Мистер Лоуи сел в кеб.
— Если позволите, я все же провожу вас домой, мисс Хейл. На улицах еще не вполне спокойно.
Маргарет достаточно пришла в себя, чтобы понять, что ей необходимо избавиться от мистера Лоуи и кеба прежде, чем она доберется до Крэмптон-Кресент, иначе отец и мать встревожатся. Она будет беспокоиться только о них. Этот ужасный сон, в котором о ней говорили так отвратительно, она никогда не забудет, но какое-то время не станет думать о нем, пока не восстановит силы. Боже, как же она ослабела! Она лихорадочно искала какое-то событие в настоящем, чтобы можно было сосредоточиться на нем и вновь не потерять сознание.
ГЛАВА XXIII
ОШИБКИ
Его мать, узнав об этом, душевный
Покой потеряла, не зная, что и думать.
Эдмунд Спенсер. Королева Фей. Книга IV
Мистер Торнтон вернулся минут через пять после отъезда Маргарет. Он был очень взволнован.
— Я не мог прийти быстрее — офицер полиции… Где она? — Он оглядел гостиную, а потом сурово взглянул на мать, которая спокойно расставляла сдвинутую с места мебель и не сразу ответила. — Где мисс Хейл? — снова спросил он.
— Ушла домой, — ответила она кратко.
— Ушла домой?!
— Да. Ей стало намного лучше. Не думаю, что она была тяжело ранена. Бывает, что люди падают в обморок и при более легком ранении.
— Мне жаль, что она ушла так скоро, — сказал он, беспокойно расхаживая по комнате. — Она была еще очень слаба.
— Она сказала, что в состоянии поехать домой. И мистер Лоуи подтвердил ее слова. Я сама привела его.
— Спасибо, мама. — Он остановился и протянул руку, чтобы пожатием выразить свою благодарность. Но она не заметила его жеста.
— Что ты сделал со своими ирландцами?
— Послал в «Дракон» за едой для этих бедняг. А потом, к счастью, я наткнулся на отца Грейди и попросил его поговорить с ними и убедить их не уезжать сразу. Как мисс Хейл отправилась домой? Уверен, она была не в состоянии идти.
— Она взяла кеб. Все было сделано должным образом, даже оплачено. Давай поговорим о чем-нибудь еще. Она причинила много беспокойства.
— Я не знаю, что было бы со мной, если бы не она.
— Ты стал таким беспомощным, что тебя защищала девушка? — презрительно спросила миссис Торнтон.
Он покраснел:
— Не многие девушки по доброй воле подставили бы себя под удары, которые предназначались мне.
— Влюбленная девушка способна на многое, — резко ответила миссис Торнтон.
— Мама! — Он сделал шаг вперед и замер, не в силах скрыть забрезжившей надежды.
Миссис Торнтон была немного напугана, заметив, сколько усилий он прилагает, чтобы оставаться спокойным. Она не знала, чем вызвано это волнение. Но она видела, что он вне себя. Была ли это злость? Его глаза сверкали, его грудь тяжело вздымалась, его дыхание участилось. На его лице отражалась смесь радости, злости, гордости, удивления, трепетного сомнения, но она не могла понять, чем вызваны эти чувства. И это встревожило ее. Она подошла к буфету, открыла ящик и достала щетку для пыли. Увидев каплю одеколона на полированной спинке дивана, миссис Торнтон бессознательно вытерла ее. Она простояла, повернувшись спиной к сыну, намного дольше, чем требовалось, и когда заговорила, ее голос показался необычно сдержанным.
— Я полагаю, ты собираешься наказать бунтовщиков? Ты же не потерпишь снова насилия, не так ли? Где была полиция? Ее вечно нет под рукой, когда она так нужна!
— Напротив, я видел трех или четырех полицейских, когда ворота открылись; они пробирались сквозь толпу и орудовали дубинками, а еще больше их прибежало, когда двор почти опустел. Я мог бы передать некоторых бунтовщиков в руки полиции, если бы сохранил самообладание. Но с этим не будет трудностей — многие смогут их опознать.
— Но они не вернутся сегодня ночью?
— Я позабочусь, чтобы дом охраняли. Через полчаса у меня назначена встреча с капитаном Хэнбери в полицейском участке.
— Тебе сначала нужно выпить чаю.
— Чаю? Пожалуй, да. Уже половина седьмого, а меня какое-то время не будет. Не дожидайся меня, мама.
— Ты полагаешь, я могу лечь спать, не убедившись, что ты в безопасности, так?
— Наверное, нет. — Он замешкался на мгновение. — Но если у меня будет время, я загляну в Крэмптон после того, как договорюсь с полицией и повидаюсь с Хэмпером и Кларксоном.
Их взгляды встретились. Минуту они пристально смотрели друг на друга. Затем миссис Торнтон спросила:
— Зачем ты пойдешь в Крэмптон?
— Узнать о здоровье мисс Хейл.
— Я сама это сделаю. Уильямс должен доставить им водяной матрас, который она просила. Он узнает, как она себя чувствует.
— Я должен пойти сам.
— Но не только для того, чтобы справиться о здоровье мисс Хейл?
— Не только для этого. Я должен поблагодарить ее за то, что она защитила меня от толпы.
— Что тебя заставило спуститься вниз? Ты сунул голову в пасть льва!
Он взглянул на мать, понял, что она не знает, что произошло между ним и Маргарет в гостиной, и ответил вопросом на вопрос:
— Ты не побоишься остаться без меня, пока я не позову кого-нибудь из полиции? Или нам лучше сейчас же послать за ними Уильямса, тогда они прибудут как раз к тому времени, как мы выпьем чаю? Нельзя терять ни минуты. Мне нужно уйти через четверть часа.
Миссис Торнтон вышла из комнаты. Слуги были удивлены, что распоряжения хозяйки, обычно такие четкие и решительные, теперь были сбивчивыми и неясными. Мистер Торнтон остался в столовой, пытаясь думать о делах, о которых ему необходимо будет поговорить с полицейскими, а на самом деле думая о Маргарет. Все казалось ему неясным и неопределенным… все вокруг… но он до сих пор чувствовал, как его шею обвивают ее руки, такие нежные, что он покраснел, вспомнив об этом.
Чай пили бы в полном молчании, если бы не бесконечные причитания Фанни — как она была напугана, а затем думала, что толпа ушла, а потом чувствовала слабость, недомогание и дрожь во всем теле.
— Ну, достаточно, — оборвал ее брат, вставая из-за стола. — Сейчас я могу думать только о неотложных делах…
Он собрался уже выйти из комнаты, когда мать остановила его, коснувшись его руки.
— Не ходи сегодня к Хейлам, — попросила она тихим встревоженным голосом.
«Я знаю то, что знаю», — сказала сама себе Фанни.
— Почему? Думаешь, не стоит беспокоить их так поздно?
— Джон, возвращайся сегодня вечером сюда, ко мне. В самом деле, не нужно тревожить миссис Хейл. Но не только из-за этого. Ты пойдешь завтра… Вернись сегодня домой, Джон! — Миссис Торнтон редко дважды просила сына — для этого она была слишком гордой, — но она никогда не просила напрасно.
