– Послушайте, господа! Перестаньте говорить шарадами!
Это невежливо по отношению ко мне и, в конце концов, просто глупо! Пока вы
красуетесь друг перед другом, часовой механизм тикает, один преступник
разгуливает на свободе, другой…
Договорить мне не удалось – вновь погас свет, и я умолк на
полуслове.
На сей раз прихоть электроснабжения (или же очередная
каверза Люпена) нас врасплох не застала. Фандорин пошевелил угли в камине, но
они уже погасли. Тогда я зажёг свечи, и столовая опять осветилась. Не столь
ярко, как прежде, но вполне достаточно, чтобы мы могли видеть друг друга.
– Данна! – позвал из коридора Сибата и прибавил ещё
что-то.
– Маса г-говорит, что из башни слышатся странные звуки.
Мы насторожились.
Да, сверху явно доносился какой-то голос. Тонкий, не то
жалобный, не то напуганный.
– Не лучше ли подняться в баш… – начал я.
Меня прервал истошный, душераздирающий вопль.
Это кричала Эжени!
Мы трое не сговариваясь рванулись с места. Японца в коридоре
не было – очевидно, он был уже на лестнице.
Нам с Холмсом пришлось обогнуть длинный стол, поэтому из
комнаты мы выбежали последними, да ещё столкнулись в дверном проёме плечами.
– Будьте здесь! Мешок! – шепнул мне Холмс в самое
ухо.
Он и Фандорин свернули на лестницу и понеслись вверх по
ступенькам, я же остался в тёмном коридоре.
Холмс – гений, вот о чём я подумал в ту секунду. Вероятнее
всего, это новая уловка Люпена, чтобы выманить нас из столовой и завладеть
деньгами. Однако в крике мисс Эжени звучали неподдельный ужас и страдание…
Ничего, через несколько мгновений сыщики будут там и придут
ей на помощь, у меня же была своя собственная задача.
Я вынул револьвер, огляделся вокруг, куда бы спрятаться, и
заметил приоткрытую дверцу стенного шкафа. Оттуда должна была отлично
просматриваться комната.
Пригнувшись, я шагнул в пахнущее пылью тесное пространство,
наткнулся на что-то мягкое и явно живое. Из моей груди вырвался вопль – вернее,
вырвался бы, если б рот мне не заткнула чья-то жёсткая ладонь.
– Чихо, сенсей, чихо! – прошептали мне в самое
ухо. Я понял, что это Сибата. Он не побежал на лестницу, а, заслышав крик
мадемуазель Эжени, сразу спрятался в шкафу – несомненно с той же целью, что и
я. Интересно, подумал я, пытаясь унять стук сердца, это он сам такой умный или
они с Фандориным предвидели подобный поворот событий?
Я хотел спросить об этом своего соседа, но получил мощный
удар локтем в бок.
– Чихо!
Шаги! Со стороны главного входа!
Мы припали к щели. Поскольку я выше ростом, голова японца
оказалась на уровне моих воротничков, его бобрик щекотал мне подбородок.
Боско! Это был Боско!
Он просунулся в дверь, огляделся, на цыпочках подбежал к
столу, раскрыл мешок и стал в нём рыться. Уж не знаю, почему ему было просто не
схватить весь мешок целиком.
Яростно взвизгнув, Сибата вылетел из засады. Я за ним.
Надо отдать вору должное – он не растерялся.
Схватился обеими руками за скатерть, рванул на себя. На пол
посыпались бокалы и тарелки, рухнул и погас канделябр.
В столовой стало темно, я потерял Боско из виду.
Он нас тоже – иначе не обошлось бы без кровопролития, потому
что в следующий миг управляющий открыл стрельбу.
Пальба с малого расстояния, в замкнутом пространстве, да в
кромешной тьме – явление впечатляющее. Напоминает близкий удар молнии, только
ещё эффектней, особенно если над головой раздастся отвратительный свист. На
меня посыпались щепки – это разлетелся на куски макет фрегата.
Я упал на пол, зажмурился (стыдно признаваться, но это
правда) и выстрелил вслепую.
В дальней части дома тоже грянули выстрелы: один, другой,
третий. Холмс с Фандориным, как и мы, попали под огонь.
Хлопнула дверь. Я понял, что Боско выбежал из столовой.
Вскочив, я сделал не более двух шагов и снова упал – обо что-то споткнулся. Это
был кожаный мешок. Отлично! Преступник уходил с пустыми руками.
Это разом придало мне энергии.
Японец подобрал мешок и прижал к себе. Что ж, проку от
мистера Сибаты всё равно не было – он не имел при себе оружия, а значит, не мог
мне помочь. Пускай сторожит деньги.
Я выглянул за дверь, различил в темноте силуэт, уже почти
достигший прихожей. Это был единственный возможный путь отступления, все
остальные выходы Фандорин и его помощник предусмотрительно заперли. Нельзя было
допустить, чтобы Боско свернул налево. Выскочит наружу – в тёмном парке его уже
не найдёшь. Я подпёр ладонью правый локоть и несколько раз выстрелил, целя не в
бегущего, а в дверной косяк. Кажется, рука мне не изменила. Судя по звуку, пули
легли, куда следовало: раздался хруст дерева, визг рикошетов.
Тень шарахнулась вправо и пролетела мимо прихожей, в
биллиардную. Ну, теперь попался!
Я бежал первым, держа револьвер наготове. Японец за мной, в
обнимку с мешком. На боковой лестнице из темноты снова ударили выстрелы.
Должен с гордостью сказать, что, оправившись от первого
испуга, я более не терял присутствия духа. Вот Сибата явно осторожничал, всё
время держался у меня за спиной. А ещё пишут, будто нация самураев не ведает
страха.
Расположение дома я успел изучить неплохо. На втором этаже
Боско повернул налево, а там была комната с одной-единственной дверью. Оттуда
беглецу уж точно деться было некуда, разве что выскочить из окна. Но прыгать со
второго этажа французского замка – мероприятие рискованное. Все кости
переломаешь.
Поэтому я не торопился.
Заглянул в комнату – очень осторожно, чтоб не попасть под
выстрел. И правильно сделал! У самого моего уха раздался отвратительный звон.
Это пуля попала в железную скобу двери.
Я отшатнулся, однако то, что я успел разглядеть, мне очень
не понравилось.
Боско стоял на подоконнике, у открытой рамы, и явно
готовился прыгать. А что если ему повезёт, и он не расшибётся? До земли футов
двадцать. Это, конечно, высоко, но всякие чудеса бывают.
Решение было принято моментально. Я снова высунулся и
выстрелил по чёрной фигуре, хорошо различимой в сероватом прямоугольнике окна.
Хотел попасть в ногу, но прицелиться не успел – Боско спустил курок
одновременно со мной. Я нырнул в укрытие. Мысленно прикинул, сколько патронов
остаётся в барабане. Кажется, всего один.
