Выбравшись из палисада, гуроны очутились на открытой воде. Здесь уже приходилось плыть к ковчегу без всякого прикрытия. Это сразу охладило боевой пыл краснокожих. В челноке из древесной коры их ничто не защищало от пуль, и врожденная индейская осторожность не допускала подобного риска. Вместо того чтобы гнаться за ковчегом, три воина повернули к восточному берегу, держась на безопасном расстоянии от ружья Чингачгука. Этот маневр ставил девушек в чрезвычайно критическое положение, ибо они могли очутиться меж двух огней. Юдифь немедленно начала отступление к югу, держась невдалеке от берега. Высадиться она не смела, решив прибегнуть к этому средству лишь в самом крайнем случае. На первых порах индейцы почти не обращали внимания на второй челнок; они хорошо знали, кто там находится, и потому не придавали захвату его большого значения, особенно теперь, когда ковчег со своими воображаемыми сокровищами и с двумя такими бойцами, как делавар и Непоседа, находился у них перед глазами. Но атаковать ковчег было опасно, хотя и соблазнительно, поэтому, проплыв за ним около часу на безопасном расстоянии, гуроны внезапно изменили тактику и погнались за девушками.
Когда они решились на это, взаимное положение участвующих в деле сторон существенным образом изменилось. Ковчег, подгоняемый ветром и течением, проплыл около полумили и находился теперь к северу от «замка». Лишь только делавар заметил, что девушки избегают его, он, не умея справиться с неповоротливым судном и зная, что всякая попытка уйти от легких челноков из древесной коры обречена на неудачу, спустил парус в надежде, что это побудит сестер приблизиться к барже. Эта демонстрация, впрочем, осталась без всяких последствий, если не считать того, что она позволила ковчегу держаться ближе к месту действия и сделала его пассажиров свидетелями начавшейся погони. Челнок Юдифи находился ближе к восточному берегу и приблизительно на четверть мили южнее, чем лодка с гуронами. Девушки были почти на одинаковом расстоянии и от «замка» и от ирокезского челнока. При таких условиях началась погоня.
В тот миг, когда гуроны изменили план действий, их челнок был не в особенно выгодном положении. Они захватили с собой только два весла, и таким образом третий человек являлся добавочным и бесполезным грузом. Далее, разница в весе между сестрами и тремя мужчинами, особенно при чрезвычайной легкости обоих судов, почти нейтрализовала преимущество в физической силе, бывшее на стороне гуронов, и делала состязание отнюдь не таким неравным, как можно было ожидать. Юдифь берегла свои силы, пока приближение второго челнока не раскрыло ей намерения индейцев. Тогда она стала умолять Гетти всеми силами помочь ей.
— Зачем нам бежать, Юдифь? — спросила простодушная девушка. — Гуроны никогда не обижали и, вероятно, никогда не обидят меня.
— Быть может, это верно в отношении тебя, Гетти, но я — другое дело. Стань на колени и молись, а потом помоги грести. Когда будешь молиться, думай обо мне, дорогая девочка.
Юдифь сочла необходимым говорить в таком тоне, потому что знала набожность сестры, которая, не помолившись, не приступала ни к одному делу.
На этот раз Гетти, однако, молилась недолго, и вскоре челнок начал двигаться гораздо быстрее. Все же ни одна из сторон не пустила в ход всех своих сил, понимая, что погоня будет долгой и утомительной. Подобно двум военным кораблям, которые готовятся к бою, Юдифь и индейцы, казалось, хотели предварительно испытать относительную скорость своих движений, прежде чем начать решительную схватку. Через несколько минут индейцы убедились, что девушки хорошо владеют веслами и что настичь их будет нелегко.
