…Невеста в черном платье… – В Испании, по традиции, свадебное платье – черного цвета. В небольших городах и селеньях этот обычай продержался вплоть до тридцатых годов нашего века.
Кому ты сначала дала булавку? – В Испании есть примета – девушка, первой взявшая у невесты булавку, скоро выйдет замуж. Речь идет о булавках, которыми крепятся крест-накрест ленты на груди невесты.
Появляется Месяц… – В интервью, на вопрос, какой эпизод пьесы больше нравится самому поэту, Лорка ответил: «Сцена с Месяцем и Смертью, символами и силами рока. До их появления все в трагедии абсолютно реально, но сцена в лесу переносит действие в фантастический, поэтический мир, где я, естественно, чувствую себя как рыба в воде».
Месяц в облике молодого дровосека… – По-испански месяц, то есть луна – женского рода, однако в пьесе это бескровный юноша. У него нет сердца, и он молит о нем, жаждет и не может согреться. Этот строй образов восходит к глубинным пластам мифологического сознания. В древнейших евразийских мифах две соперницы – Тьма и Светило – в борьбе за своего избранника разрывают его на части, и Светилу достается правая, лишенная сердца. Чтобы оживить любимого, Светило вкладывает в него сердца белых птиц. В мифологии зрелых цивилизаций – Китая, Египта и Эллады – луна стала женщиной, а у римлян едва ли не верховной богиней. Луне молились и древние иберы, у которых воплощением луны был бык (ритуальные игры с ним воскрешает испанская коррида).
Йерма
«Йерма» была впервые поставлена Маргаритой Ксиргу, исполнившей главную роль, 29 декабря 1934 года в Мадриде. Издана пьеса посмертно – в 1937 году в Буэнос-Айресе. В интервью Лорка так комментировал пьесу: «Йерма – трагедия бесплодной женщины. Тема, как видите, классическая. Но поворот ее и развитие у меня новые. Как и предполагает жанр, в моей трагедии четыре главных действующих лица и несколько хоров. Нужно вернуться к трагедии. Нас обязывают к этому традиции нашего театра. Довольно фарсов, довольно комедий! Я хочу вернуть в театр трагедию».
…и родится на них осот… – В оригинале «гулявник» (jaramago), кладбищенская трава, означающая в народной символике забвение.
В ручье твой пояс мою… – Эта строфа – цитата из андалузской народной песни.
…а осенью на богомолье поведет… – Брат поэта в своих воспоминаниях рассказывает о паломничестве, собиравшем со всей гранадской долины тысячи богомольцев. В селенье Моклин на дальних отрогах Сьерры Невады к часовне, где почитается избавляющий от бесплодия образ Христа с крестом и платом, ежегодно 5 октября стекается множество женщин: «Однако богомолье пользуется дурной славой, и, по слухам, женщины, побывавшие в Моклине, беременеют в силу куда более естественных причин. Слухи эти, видимо, небезосновательны, ведь не зря же, когда паломники верхом или в повозках едут в Моклин, молодые парни и мальчишки кричат мужьям паломниц: «Рогоносцы!», сопровождая «приветствия» громыханием козлиных и бараньих рогов, связанных в гирлянды». По свидетельству Франсиско Гарсиа Лорки, в их общей с братом спальне висела литография моклинского образа – «Подлинного образа Иисуса с платом Вероники», и Федерико не раз говорил о языческой природе ее письма.
…да цветы на себя цеплять… – В оригинале – «олеандровый венок». Замужняя женщина в Испании не дотронется до цветка олеандра: считается, что он может причинить бесплодие.
И клонится мужчина//израненным оленем. – Фольклорный образ оленя – воплощения любви и страсти – характерен для всего Средиземноморья и особенно для Испании (древние иберийцы обожествляли оленя и поклонялись ему). В испанской поэзии, особенно народной, этот образ, восходящий еще к языческим временам, олицетворяет страстно влюбленного и встречается уже в песенных текстах XII—XIII веков. Устойчивое фольклорное сочетание «израненный олень» означает «раненный любовью».
Появляются Двое Ряженых… – Танец, описанный в ремарке, напоминает очень древний астурийский танец, видимо, восходящий к вакханалиям. Его танцуют мужчина с рогом в руке и женщина с венком.
Публика
Эту пьесу Лорка начал в Америке, одновременно с «Поэтом в Нью-Йорке», и продолжил на Кубе весной 1930 года. Последняя страница черновика датирована несколькими месяцами позже – 20 августа 1930 года. В начале 1931 года Лорка прочел пьесу друзьям, которые сочли ее, по свидетельству К. Морла Линча, «непонятной, непоэтичной и совершенно не пригодной к постановке» (см. Федерико Гарсиа Лорка в воспоминаниях современников. Москва. ИХЛ – «Терра», 1997). Однако летом этого же года Лорка вернулся к рукописи, а через два года опубликовал в мадридском журнале «Роза ветров» два отрывка. И, наконец, в июле 1936 года он прочел друзьям окончательный вариант «Публики». Этот текст утрачен – Лорка взял его с собой в Гранаду. Волею случая сохранился лишь черновик, отданный Лоркой накануне отъезда своему другу, филологу Рафаэлю Мартинесу Надалю, который и был опубликован в 1978 году.
Сам Лорка считал «Публику» и «Когда пройдет пять лет», первыми опытами в новой драматургической системе, таившей огромные возможности. «В этих непредставимых пьесах – мои истинные намерения. «Публика» очень трудна для восприятия (не зря я назвал ее «поэмой, которую освищут») и пока что не представима, но лет через десять-двадцать время ее придет».
…и название прелестное – «Ромео и Джульетта». – Речь идет о трагедии Уильяма Шекспира (1564—1616), написанной в 1595 году. В одном из интервью Лорка сказал, что хотел бы быть автором только одной пьесы – «Ромео и Джульетты».
…театр, погребенный в песках… – Песок в лоркианском мире – постоянный символ забвения и смерти. В противовес «театру на свежем воздухе» театр, погребенный в песках, призван выявить глубинную – погребенную – истину, скрытую вереницей масок.
Елена – в греческой мифологии спартанская царица, прекраснейшая из женщин, дочь Зевса и Леды, жена Менелая, из-за которой, когда она бежала в Трою с юным красавцем Парисом, началась Троянская война. Елена – персонаж «Илиады» Гомера и трагедий Еврипида, излюбленный образ античного и возрожденческого изобразительного искусства; имя ее еще в древности становится нарицательным. В ХХ веке в драматургии ее образ воскрешают Э. Верхарн («Елена Спартанская») и Жан Жироду («Троянской войны не будет»).
Фигура в Лозах – этот персонаж внешне схож с обрядовым образом майского короля, главным действующим лицом праздника Зеленого Сантъяго (1 мая). В Испании вплоть до ХХ века бытовал обычай украшать майского короля как антропоморфизированный образ мая с головы до ног ветками и листьями так, что не видно ни рук, ни лица, а на голову ему надевали зеленую корону, иногда украшенную яйцами диких птиц.
Фигура в бубенцах – вариация древнего карнавального персонажа, восходящего еще к сатурналиям. Этнографы описывают его черно-зеленый костюм, увешанный бубенцами, на спине – соломенный горб, лицо закрыто гипсовой маской с нарисованными усами, в руке – пучок прутьев или хлыст. Этот атрибут не упомянут в ремарке, но трижды, угрожая, Фигура в бубенцах повторяет, что превратится в хлыст.
