной грянул взрыв. Волной горячего воздуха Сергея снесло на несколько метров, протащило по заледенелым камням, он ударился о черный валун, которого отчего-то не коснулся снег, и вновь отключился.
На сей раз из забытья Волчонка вырвал голос:
– Не смей умирать! Я тебя не для того полтысячелетия искал и от всего оберегал, чтобы ты сдох, не доползя до меня полметра!
Сергей ошалело завертел головой. Непонятно откуда звучавший голос отчего-то казался смутно знакомым. Очень смутно, словно знаком он был не самому Волчонку, а кому-то… непонятно кому.
Острая боль в ногах заставила гитариста посмотреть вниз… и он понял, почему полз. Правой ноги не было по колено, от левой осталась верхняя половина бедра.
– Не думай об этом! – резко вклинился голос. – Все поправимо! Повернись налево.
Тупо выполнив указание, Листьев увидел, что из-под валуна, к которому он прислонился, торчит рукоять ножа. В ней была какая-то странность, и он понял, какая – рукоять была слишком длинная для ножа, на ней могли поместиться две мужские ладони. Повинуясь непонятному, подсознательному импульсу, он протянул правую руку и, сомкнув пальцы, потащил рукоять на себя. Та на удивление легко поддалась, и спустя мгновение Сергей сжимал в руке Меч. Не меч, а именно Меч.
Длинное, чуть больше метра, лезвие из черной стали с серебристо-синеватым проблеском покрывали непонятные, узорчатые символы. Даже на вид оно было бритвенно острым. В последней трети клинок почему-то резко сужался, словно бы от него откололи два узких, но длинных, сантиметров по двадцать, куска. В перекрестье, на концах гарды и в яблоке сверкали полупрозрачные черные камни, кроме них Меч ничто не украшало. Но Волчонку сразу показалась какая-то вопиющая неправильность в том, что он увидел. И на мгновение перед его внутренним взором возник тот же Меч, но…
В роли гарды выступали два мощных кожистых крыла дракона, тело которого служило рукоятью. Хвост ящера оплелся вокруг верхней части клинка – на сей раз целого, а вместо яблока рукоять венчала украшенная витыми рогами голова. В следующий миг наваждение пропало.
– А где дракон? – тупо спросил он вслух, не особо рассчитывая на ответ.
– Шляется где-то. Все ему на месте не сидится, – неожиданно отозвался невидимый собеседник. – Стоп, а ты откуда про дракона знаешь?
– А черт его знает, – хмыкнул Сергей. И начал умирать.
Это было странно. Реальный мир вокруг поблек, Волчонок на миг увидел себя со стороны – жутковатое зрелище. Безногий мужчина, истекающий кровью, держит в руках черный Меч и глупо смеется. А в следующий миг он положил на лезвие под рукоятью вторую руку, поднял клинок над головой и с размаху всадил его себе в загривок.
Адская боль моментально швырнула Листьева обратно в истерзанное тело. Он почувствовал, что позвоночник его разрывает нечто чужеродное – но в то же время понял, что оно уже не является чужеродным. Меч стал частью его.
– Вот теперь все будет в порядке, – вновь прозвучал голос. И мир вокруг Волчонка померк.
Сектор R-23, планета Земля, Испания, Севилья. Мария Сантьяго Рикка, Темная Иерархия. 2 апреля 1382 года
Мрачно, заунывно и тоскливо пели колокола. Эхо гулкого перезвона проникало даже сюда, в подземные казематы, оно отражалось от сырых стен, проползало по кривым коридорам с низкими, сводчатыми потолками, проскальзывало сквозь решетки в камеры, и будило узников, у которых хватило духа уснуть вечером – или же хватило глупости…
Мария не стала исключением. Эхо колокольного гула прокатилось от решетки к вороху соломы в углу и вырвало девушку из мучительного забытья. Настал день казни. Она даже не стала открывать глаза. Теперь, когда стало ясно, что никто за ней не придет, Мария впала в понятную апатию, оставаясь равнодушной ко всему. Она не ела третий день, хоть и понимала, что относительно легкая смерть от голода ей не грозит – ведьму ждало очистительное пламя костра.
