– Иду узнать, чем там у вас закончилось, –
жизнерадостно сообщил он. – Сидел у входа в Бутылочное Горло, переживал.
Вдруг русские бегут, толпой. Спасайтесь, кричат, бандиты. Всех переубивают. Я
говорю, а Безголовый? Они мне: нет никакого Безголового. За нами гонятся Чёрные
Платки. И дальше побежали. Я кричу: а где Мел Скотт и мистер Фэндорин? Китаец
где? «Убили, всех убили!» И только пыль столбом. Вот мы с Пегги и пошли
посмотреть, раз Безголового нет. Интересно же.
Болтать Рид болтал, но в ситуации разобрался сразу, без объяснений.
Помог усадить бесчувственного Масу в седло, прикрутил к
лошадиной шее арканом и только потом спросил:
– А Скотта точно грохнули?
– Точно. С минуты на м-минуту они будут здесь.
Негр шепнул что-то на ухо лошади, легонько шлёпнул её по
крупу, и Пегги, некрасиво выбрасывая ноги, порысила вперёд, но при этом так
ровно, что Маса почти не раскачивался в седле.
– Не остановится, пока не добежит до салуна, –
сказал Рид. – Кто-нибудь позовёт дока. Все знают, что это ваш китаец.
– Он японец.
На это Уош философски заметил:
– Моего прадедушку белые люди привезли из Сенегамбии.
Ну и что же, кто-нибудь когда-нибудь звал меня «сенегамбцем»? Мы для вас тут
все «негры», и это ещё в лучшем случае. С другой стороны, если вы приплывёте в
Африку, вас тоже вряд ли станут называть «русским». Я слышал, африканцы всех
белых называют «пятколицыми». Если вежливо – «ладонелицыми».
Эраст Петрович оглянулся в сторону гор.
– Мистер Рид, не могли бы мы идти побыстрее?
Уош беспечно дёрнул плечами, поправляя лямку карабина.
– Зачем? Вон оно, ущелье. Рукой подать.
– В ущелье нам и вовсе будет н-некуда укрыться!
Но чернокожий и не подумал прибавить шагу, а чувство
собственного достоинства не позволило Фандорину настаивать.
Ну, и допрыгались, докрасовались друг перед другом.
Не успели пройти по Бутылочному Горлу и пятисот шагов, как
сзади донёсся топот множества копыт, крики, гиканье.
Оглянувшись, Эраст Петрович увидел столб пыли, в котором
чернели силуэты всадников.
Бежать было бессмысленно. Он достал «герсталь» и укрылся за
большим камнем – не для того, чтоб спрятаться, а чтобы преследователи
приблизились на дистанцию револьверного выстрела.
Рядом пристроился Рид. Он и в этой ситуации не утратил
благодушия. Снял с плеча карабин, проверил мушку, передёрнул затвор.
– Не стреляйте, пока не подъедут вплотную, –
предупредил Фандорин. – Иначе я с моим оружием вам не п-помощник.
– А зачем мне помощник?
Уош прицелился и выстрелил.
Первый из конных рухнул вместе с конём, но тут же поднялся и
нырнул за выступ скалы.
– Ч-чёрт бы вас побрал! Вы промазали!
Карабин снова рыкнул.
Ещё один из крутящихся в пыли верховых завалился с лошадью –
и опять спрятался, судя по резвости, даже не раненый.
Остальные исчезли из поля зрения – рассредоточились и
укрылись от пуль.
– Вы снова попали в к-коня! – обругал
незадачливого стрелка Фандорин.
Негр ответил:
– Не в людей же мне стрелять? Может, я его убью, а он
человек приличный. Или покалечу, а у него семья. И потом, вы-то уедете, а мне
тут оставаться. – Он нажал на спуск ещё два раза, теперь даже и не
целясь. – Ничего. Больше не сунутся. Им тоже жить охота.
И действительно. Хоть с того конца палили и густо, но пули
уходили вверх. Очевидно, бандиты так и не поняли, откуда по ним стреляют – эхо
спутало.
– Можно потихоньку трогаться дальше.
Пригнувшись, Уош выскользнул из-за камня. Фандорин
последовал за ним.
За поворотом они распрямились и пошли в полный рост.
Выстрелы не стали реже, но уже не оглушали.
– Ну как, успокоились? – спросил Рид, проявив
неожиданную проницательность. Эраст Петрович, в самом деле, лишь теперь
поверил, что выберется из Долины Мечты живым. – Тогда рассказывайте, что
там у вас произошло.
Выслушав, сглотнул слюну и странно глухим голосом попросил:
– Покажите мешочек, который вы оттуда захватили.
Высыпал на ладонь маленькие жёлто-серые комочки и крупицы,
лизнул одну, попробовал на язык. Лицо Уоша всё заходило морщинами.
– Это то, что я д-думаю?
– Золото! – выдохнул Рид. – На камешек вроде
этого можно пить и гулять целый месяц в лучших заведениях Круктауна! И много
там ящиков?
Подумав, Эраст Петрович сказал:
– Штук тридцать. Примерно вот таких.
– И во всю стену зерновые вкрапления? От пола до
потолка? Ствол книзу расширяется?
– Да.
– А пустой породы сколько?
– …Полагаю, с десяток г-груд, каждая мне по пояс.
Рид прикинул что-то, хлопнул себя по бедру.
– Это невероятно! Такого содержания не было даже в
Игл-крике, где я однажды за день наковырял шесть фунтов! – Он плюнул на
один из самородков, потёр пальцем. – А какая чистота! Будь я проклят, если
меньше 950-ой пробы! Уж я в таких вещах толк знаю!
Подводим итоги
– …Ваш старатель при помощи плевка произвёл довольно
точный анализ, – сдержанно улыбаясь, перешёл к главному эксперт. –
Лабораторное исследование образцов показало, что это золото 959-ой пробы, то
есть относящееся к категории «весьма высокопробное». Самородки извлечены из
жильной минеральной породы и по химическому составу идентичны золотой руде,
добывавшейся на рудниках Оуэна в Чёрных Горах.
– Это были богатейшие рудники на всём Среднем Западе –
пока не иссякли! – с энтузиазмом воскликнул полковник Стар. – Но ради
бога, доктор Фобб, продолжайте!
Эксперт поправил очки, заглянул в блокнот с записями.
– Как вам известно, золото в копях Оуэна не иссякло.
Просто, когда выработка достигла глубины в тысячу футов, производство перестало
быть прибыльным, и добычу прекратили. Вероятней всего, рассматриваемые образцы
руды взяты из другого языка той же самой жилы, выходящего на поверхность в ином
месте.
Доктор Фобб, штатный специалист-рудоисследователь в компании
Стара, откашлялся и с особым нажимом произнёс, кивая на Эраста Петровича:
