Мыс, к которому направилась Гетти, на этой стороне озера выдавался далеко в воду. Челнок, пущенный оттуда по течению, в то время когда дул южный ветерок, судя по всем данным, должен был, отплыв прямо от берега, достигнуть «замка», лежавшего с подветренной стороны. Гетти так и собиралась поступить. Она вышла на берег под развесистым дубом на конце песчаной косы, решив оттолкнуть челнок, чтобы он направился прямо к островному жилищу ее отца.
Не раз наблюдая за движением бревен, проплывавших по озеру, она знала, что на рассвете ветер обычно меняется, и не сомневалась, что если даже челнок минует в темноте «замок», то Зверобой, который утром, несомненно, будет внимательно осматривать в подзорную трубу и озеро, и его лесистые берега, успеет перехватить легкое суденышко, прежде чем оно достигнет северного побережья.
Девушке понадобилось около часа, чтобы добраться до косы. И расстояние было порядочное, да и в темноте она гребла не так уверенно. Ступив на песчаный берег, она уже собиралась оттолкнуть челнок и пустить его по течению. Но не успела она еще этого сделать, как вдруг услышала тихие голоса, казалось, доносившиеся со стороны деревьев, которые высились позади нее. Испуганная неожиданной опасностью, Гетти хотела снова спрыгнуть в челнок, чтобы искать спасения в бегстве, когда ей почудилось, что она узнает мелодичный голос Юдифи. Наклонившись над водой, чтобы лучше улавливать звуки, Гетти поняла, что ковчег приближается с юга и неминуемо должен пройти мимо мыса, ярдах в двадцати от того места, где она стояла. Это было все, чего она желала; челнок поплыл по озеру, оставив свою недавнюю владелицу на узкой открытой косе.
Совершив этот акт самопожертвования, Гетти не сочла нужным удалиться. Листва соседних деревьев и кустарников могла бы скрыть ее даже при полном дневном свете, а в темноте здесь ничего нельзя было разглядеть даже на расстоянии нескольких футов. Кроме того, ей достаточно было пройти каких-нибудь два десятка шагов, чтобы углубиться в лес. Поэтому Гетти осталась на месте, в тревоге ожидая результата своей уловки и решив окликнуть пассажиров ковчега, если они проплывут мимо, не заметив челнока.
На ковчеге снова подняли парус. Зверобой стоял на носу рядом с Юдифью, а делавар — у руля. По-видимому, судно подошло в соседнем заливе слишком близко к берегу в надежде перехватить Гетти. И теперь беглянка совершенно ясно расслышала, как молодой охотник приказал своему товарищу изменить направление, чтобы не натолкнуться на мыс.
— Держи дальше от берега, делавар, — в третий раз повторил Зверобой по-английски, чтобы и Юдифь могла его понять, — держи дальше от берега, мы здесь запутались, и надо освободить мачту из ветвей… Юдифь, вот челнок!
Он произнес последние слова с величайшей серьезностью и тотчас же схватился за ружье. Догадливая девушка мигом сообразила, в чем дело, и сказала своему спутнику, что челнок этот, наверное, тот самый, в котором бежала ее сестра.
— Поворачивай баржу, делавар! Правь прямо, как летит пуля, пущенная в оленя… Вот так, готово!
Челнок схватили и немедленно привязали к борту ковчега. Затем спустили парус и остановили ковчег при помощи весел.
— Гетти! — крикнула Юдифь. В ее голосе звучали любовь и тревога. — Слышишь ли ты меня, сестра? Ради бога, отвечай, чтобы я еще раз могла услышать твой голос! Гетти, милая Гетти!
— Я здесь, Юдифь, здесь, на берегу! Не стоит гнаться за мной, я все равно спрячусь в лесу.
— О, Гетти, что ты делаешь! Вспомни, что скоро полночь, а по лесу бродят минги и хищные звери.
— Никто не причинит вреда бедной полоумной девушке, Юдифь. Я иду помочь моему отцу и бедному Гарри Непоседе, которых будут мучить и убьют, если никто не позаботится о них.
