Такой нашелся возле соседнего дома. Мужичок лет пятидесяти посапывал на облучке двуколки.
Сев на заднее сиденье и назвав адрес, Этьен недовольно скривился – краска, капля которой перекрашивала глаза на некоторое время, неприятно щипала, а подушечки за щеками мешали говорить.
Улицы были еще свободны, и двуколка остановилась у нужного дома буквально через пятнадцать минут. «Купец» бросил извозчику серебряную монету и, велев подождать, скрылся в доме.
– Кто вы такой, уважаемый? – настороженно поинтересовалась пожилая аристократка, когда граф появился на пороге гостиной – ключ от входной двери у него был, а постоянных слуг старая леди не держала.
– Госпожа Мари, это я, Этьен. – Улыбнулся он, осторожно стягивая парик.
– Надо же, а я вас и не узнала, друг мой. – Мари де Реннит медленно встала из кресла, опираясь на трость. – Судя по вашему гриму, вы все же обратились к тем людям, которых я рекомендовала…
– Увы, я не смог найти убежище за день.
– Готова спорить – вы его и не искали. Впрочем, это не так важно. Я прошу вас об одном – будьте осторожны.
– Конечно, герцогиня.
– Если желаете чаю, вам придется обслужить себя самостоятельно – Энни еще не пришла, – как ни в чем не бывало, продолжила Мари.
– Нет-нет, благодарю, но мне нужно спешить. Как он?
– Спит. Всю ночь бился в лихорадке, бредил, звал кого-то, но я, к сожалению, не разобрала имен. Где-то стан назад успокоился и уснул. Вы сейчас заберете его?
– Да. Вы и так подвергли себя риску, я не имею права…
– Прекратите! – Леди стукнула тростью по полу, сурово нахмурив брови. – Я не могу оставить вашего друга у себя не потому, что не хочу подвергать риску себя, а потому, что здесь небезопасно в первую очередь для него самого. Мой сын может навестить меня в любую минуту, и если он заметит в моем доме не-человека, которого к тому же разыскивает Святая Инквизиция, он не пощадит ни меня, ни его.
– Простите, Мари, – Этьен поклонился. – Я не хотел вас обидеть.
– Я вас прощаю, – милостиво кивнула герцогиня. – Увы, проводить вас не могу – впрочем, вы не хуже меня знаете, как пройти в комнату, где спит ваш друг.
Согласно кивнув, граф взбежал по лестнице на второй этаж и толкнул дверь небольшой комнатки.
Полуэльф был в сознании, хотя и не осознавал окружающую действительность – его карие глаза с золотыми крапинками были подернуты мутноватой пленкой, двигался он скованно и неуверенно, но мог стоять на ногах, хотя и недолго. Этьен в который раз поразился способностям Мари – он прекрасно помнил, в каком состоянии спасенный находился буквально сутки с небольшим назад.
– Нам нужно идти, – мягко проговорил он полуэльфу. Тот вздрогнул от звука голоса, протянул руку наугад, пытаясь коснуться – граф перехватил узкую ладонь. – Вставай. Нам нужно уходить, слышишь?
Глаза раненого на мгновение прояснились.
– Конечно…
– Ты сможешь идти?
Полуэльф несколько секунд молчал, потом осторожно кивнул.
– Не очень долго – думаю, да.
Спустя двадцать минут он спустился, осторожно поддерживая за плечи хрупкую фигуру, закутанную в черный шелковый плащ. Капюшон надежно скрывал лицо, только длинные золотые пряди, кое-где выбившиеся наружу, спадали на грудь.
– Еще раз благодарю вас, Мари. То, что вы для меня сделали…
– Прекратите, юноша, – резко произнесла леди. – Я вам уже говорила, почему я так поступила. Я надеюсь, вы не обманете моих ожиданий.
– Клянусь, я…
– Не надо клятв. Просто сделайте то, что должны. И… если у вас выдастся свободный стан, заходите ко мне в гости. Я всегда буду рада вас видеть. Когда сын дома, я оставляю открытой форточку в гостиной.
– Я обязательно приду.
– Идите, друг мой, идите… Поторопитесь.
На улицах уже появились как пешеходы, так и кареты, потому обратный путь до «Золотого креста» занял почти стан. Все время пути Этьен осторожно обнимал спутника за плечи, чувствуя, как его колотит озноб, и боясь, что тот не продержится в сознании до таверны.
Продержался.
– Прошу вас, господин, – поклонился извозчик, останавливая двуколку у крыльца.
– Пожалуйста, чуть-чуть осталось. Просто держись за меня и иди. Мы почти на месте… – прошептал Этьен еле слышно, бросил извозчику две монеты и помог фигуре в плаще спуститься на землю.
Через зал они прошли спокойно, несмотря на то, что полуэльф едва стоял на ногах, а вот на лестнице он все же не выдержал.
– Прости… – тихо прошептал он и начал медленно оседать на пол.
Подхватив беднягу на руки, Этьен бегом поднялся на третий этаж, со второй попытки попал ключом в замочную скважину, распахнул дверь и осторожно уложил свою ношу на кровать.
Убедившись в том, что полуэльф просто потерял сознание от чрезмерной нагрузки, граф снял с него плащ, укрыл одеялом и рухнул на вторую кровать – несмотря на многократно возросшие физические возможности, он не мог обходиться без сна пятые сутки подряд.
Как ни странно, Этьен заснул не сразу. Он еще около получаса лежал на постели, закинув руки за голову, и, глядя в потолок, обдумывал события последних четырех дней.
Мари де Реннит, герцогиня Руэлская… Он не впервые задавал себе вопрос: кто эта женщина на самом деле? Она искренне ненавидела Инквизицию, владела магией, что даже для аристократки означало смертный приговор, и знала такие вещи, о которых дворянкам обычно неизвестно – адреса трактиров, в которых можно было найти членов Братства воров, воровские пароли и многое другое… Из памяти всплыли слова Анжея: «Ты слышал что-нибудь о Тайном Ордене? Они борются с Инквизицией. Помогают тем, кто пострадал от нее. Спасают, кого могут. Тайная, но очень сильная организация». Если допустить, что Мари является членом этого самого Ордена, то многое становилось понятным.
«Что ж, – Этьен усмехнулся. – Если это действительно так, то мне вдвойне повезло. Едва ли герцогиня откажет мне, если я попрошу свести меня с членами этой организации».
Еще графу не давали покоя загадочные слова странного священника. Избранник… что это может означать?
Этьен сам не заметил, как уснул.
Его разбудил тихий стон. Полуэльф пытался сесть на постели и, видимо, слишком резко дернулся – повязка на плече пропиталась кровью.
Этьен быстро поднялся, набросил рубашку, и подошел к раненому.
– Зачем ты пытался встать?
Полуэльф молча указал на кружку с водой, которая стояла на столе.
– Надо было разбудить меня. Ты еще слишком слаб, и раны еще даже не начали заживать – тебе не стоит двигаться.
– Я не хотел утруждать тебя еще и этой мелочью, – слабо улыбнулся раненый.