Впрочем, понимание того, что помощи ждать неоткуда, было с ней с самого начала. Темная Иерархия, в отличие от Светлой, нечасто вытаскивала своих из лап Инквизиции, и то только тех, кто отличался особыми талантами или Силой. Впрочем, такие обычно к святошам и не попадали… Марии же, несмотря на немалые способности, ждать было нечего. Какое-то время она надеялась на заступничество тех, кому в свое время помогла, но людям свойственно быстро забывать добро, когда тот, кто делал им это добро, попадал в застенки Святой Инквизиции.
И все же, несмотря ни на что, она надеялась. Глубоко в душе надеялась, что хоть кто-нибудь не останется равнодушен к ее судьбе, не позволит девушке за то, что делала людям добро, сгореть на костре. Разумеется, надежды остались всего лишь надеждами.
И кто ее, спрашивается, просил – жила бы, как все ведьмы Иерархии, занималась бы тем же, чем они, так ведь нет! Обнаружила в себе несвойственный Темным дар Целителя и занялась лечением людей. Иерархия смотрела на это сквозь пальцы – до поры, до времени. Потом несколько раз намекнули, что это не самое подходящее занятие для перспективной ведьмы. Потом прямым текстом предупредили – если Мария не оставит целительство, то все дороги в Иерархии для нее закроются. Но не могла, не могла девушка иначе!
Как сейчас, помнила она тот день, когда узнала, что ее странные способности, которых так боялась и она сама, и родители, есть великий Дар! Как радовалась, узнав, что есть такие же, как она, люди – и не только, – которые представляют собой организацию, и в этой организации даже для Марии, четвертой дочери после трех сыновей бедного, хоть и родовитого дворянина, есть место! И каково же было разочарование, когда поняла, отчего Иерархия именуется Темной. Девушка очень быстро сообразила, что из этой организации не уходят. Впрочем, она попыталась. Когда пришло последнее предупреждение от темных, Мария собралась с силами и пошла к исконным врагам. Она пошла в Светлую Иерархию.
Сперва ее приняли за сумасшедшую. Потом, когда поняли, что ведьма-целительница не шутит, откровенно посмеялись и попросили передать темным, что на такие глупые провокации прекрасная, добрая и вечная Светлая Иерархия не поддается. Подумать только, такой бред сочинить – ведьма хочет стать светлой Целительницей!
На следующий день за Марией пришли инквизиторы. Обвинение в колдовстве, короткий суд, пыточные, где девушку заставили признаться в страшных грехах, приговор и – костер.
Сейчас она уже понимала, что помощи от Иерархии ждать ни к чему. Хотя бы потому, что Иерархия сама сдала ее Инквизиции.
Лязгнул отпираемый засов, пронзительно скрипнула несмазанными петлями дверь камеры. Раздались тихие шаги.
– Доброе утро, Мария, – прозвучал над самым ухом вкрадчивый мужской голос. Очень знакомый голос, просто до жути знакомый…
– Приветствую, дон Диего, – отозвалась она, резко садясь на соломе. – Простите, не ожидала вас здесь увидеть.
Он, как всегда, был безупречен. Темные блестящие волосы аккуратно подстрижены, на алом камзоле ни пятнышка, воротник белоснежной шелковой рубашки подчеркивает смуглую кожу, усики и бородка по последней моде… Дона Диего обожали все дамы – кроме женщин Иерархии. Только они знали, что Диего – извращенный садист, девизом своим выбравший: «Боль – это то единственное, чем я могу одарить вас без остатка». Сильный маг, любитель кровавых ритуальных обрядов, верный поклонник демонов – таким был дон Диего. Второй человек в Темной Иерархии. Хотя назвать его человеком мог лишь тот, кто не знал хотя бы сотой доли его пристрастий. И он предлагал Марии ученичество. Она отказалась.