— Мы все заботимся о них и завтра начнем с индейцами переговоры о выкупе. Вернись обратно, сестра! Верь нам, мы умнее тебя и сделаем для отца все, что только возможно.
— Знаю, что вы умнее меня, Юдифь, потому что, конечно, я очень глупа. Но я должна идти к отцу и бедному Непоседе. А вы со Зверобоем удерживайте «замок». Оставьте меня на милость божию.
— Бог с нами везде, Гетти: и на берегу и в «замке». Грешно не надеяться на его милость. Ты ничего не сможешь сделать в темноте — ты собьешься с дороги в лесу и погибнешь от голода.
— Бог не допустит, чтобы это случилось с бедной девушкой, которая идет спасать своего отца. Я постараюсь найти дикарей.
— Вернись обратно только на эту ночь. Утром мы высадим тебя на берег и позволим тебе действовать по-твоему.
— Ты так говоришь, Юдифь, и так ты думаешь, но так не сделаешь. Твое сердце смягчится, и ты будешь думать только о томагавках и ножах для скальпировки. Кроме того, я хочу сказать индейскому вождю одну вещь, которая вполне соответствует всем нашим желаниям; я боюсь, что могу позабыть ее, если не скажу тотчас же. Ты увидишь, он позволит отцу уйти, как только услышит мои слова.
— Бедная Гетти! Что можешь ты сказать жестокому дикарю, чтобы заставить его отступиться от кровожадных замыслов?
— Я скажу ему слова, которые напугают его и заставят отпустить нашего отца, — решительно ответила простодушная девушка. — Вот увидишь, сестра, он будет послушен, как ребенок.
— А не скажете ли вы мне, Гетти, что вы собираетесь там говорить? — спросил Зверобой. — Я хорошо знаю дикарей и могу представить себе, какие слова способны подействовать на их кровожадную натуру.
— Ну, хорошо, — доверчиво ответила Гетти, понижая голос. — Хорошо, Зверобой, вы, по-видимому, честный и добрый молодой человек, и я вам все скажу. Я не буду разговаривать ни с одним из дикарей, пока меня не поставят лицом к лицу с их главным вождем. Пусть их донимают меня расспросами, как им угодно! Я ничего не отвечу, а буду только требовать, чтобы меня отвели к самому мудрому и самому старому. Тогда, Зверобой, я скажу ему, что бог не прощает убийства и воровства. Если отец и Непоседа отправились за скальпами, то надо платить добром за зло: так приказывает Библия, а кто не исполняет этого, тот будет наказан. Когда вождь услышит мои слова и поймет, что это истинная правда, — как вы полагаете, много ли времени ему понадобится, чтобы отослать отца, меня и Непоседу на берег против «замка», велев нам идти с миром?
Гетти, явно торжествуя, задала этот вопрос. Затем простодушная девушка рассмеялась, представив себе, какое впечатление произведут ее слова на слушателей. Зверобой был ошеломлен этим доказательством ее слабоумия. Но Юдифь хотела помешать нелепому плану, играя на тех же чувствах, которые его породили. Не ответив ни на вопрос, ни на смех, она поспешно окликнула сестру по имени, как бы собираясь сказать ей что-то очень важное. Но зов этот остался без ответа.
Судя по треску ветвей и шуршанию листьев, Гетти уже покинула берег и углубилась в лес. Всякая погоня за ней была бы бессмысленна, ибо изловить беглянку в такой тьме и под прикрытием такого густого лиственного покрова, очевидно, было невозможно; кроме того, сами они ежеминутно рисковали бы попасть в руки врагов.
Итак, после короткого и невеселого совещания они снова подняли парус, и ковчег продолжал плавание к обычному месту своих стоянок. Зверобой молча радовался, что удалось вторично завладеть челноком, и обдумывал план дальнейших действий. Ветер начал свежеть, лишь только судно отдалилось от мыса, и менее чем через час они достигли «замка».