В начале погони Юдифь свернула к восточному берегу с подсознательной мыслью, что, может быть, лучше высадиться на сушу и искать спасения в лесу. Но, подплыв к земле, она убедилась, что неприятельские разведчики неотступно следят за нею, и отказалась от мысли прибегнуть к такому отчаянному средству. В это время силы ее были еще совсем не израсходованы, и она надеялась благополучно уйти от преследователей. Воодушевляемая этой мыслью, девушка налегла на весла, отдалилась от прибрежных зарослей, под сенью которых уже готова была скрыться, и снова направилась к центру озера. Этот момент показался гуронам наиболее подходящим, чтобы ускорить преследование, тем более что водная поверхность расстилалась перед ними во всю ширь и сами они оказались теперь между беглянками и берегом. Оба челнока стремительно ринулись вперед. Недостаток физических сил Юдифь возмещала ловкостью и самообладанием. На протяжении полумили индейцам не удалось приобрести существенных преимуществ, но долгое напряжение явно утомило обе стороны. Тут гуроны сообразили, что, передавая весло из рук в руки, они могут поочередно отдыхать, не уменьшая скорости челнока. Юдифь по временам оглядывалась назад и заметила эту уловку. Девушка не рассчитывала уже на успешный исход, понимая, что к концу погони силы ее, очевидно, не смогут сравниться с силами мужчин, сменявших друг друга. Все же она продолжала упорствовать.
Индейцам не удалось подплыть к девушкам ближе чем на двести ярдов, хотя они шли за челноком по прямой линии, в кильватере, как говорят моряки. Юдифь, однако, видела, что расстояние между ней и гуронами постепенно сокращается. Она была не такая девушка, чтобы сразу потерять всякое мужество. И, однако, ей вдруг захотелось сдаться, чтобы ее поскорее отвели в лагерь, где, как она знала, находился в плену Зверобой. Но мысль, что она может еще предпринять какие-нибудь шаги для его освобождения, заставила ее возобновить борьбу. Гуроны увидели, что наступил момент, когда надо напрячь все силы, если они хотят избежать позора быть побежденными женщиной. Мускулистый воин, взбешенный этой унизительной мыслью, сделал слишком резкое движение и переломил весло, только что врученное ему товарищем. Это решило исход состязания. Челнок с тремя мужчинами и только одним веслом, очевидно, не мог настичь двух таких беглянок, как дочки Томаса Хаттера.
— Смотри, Юдифь! — воскликнула Гетти. — Я надеюсь, теперь ты уверуешь в силу молитвы. Гуроны сломали весло и не смогут догнать нас!
— Я никогда в этом не сомневалась, бедная Гетти. Иногда на душе у меня горько, и мне хочется молиться и меньше думать о своей красоте. Теперь мы в безопасности. Нужно только отплыть немного южнее и перевести дух.
Индейцы разом прекратили погоню, словно корабль, случайно вышедший из-под ветра и потому потерявший приобретенную скорость. Вместо того чтобы гнаться за челноком Юдифи, легко скользившим в южном направлении, гуроны повернули к «замку», где вскоре и причалили. Девушки продолжали плыть вперед и остановились только тогда, когда расстояние между ними и неприятелем устранило всякие опасения, что погоня может возобновиться. Впрочем, дикари, как видно, и не собирались продолжать преследование. Час спустя переполненный людьми челнок покинул «замок» и направился к берегу.
Со вчерашнего дня девушки ничего не ели. Поэтому они повернули обратно к ковчегу, убедившись, наконец, по маневрам последнего, что он находится в руках друзей.
Несмотря на кажущуюся пустоту «замка», Юдифь приближалась к нему с величайшими предосторожностями. Ковчег теперь находился в одной миле к северу, но он держал курс на «замок» и плыл так правильно, что, очевидно, на веслах сидел белый. Очутившись в сотне ярдов от «замка», девушки описали круг, желая убедиться, что там действительно никого нет. По соседству не было видно ни одного челнока, и это дало им смелость подплывать все ближе и ближе, пока, наконец, обогнув сваи, челнок не причалил к самой платформе.
