– Хуже всего то, что у Люпена есть свой биограф, –
уныло сказал Уотсон-сенсей. – Представляю, в каком свете он всех нас
выставит. Над Шерлоком Холмсом станет потешаться вся Европа…
Мне, как говорят в России, было плюнуть на Шерлока Холмса,
но мысль о том, что посмешищем может стать мой господин, привела меня в
отчаяние. Ведь виноват в этом я!
– Вряд ли мсье Люпен захочет похвастать этой
историей, – задумчиво произнёс Холмс. – Нет, не думаю. Сейчас,
конечно, он хохочет над нами, но его веселье продлится недолго. Не угодно ли,
господа, заглянуть в комнату, которую нам с Уотсоном отвёл гостеприимный
хозяин?
Мы последовали за британским сыщиком в полном недоумении. По
дороге сенсей задавал ему всякие вопросы, но Шерлок Холмс лишь качал головой.
В комнате он сказал:
– Уотсон, откройте-ка ваш багаж.
– Зачем?
Сенсей с удивлением уставился на клетчатый чемодан, что
стоял у стены рядом с большим кожаным сундуком и скрипкой в футляре.
– Открывайте, открывайте.
Холмс зажёг свечи, поднёс канделябр ближе. Господин тоже
светил – фонариком.
– Что за чёрт… – пробормотал Уотсон-сенсей, возясь
с замками. – Мой чемодан открывался не так… Ах!
Мы с господином тоже сказали «Ах!». Ещё бы!
В чемодане лежало много бархатных и замшевых коробочек
разного размера, и когда сенсей стал их открывать, по стенам забегали и
закачались разноцветные блики. Это были драгоценности: изумрудные и рубиновые
ожерелья, бриллиантовые перстни, старинные золотые цепи.
– Что это? – пробормотал Уотсон. – Где мои
вещи?
– Это фамильные сокровища дез Эссаров. – Шерлок
Холмс положил сенсею руку на плечо. – Мужайтесь, Уотсон. Ваш чемодан
безвозвратно пропал.
– Но… как?! Как вы всё это провернули?!
– Элементарно. – Холмс тихонько рассмеялся. –
Признайтесь, друзья мои: когда я сказал, что отгадал код раньше мистера Фандорина,
вы подумали, будто я хвастаюсь. Но это сущая правда. Я сразу заподозрил по
отсутствию пыли на клавишах органа, что представляет собою шифр. Нужно было
только проверить. Потому-то я и попросил Уотсона принести скрипичный футляр, в
котором лежит сборник с партитурами наиболее известных музыкальных
произведений. Какую из них нужно просмотреть в первую очередь, мне подсказал
портрет «Мефистофеля»… Вот и вся дедукция. Я спустился в «органную», открыл
тайник и, к своему удивлению, обнаружил там не бомбу, а сундук с
драгоценностями. Версия, возникшая у меня при этом открытии, была близка к
истине. Лишь в одном я ошибся: счёл дез Эссара и Боско одним человеком. Это
заблуждение впоследствии и заставило меня усомниться в своей правоте. Я поверил
в невиновность этой актёрки. Мой бог, я даже попросил у неё прощения!
Уотсон-сенсей всё перебирал и раскрывал коробки с
драгоценностями.
– Но зачем вы подменили чемодан, Холмс?
– Эта идея пришла мне в голову, когда я заметил, что
сундук и ваш чемодан совпадают по размеру. Я подумал: мсье Люпен решил надо
мной подшутить, что ж, я тоже поиграю с ним в кошки-мышки. Любопытно было
посмотреть, как он станет действовать. Я правильно предугадал, что тратить
время на возню с замками вашего чемодана Люпен не станет. Ему в голову не
придёт, что на свете кроме него есть и другие люди, ценящие хорошую шутку…
Откровенно признаюсь: я допустил ещё одну ошибку. Увидев, что в мешке, который
принёс «дез Эссар», лежат подлинные купюры (во всяком случае сверху), я отдал
должное такой обстоятельности. Но я недооценил широту Люпена, его любовь к
эффектным жестам. Был уверен, что он не ограничится содержимым тайника, а
захочет вернуть себе и франки. Грубая ошибка. Или, по крайней мере, полуошибка.
За деньгами явился не главарь, а помощник – позарился на сорок тысяч. М-да… В
этой истории досталось всем. Арсен Люпен приобрёл за сорок тысяч франков
сорочки и кальсоны Уотсона. Уотсон остался без чемодана. Мистер Сибата весь в
ушибах и порезах. Боско лишился половинки уха. «Профессор» отстрелил себе палец.
А мы с вами, Фандорин, упустили возможность поймать гениального афериста. Так
или иначе, – он взглянул на часы, – вот уже двадцать минут мы живём в
столетии, которое начинается со слов «тысяча девятьсот». Судя по прелюдии,
новый век сулит умникам вроде нас с вами не самые лестные сюрпризы.
– Что это?
Доктор подошёл к окну (мы были на втором этаже). Вдали, у
ворот, мелькали огни. Донёсся приглушённый расстоянием свисток.
– Холмс! Наглец действительно вызвал полицию!
– Уносим ноги, Уотсон. Только положим драгоценности на
место. Когда вернутся хозяева замка, им будет трудно понять, что здесь делали
взломщики. Зачем-то установили в башне непонятное орудие пытки и капельницу,
плотно закусили в столовой, понаставили вокруг дома сеток, выкинули из окна
цветочный горшок и смылись. При этом ничего ценного не взято. Исчезновение
верного управляющего, несомненно, тоже поставит дез Эссаров в тупик…
Когда, закрыв тайник, мы выходили через служебную дверь,
Фандорин-доно со вздохом сказал:
– Мы сами себя перехитрили. В России говорят: «На
всякого мудреца довольно простоты».
– А у нас на этот случай есть детский стишок. Про трёх
жителей деревни Готем, где по преданию обитают самые главные… – Шерлок
Холмс сделал паузу. – … самые главные умники во всей Англии.
И он прочитал маленькое стихотворение, восхитившее меня
глубиной и истинно японским изяществом метафоры. Смысл этого шедевра
заключается в том, что Троим Мудрым нетрудно найти Путь к Истине, даже если они
отправляются в Плавание Бытия на негодной посудине. Лаконичностью и красотой их
Путь подобен краткому стихотворению.
Ради одного этого откровения стоило пройти через испытания и
стыд неудачи, не говоря уж о таких пустяках, как шишка на темени размером с
небольшую хурму.
Я попытался облечь стихотворение, услышанное от Шерлока
Холмса, в классическую форму пятистишья из 31 слога:
В Путь трое мудрых,
Не устрашась тайфуна,
Поплыли в чёлне.
Своей краткостью их Путь
Сравниться мог бы с танка.
Примечания публикатора
На рукописи рассказа «Узница башни» имеется приписка рукой
Дж. X. Уотсона, датированная 1907 годом:
