Таможенник зевнул, мечтая поскорее выбраться из своей тесной будки и отправиться домой. Машин нынешней ночью мало; обычная череда грузовиков, кроме них практически ничего. Так что, если он появится, тот черный «мерседес» с номерными знаками департамента Буш-дю-Рон, они его не упустят. Если появится.
Снова зевнув, он обратился к сидящему рядом мужчине. Тот появился здесь час назад.
— Не думаешь, что звонил какой-нибудь бездельник? Ради забавы.
Мужчина пожал плечами. Он не сводил глаз с машин, возникавших в свете прожекторов, обозначавших, что здесь кончается Франция и начинается Италия.
— Бог его знает, — заметил он. — Я не знаю. Знаю только, что в Авиньоне все приняли всерьез. Сообщили в Ниццу, там тоже отнеслись серьезно. Может быть, кто позавидовал. Субъект, который донес, говорил об уклонении от налогов и контрабанде валюты. Какая-то крупная рыба из Марселя. Кажется, уже давно гоняются за ней.
Таможенник потянулся. Какое ни на есть, а все же разнообразие по сравнению с проверкой грузов.
— Обычно легковые мы не задерживаем, — пояснил он. — Иначе бы была пробка отсюда до Ментоны.
— Видно, на это он и рассчитывает. Или, может быть, теряет осторожность. Закурить нет?
— Бросил.
— Я тоже.
Оба внимательно глядели на прямую цепочку фар, разделяющуюся на несколько рядов у ворот, где собирали дорожную пошлину. Возвращающийся из Турина грузовик, «фольксваген» с досками для серфинга на крыше в сопровождении двух мопедов.
Они одновременно увидели, как он плавно въезжает в свет прожекторов. Черный «Мерседес-500», затемненные стекла, номерные знаки Буш-дю-Рон.
— Вот он, — сказал, поднимаясь, таможенник. — Скажи остальным. Я займусь обычной проверкой.
Выйдя из будки, он направился к вставшему позади прицепного домика с германским номером «мерседесу». Постучал по стеклу. Оно поползло вниз. Увидел через плечо шофера спящего на заднем сиденье человека. Рука на стоящем рядом портфеле.
— Добрый вечер, месье. Вы французы?
Шофер кивнул.
— Есть что предъявить к досмотру?
Шофер покачал головой.
— Будьте любезны, встаньте там.
На смуглом лице шофера блеснули белки глаз. В свете прожекторов он увидел стоящих на обочине четырех мужчин в костюмах. Один из них поманил к себе «мерседес». Энрико тихо похрапывал.
Саймон посмотрел на часы и поднялся, вытаскивая мешок из-под стола.
— Пожалуй, пора. Должен быть там между полуночью и часом. — Взяв фонарик и ключи от машины, обернулся к детективам. — Без фокусов, хорошо?
— Месье Шоу, если случайно разглядите лицо…
Саймон кивнул. Мало того, передам деньги и приглашу всех выпить. Устроим вечеринку. Он то терял голову, то чувствовал себя на удивление спокойно, отдаваясь судьбе. Что он делает — с миллионом футов в пластиковом мешке прется в гущу леса, чтобы, черт побери, встретиться с компанией опасных безумцев? С ума сошел. Подняв мешок, вышел из кабинета. Николь с Эрнестом утешали плачущую Франсуазу. Они проводили его до машины. Отъезжая, он увидел их в зеркало — три печальные фигуры посреди темной улицы.
Он остановился на пересечении дорог, там, где дорога Д-3 идет по долине в сторону Бонье. Сквозь урчание работающего на холостом ходу мотора послышался, да так близко, что волосы встали дыбом, то ли вздох, то ли стон. Он напряженно выпрямился. Внезапно вспотели лежащие на баранке руки. Рядом один из них, готовый броситься на него и отобрать деньги. Бросил взгляд в зеркало. Никого. Ничего. Но он чувствовал позади чье-то присутствие, слышал дыхание.
Сдаваясь, произнес:
— Кто там?
В ответ раздался долгий громкий зевок. Очень медленно Саймон повернул голову и увидел распластавшуюся на заднем сиденье собаку, все четыре лапы кверху, лениво замахавшую хвостом при звуках знакомого голоса. Миссис Гиббонс просыпалась.
Саймон облегченно вздохнул, чувствуя, как расслабляется тело. Проклятая псина. Вспомнил, что она любила вздремнуть в машине, дожидаясь, когда Эрнест отправится домой.
Просунув морду между передними сиденьями, миссис Гиббонс обнюхала мешок. Саймон переложил его на пол, и она устроилась рядом с ним, положив ему на колени тяжелую голову. Теплая успокаивающая тяжесть. Потрепав лохматое ухо, тронул машину.
На дороге он один, по сторонам темные фермы с закрытыми ставнями, свет фар образует впереди длинный пустой туннель. Только после поворота на Лакост в зеркале мелькнул луч света. Дорога вилась между вишневыми садами с печально поникшими после очередного жаркого сухого дня ветками. Луч держал дистанцию. Саймон остановился у подножия холма, на котором расположен Бонье. Следовавшая позади машина тоже встала.
— Этот негодяй нас преследует, — сказал он, обращаясь к миссис Гиббонс.
Собака села, навострив уши и стуча хвостом по обивке.
Разгоняя кошек, они проехали спящий Бонье и свернули у указателя на Кедровую рощу. Темнота по обе стороны, темнота позади. Или выключил фары, или отстал, убедившись, что Саймон один.
В свете фар промеж низкорослых кривых дубов и беспорядочных груд камней возникли ровные очертания властно преграждающего путь шлагбаума. Чувствуя, как скачет в груди сердце, Саймон выключил свет и заглушил мотор. Миссис Гиббонс радостно повизгивала в предвкушении прогулки. Он потрепал ее по голове.
— Останешься здесь караулить машину. — Продолжая повизгивать, она царапала дверь. — Хорошо, но, ради Бога, никого не кусай.
Выпустив ее, взял мешок и фонарик и с минуту постоял у машины.
Мертвая тишина. Только тикающий звук остывающего мотора и плеск миниатюрного водопада — миссис Гиббонс освобождала пузырь. В лунном свете тени кустарников казались припавшими к земле человеческими фигурами. Включив фонарик, Саймон поднырнул под шлагбаум и, облизав губы, безуспешно попытался свистнуть собаке. Во рту было как после химчистки.
Веревочные подошвы его сандалий производили меньше шума, чем шлепанье собачьих лап. Дорога вытянулась стрелкой с востока на запад. Высившиеся по обе стороны могучие фигуры кедров закрывали луну. Саймон заметил, как мечется в дрожащих руках луч фонарика. Черт возьми, одурел с перепугу. Никого на много миль кругом, разве что где-то впереди, или позади, а может быть, рядом, в темной чаще леса, похитители. Убьют его и здесь же закопают. Может быть, уже вырыли могилу. Дрожа в теплой ночи, он ускорил шаг.
Прошло почти полчаса, прежде чем он увидел на обочине доску с выцветшими буквами: «Лесное хозяйство Менер». Внезапно миссис Гиббонс, оскалив зубы, горизонтально вытянув хвост и глухо рыча, встала как вкопанная. Черт побери, подумал Саймон, не хватало еще, чтобы проклятая псина вцепилась в ногу похитителю. Бросив мешок, он ухватился за ошейник. Другая рука занята фонариком, освещавшим ему путь. На мешок не оставалось рук. Черт. Не оставлять же его посреди дороги. Они, должно быть, где-то здесь, вооруженные ножами и пистолетами, подозрительно следят за ним. Проклятая собака. В лесу по-прежнему тихо, если не считать слабого шума ветра в ветвях да прерывистого рычания миссис Гиббонс. Взяв фонарик в зубы. Саймон захватил мешок, покрепче вцепился в ошейник и на корточках по-крабьи двинулся через дорогу. Какая нелепость! Я богатый, преуспевающий бизнесмен. И скажите на милость, чем я занимаюсь? Размахнувшись, швырнул мешок на траву у столба. Миссис Гиббонс рвалась из ошейника. Ругаясь, с фонарем в зубах, поднял тридцать килограммов тугих вырывающихся мускулов и потащил прочь.
