— Его зовут Францен, Нико Францен, и он родом из Амстердама. Голландцы вообще хорошо делают подобные штуки. Слышали когда-нибудь о новом Вермеере? — Андре покачал головой. — Тоже голландец. Его звали Хан ван Меегерен, и он специализировался на подделке Вермеера — брал старые холсты, вручную готовил краски, предусматривал все мелочи и очень неплохо на этом зарабатывал. Ему довольно долго удавалось всех дурить. Вообще перед такими людьми не грех снять шляпу. Они, может, и жулики, но очень талантливые. А наш приятель Францен специализируется на импрессионистах и, как мы могли заметить, делает это блестяще. Ходит слухи, что некоторые из его подделок висят в крупнейших музеях. То-то он, наверное, веселится.
— Как такое может случиться? Разве картины не проходят экспертизу?
— Конечно проходят. Но у каждой знаменитой картины есть своя родословная и история, за ней тянется целый шлейф экспертиз, сертификатов и заключений специалистов. Это как прецедентное право в юриспруденции. Если картина много лет считалась подлинной — это очень убедительная рекомендация. Эксперты ведь тоже люди, и они верят другим экспертам. Если они не ожидают увидеть подделку, а подделка достаточно хороша, то они ее и не видят. И я при обычных обстоятельствах не сомневался бы, что у Денуайе висит подлинный Сезанн. Только благодаря вам, милый юноша, я был настороже и потому разглядел фальшивку.
— Все это чем-то напоминает сказку о голом короле, — покачал головой Андре. Пайн улыбнулся и продемонстрировал свой пустой бокал показавшейся в проходе стюардессе.
— Да, примерно так оно и есть. Люди видят именно то, что ожидают увидеть. Но в нашем маленьком расследовании есть одна необычная деталь: то, что в обмане принимает участие сам владелец. По каким-то неведомым причинам Денуайе хочет избавиться от оригинала, но не может сделать это сам. Помимо Францена и того малого, что присматривает за виллой на Кап-Ферра, в этом заговоре должны быть и другие участники. Одной семьей тут не обойдешься. Ему обязательно пришлось привлекать каких-то посторонних людей.
Пайн сделал паузу, чтобы пококетничать со стюардессой, наливающей им шампанское, а Андре тем временем вспомнил сделанное им накануне замечание о совпадениях.
— Даже не собирался вам об этом рассказывать, — сказал он, — но, пока я ездил на Багамы, моя квартира была ограблена. Воры вынесли все, что имело отношение к фотографии, — камеры, пленки, старые слайды, но кроме этого ничего не тронули.
Брови Пайна удивленно вздернулись.
— Ну и ну! И одновременно с этим главный редактор перестала отвечать на ваши звонки?
— Камилла? — засмеялся Андре. — Что-то я не могу представить, как она спускается по пожарной лестнице с мешком за спиной.
— Да я и не говорю, что это сделала она. — Сайрес задумчиво взболтал шампанское пластиковой палочкой. Просто еще одно странное совпадение.
* * *
Часть дороги из аэропорта они проделали в одном такси. Было решено, что Сайрес в ближайшее время вбросит несколько пробных шаров в среду обитателей арт-рынка и постарается выяснить что-нибудь о местонахождении Францена, а Андре предпримет еще одну попытку поговорить с Камиллой. Теперь он прикидывал, как лучше это сделать. Звонить ей на работу, похоже, бесполезно, а домой — невозможно, так как номер ее домашнего телефона охраняется строже, чем государственная тайна. «Случайное» столкновение в холле редакции тоже, скорее всего, не принесет никакого результата. Значит, остается одно: в роли умирающего с голода просителя заявиться рано утром к ней в офис и застать врасплох.
Путешествие с Пайном пошло ему на пользу, поездка оказалась не напрасной, а потому Андре пребывал в прекрасном настроении и, несмотря на разницу во времени, был бодр и готов к подвигам. Едва зайдя в квартиру, он бросил сумки на пол и поспешил проверить автоответчик.
«Дорогуша, куда же ты пропал? Я с ума схожу от беспокойства, — ворковала Камилла грудным голосом обольстительницы, в котором не было ни грамма искренности. Она всегда говорила так, если ей что-нибудь было нужно. — Я звонила этой пигалице в твоем агентстве, но она тоже ничего не знает. Мне просто необходимо встретиться с тобой. Мы уже сто лет не виделись, и у меня есть для тебя замечательная новость. Выбирайся из своей норы и непременно позвони мне. Ciao».
И еще:
«С возвращением, путешественник. Хочешь, новость? Война окончена! Камилла звонила два раза и даже была почти вежлива. Представляю, чего ей это стоило. Говорит, у нее есть для тебя какая-то дивная работа. И кстати, я ей не сказала, где ты. Позвони мне, ладно?»
Андре посмотрел на часы, произвел вычисления и, обнаружив, что в Нью-Йорке только начало шестого, набрал номер офиса.
Быстро покончив с разговором о делах, он собрался с духом и выпалил:
— Лулу, я тут подумал и решил, что чересчур долго влюблен в тебя на расстоянии и с этим пора кончать. Нет, то есть я не то хотел сказать. Я хочу сказать, что пора кончать с расстоянием. То есть, конечно, если ты… О, черт! Послушай, я не могу говорить все это по телефону. Давай я зайду за тобой в шесть, и мы где-нибудь пообедаем?
Он замолчал и услышал, как Люси дышит в трубку и как в офисе звонит второй телефон.
— Андре, у меня уже назначено свидание.
— Отмени его.
— Даже так?
— Да. — Андре энергично кивнул. — Даже так.
Последовавшая за этим пауза показалась ему бесконечной.
— Андре?
— Да?
— Только не вздумай опаздывать или говорить, что ты едешь в аэропорт.
Он стремительно принял душ, побрился и полчаса спустя уже шагал по Западному Бродвею, что-то насвистывая и держа в руке единственную белую розу на длинном стебле. Один из промышляющих здесь бродяг наметанным глазом определил человека в приподнятом настроении, приблизился к нему и, еще не успев ничего сказать, заработал улыбку и десятидолларовую купюру.
Без нескольких минут шесть Андре нажал на звонок и, зажав розу зубами, просунул голову в дверь офиса. Стивен, партнер Люси, удивленно поднял на него глаза.
— О, Андре! Это очень неожиданно. Я и не подозревал, что ты так ко мне относишься.
Андре покраснел, вынул изо рта розу и только после этого вошел.
— Где Люси?
— Срочно наклеивает ресницы, — ухмыльнулся Стивен. — Не волнуйся, сейчас придет. Как жизнь?
Дверь у него за спиной скрипнула, и, обернувшись, Андре увидел Люси в голубых джинсах и просторном белом свитере, очень эффектно контрастирующем с ее шоколадного цвета кожей. Она смотрела на розу в его руке.
— Вот, — он протянул цветок, — это тебе. Как раз к твоему свитеру.
Стивен крутил головой, переводя взгляд с одного серьезного и напряженного лица на другое.
— Как жаль, что ты пропустила его появление Люси! — сокрушенно вздохнул он. — А что, во Франции модно жевать розы? — невинно поинтересовался он у Андре.
