Я остановился на несколько секунд перед стендом, на котором экспонировалась мезуза – прикрепляемый к внешнему косяку двери в еврейском доме свиток пергамента с написанным на нем текстом молитвы Шма.
Я прочитал на табличке перевод этого текста: «Внемли, Израиль! Господь Бог наш Господь Один. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоей и всем достоянием твоим, и да будут речи эти, которые я заповедую тебе сегодня, на сердце твоем. И повторяй их сынам твоим, и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась, и поднимаясь».
От повелительного тона этого послания я, уже выходя из музея, почувствовал на душе еще большее смятение, и замаячивший в конце улицы нескладный силуэт Альфреда Десместре отнюдь не подействовал на меня успокаивающе.
– У меня есть хорошие новости, – сказал Десместре, даже не поздоровавшись.
Я лично был уверен в том, что для меня эти новости являются, наоборот, очень плохими.
– Прежде чем вы продолжите, я должен вам сказать, что…
– Не говорите ничего и послушайте, что скажу вам я, – поспешно перебил меня антиквар. – Есть основания полагать, что бандиты, ограбившие мой магазин, все еще находятся здесь, в городе.
– И это надо воспринимать как хорошие новости? – сердито пробурчал я, вспомнив о том, как едва не погиб прошлым вечером под колесами грузовика.
– Не просто хорошие, а замечательные, потому что комод и письма находятся гораздо ближе к нам, чем мы предполагали.
– Насколько ближе?
Я осознал нелепость своего вопроса лишь после того, как его произнес, однако он ничуть не смутил охваченного энтузиазмом Десместре. Антиквар, глубоко вздохнув, пожал плечами, а затем сказал:
– Полицейские обнаружили грузовик. Судя по вмятинам на его передней части и по следам на грузовой платформе, это именно тот грузовик. Здорово, правда?
– Смотря с какой стороны на это взглянуть. А есть какие-нибудь сведения о том, куда подевался перевезенный на этом автомобиле груз?
– Никаких. Грузовик нашли сегодня рано утром брошенным возле одного из зданий университета. Вот и все. Эти грабители, возможно, как-то связаны с бандой, которая ограбила виллу «Сантес Креус» неподалеку в муниципалитете Санта-Колома-де-Фарнерс. В подборке, которую я передал вам через Эльзу, есть статья об этих типах.
– Я ее помню, однако в статье сообщалось, что их арестовали.
– Да, арестовали, однако через несколько дней выпустили на свободу. Они заявили, что вилла пребывала в заброшенном состоянии, они не знали, что мебель представляет собой какую-то ценность, и хотели использовать ее всего лишь как древесину. А еще они сказали, что факт их ночевки на этой вилле свидетельствует о том, что никакие они не воры и не грабители: они просто собирали никому не нужное барахло с целью его утилизации.
– Может, так оно и было, – сказал я. – Однако одно дело забраться в заброшенный дом, и совсем другое – разнести вдребезги грузовиком витрину, а затем обчистить магазин. Это, по-видимому, были не одни и те же люди.
– Да нет, именно одни и те же, – возразил Десместре, пытаясь сдержать охватывающее его волнение. – У меня в комиссариате полиции есть знакомый, и он мне сообщил, что это был один и тот же грузовик. Это ведь, наверное, единственный во всей округе автомобиль с итальянским номерным знаком.
– А может, вам поможет в этом деле ваш друг из полиции? Я вообще-то собираюсь уже сегодня уехать.
– Это будет ошибкой с вашей стороны, сеньор Видаль, вы упустите хорошую возможность подзаработать. Грабители наверняка спрятали свою добычу где-то неподалеку. А письма они, вполне возможно, даже и не заметили. Так что обстоятельства складываются как нельзя лучше.
– Ну и куда же подевались эти грабители? Херона – не такой большой город, чтобы в нем можно было скрываться в течение долгого времени. Они, скорей всего, убрались отсюда куда подальше. Может, едут сейчас в Италию.
– Не стану отрицать такой возможности, однако, поверьте, чутье подсказывает мне, что мое барахлишко все еще находится неподалеку. Грабители наверняка спрятали его где-нибудь в надежном месте и ждут, когда полиция перестанет его разыскивать. Вот тогда у них появится возможность продать награбленное. Не знаю, известно ли вам, что под кварталом Эль-Каль имеется огромный лабиринт из катакомб, о которых почти никто ничего не знает. Нам нужно начать с них.
– Перестаньте говорить во множественном числе, – сказал я, теряя терпение. – Я не собираюсь во все это впутываться. Почему бы вам не заняться этим самому? Если вы считаете, что вернуть ваше добро будет не так уж и трудно, то зачем же вам тогда с кем-то делиться?
– Вернуть мое добро будет, возможно, и непросто, однако попытаться это сделать стоит. Я не хочу заниматься этим делом в одиночку, потому что меня здесь все знают. Вам же бояться нечего: если вы, занимаясь этим делом, совершите какие-нибудь глупости, вам их простят уже только за то, что вы – американец.
– Не очень обнадеживающая перспектива. Буду с вами откровенен: мне необходимо незамедлительно вернуться домой, а потому я ничего для вас сделать не смогу. Я ведь понятия не имею, с чего тут можно было бы начать.
Произнеся эти слова, я протянул руку, чтобы попрощаться с Десместре и раз и навсегда из всего этого выпутаться. Антиквар, однако, не стал пожимать мне руку: он, похоже, еще на что-то надеялся.
– Вы наверняка сумеете найти здесь кого-нибудь, кто согласится вам помочь, – сказал я. – Например, ваша дочь. Она, насколько я успел заметить, не очень-то занята.
– Я не хочу подвергать ее опасности. Она – единственное, что у меня есть.
Вот значит как! Эльзу он опасности подвергать не хочет, а вот меня – туповатого американца – вполне можно убедить рискнуть своей жизнью ради решения чьих-то проблем.
– Желаю вам всяческих успехов, – сказал я в качестве прощания.
– А может, вам нужен аванс – скажем, тысяча евро? Я могу выплатить его вам прямо сейчас, – предложил Десместре, цепляясь уже за последнюю соломинку.
– Нет, спасибо.
Я повернулся и пошел прочь с тяжестью на сердце – как будто предал какое-то благородное семейство. Впрочем, я был абсолютно уверен, что это совсем не тот случай. Шагая к стоянке, на которой находился мой автомобиль (плата за пребывание его там с каждым часом увеличивалась), я даже ни разу не оглянулся.
12
Заплатив сидевшему в будке у входа на стоянку охраннику почти тридцать евро, я подошел к своему автомобилю CEAT Ибица» и… вдруг с ужасом обнаружил, что ключей от машины в кармане моего пиджака нет. Я прекрасно помнил, что положил их именно туда.
Чувствуя, что у меня вот-вот начнется нервный припадок, я несколько раз обшарил все карманы пиджака и брюк, но ключей от машины так и не нашел. Будучи уже не в силах сдерживаться, я с досады врезал ногой по крылу своего автомобиля…
