– И то правда, – согласилась неверная Кунигундэ и выбросила татуировальные принадлежности в окно. Они упали на лысину прохожего обывателя и по-быстрому вытатуировали там одно совсем короткое неприличное слово.
Уезжая куда подальше, благородный Эдуард и неверная Кунигундэ рассчитывали еще успеть на суд истории, который должен был вот-вот состояться. Не то, чтобы суд сам по себе так уж интересовал их – им просто надо было увидеться с Рединготом перед отъездом, поскольку ясности в том, чем им теперь предстояло заниматься, ни у кого из них не было.
– А нужна ли нам такая ясность? – спросил вдруг благородный Эдуард.
Неверная Кунигундэ посмотрела на него с укором. И напрасно, ибо что с него было спрашивать, с благородного Эдуарда? Откуда ему, несмышленышу, знать, что с тех пор, как неверная Кунигундэ однажды на улице ненароком изменила благородному Эдуарду с Рединготом, идея построения Правильной Окружности из спичек сразила ее наповал? И что делом всей ее жизни отныне стало выполнять приказы Редингота, не задумываясь и не пререкаясь…
– Ты, благородный Эдуард, вот что… расслабься, – сказала неверная Кунигундэ. – Один участок Правильной Окружности из спичек тут, во Франции, уже завалили – благодаря, в частности, и нашей с тобой нерасторопности. Но есть еще много участков в восточном полушарии, которые ждут крепких умов и рук. Ты хоть последние сводки-то слышал?
– Сводки о чем? – не понял благородный Эдуард.
– Да о том, как обстоят дела с Окружностью в большом мире! – почти выкрикнула неверная Кунигундэ.
– А где бы мне эти сводки услышать? – опять не понял благородный Эдуард, не обращая внимания на возбужденное состояние неверной Кунигундэ.
– В сердце своем! – насилу справившись с гневом, ласково укорила его она.
– Мне мое сердце никаких сводок на эту тему не поставляет, – признался благородный Эдуард. – А тебе твое поставляет?
– Не-пре-стан-но! – отчеканила неверная Кунигундэ. – На данный момент, скажем, оно говорит мне, что проблемы с построением Правильной Окружности из спичек наблюдаются на Филиппинах, в Ливии и на северной оконечности необъятной родины автора настоящего художественного произведения.
– А кому тут какое дело до автора настоящего художественного произведения? – развязно спросил благородный Эдуард.
Вот вам, стало быть, и положительный герой! Просто стервец какой-то, а не положительный герой… Самое бы время послать его к Ядрене Фене, да та, похоже, навсегда уже выбыла из структуры художественного целого, смешавшись с толпой растерзывающих Жан-Плода Труда на парижском подиуме. В то время как все посланные к ней неприкаянно разбрелись по белу свету – и теперь их днем с огнем не найдешь!
Ладно, пропустим вопрос благородного Эдуарда мимо ушей.
– Я пропускаю твой вопрос мимо ушей, – сказала неверная Кунигундэ и пропустила: вопрос благородного Эдуарда со свистом умчался в неизвестном направлении. – Но я заявляю тебе, мой дорогой, что, если ты станешь между мною и Правильной Окружностью из спичек…
– А вот стану! – еще развязнее сказал благородный Эдуард, не дослушав неверную Кунигундэ. – Выбирай: или я, или Правильная Окружность из спичек!
Гримаса страдания исказила лицо неверной Кунигундэ: было видно, что выбор, обозначившийся перед ней, непрост. С одной стороны, она твердо знала, что второго такого, как благородный Эдуард, дурака, готового терпеть ее непрерывные измены, нет в мире. А это значило: прощай навсегда, целомудренность духовной связи, прощай навсегда, семейный очаг, прощай навсегда, старинная немецкая песенка! Ничему этому больше не бывать… С другой стороны, неверная Кунигундэ отдавала себе отчет в том, что счастье в личной жизни несовместимо с успехами в труде на благо человечества и что только глупые люди желают на поздравительных открытках и того, и другого сразу: дескать, счастья вам в личной жизни и успехов в труде! Тут уж, как она понимала, или – или. Имеешь счастье в личной жизни – не видать тебе успехов в труде. Имеешь успехи в труде – забудь о счастье в личной жизни. Теперь ей предстояло решить эту проклятую дилемму: выбрать счастье в личной жизни – благородного Эдуарда – или успехи в труде – построение Абсолютно Правильной Окружности из спичек.
«Вот еще тоже ублюдок! – подумала она о благородном Эдуарде. – Хорошо ему говорить: “Выбирай!”… когда тут вообще никакой альтернативы не намечается». А вслух сказала:
– Уверен ли ты, дорогой мой, что ты и Правильная Окружность из спичек образуете альтернативу?
– Конечно, образуем! – взревел этот теперь уже отрицательный персонаж, поймал пролетавшую над головой невинную сойку и, грубо свернув ей шею, демонстративно бросил бездыханное тельце к ногам неверной Кунигундэ.
Захоронив сойку вблизи от себя, неверная Кунигундэ презрительно сказала недавно еще положительному персонажу:
– В тебе не осталось ничего человеческого. Ты изменился полностью… я не узнаю тебя.
– И что с того? – отвратительным смехом рассмеялся благородный Эдуард. – Я и сам не узнаю себя, но мне от этого только бесконечно приятно.
Тут он бросился к неверной Кунигундэ с противоестественным для себя желанием впервые в жизни овладеть ею. Сердцем угадав это его желание, неверная Кунигундэ подхватила чемодан, выбежала из дома в сад и вместе с чемоданом проворно взобралась на старую грушу. Вслед за ней, поигрывая топором, бросился в сад и благородный Эдуард.
Молча наблюдавшие за развитием всех этих страшных событий все святые сами вынесли друг друга из дома и в страхе побежали по улице.
А давно уже не благородный, но низкий и коварный Эдуард принялся с остервенением рубить старую грушу. В слезах глядя на того, кто всего лишь несколько минут назад делил с ней пищу и кров, неверная Кунигундэ спрашивала себя: «Что, что я нашла в этом чудовище?» И когда почти уже срубленная старая груша вскрикнула человеческим голосом, неверная Кунигундэ сделала наконец свой выбор.
– Я выбираю Абсолютно Правильную Окружность из спичек, а отнюдь не Вас! – громко произнесла она, с бешеной, как собака, скоростью переходя на «вы».
Когда-то благородный, Эдуард замер с топором в руках. Стало понятно, что такого поворота он никак не ожидал.
– Прошу объяснить этот выбор, – раздался его ледяной голос.
– Значит, так, – начала неверная Кунигундэ, опасно раскачиваясь на практически срубленной старой груше. – Из добряка и душки Вы, Эдуард, на моих глазах превратились в подлеца и негодяя, как сказано в предисловии к этой главе. Конечно, на протяжении всех последних эпизодов в Вас уже можно было заметить некоторые отдельные недостатки…
– В Вас и самой их было хоть отбавляй, шлюха! – тоже перейдя на «вы», напомнил неприятный собеседник.
– …некоторые отдельные недостатки, – продолжала, не дав себя перебить, неверная Кунигундэ. – Но эти отдельные недостатки не портили благоприятной картины в целом. Однако со временем количество негативных черт Вашего характера перевесило количество черт позитивных – и на данный момент Вы, вне всякого сомнения, являетесь отрицательным действующим лицом и исполнителем.
