С явным сожалением директор протянул листок.
Письмо было очень коротким. Эраст Петрович пробежал взглядом
по строчкам, чуть задержавшись на размашистой подписи, и вопросительно
посмотрел на хозяина кабинета.
– Тут написано «по одному деликатному и загадочному
делу». Что имеется в виду?
– Понятия не имею. Но в конверте билет в купе первого
класса и чек на ваше имя. – Мистер Пинкертон передал ещё две
бумажки. – По-моему, недурная сумма за то, чтоб с комфортом прокатиться до
Шайенна и просто выслушать этого джентльмена. Скажу лишь, что полковник Морис
Стар – один из богатейших горнопромышленников Запада. Вознаграждение можете
запросить любое. Лю-бо-е. Понимаете?
– Почему он п-попросил разыскать именно меня, а не
обратился к вашему агентству?
– Очень хотел бы это знать, – кисло молвил
директор. – Газетная шумиха – дело хорошее, но про вас пишут всего месяц,
а мы тратим кучу денег на рекламу уже в течение сорока лет.
Вдруг в глазах Пинкертона мелькнула некая искорка.
– Мистер Фэндорин, мне известны ваши незаурядные
способности, но, скажите, бывали ли вы когда-нибудь на нашем Великом Западе?
Там всё иначе, чем здесь. Городскому человеку без помощи местного специалиста
не обойтись. В тех краях тоже есть наши представители, отлично знающие Запад.
Они охотно помогли бы вам…
– Сэр, мне доводилось вести расследования и на западе,
и на востоке, и во всех прочих частях света, – уверил собеседника Эраст
Петрович.
– Тем не менее вот вам рекомендательное письмо. Если
понадобится помощь или консультация специалиста, милости прошу обращаться в
любое из наших отделений. Как моего хорошего знакомого вас обслужат по
льготному тарифу.
Со второй попытки улыбка у мистера Пинкертона более или
менее получилась, и посетителя он проводил до самой двери.
Приятно всё-таки быть звездой.
Белый костюм
До прибытия на Шайеннский вокзал Фандорин готов был бы
побиться об заклад, что среди сухопутного транспорта нет и не может быть более
роскошного средства передвижения, чем пулмановский вагон. Внимательная и
неназойливая прислуга; мягчайшие кресла, на ночь превращающиеся в постели;
собственный санитарный отсек; курительная комната; наконец, очень недурной
ресторан. Даже в России, стране больших железнодорожных дистанций, он не
встречал подобного комфорта.
Однако в Шайенне, столице недавно созданного штата Вайоминг,
представление о том, что такое истинная роскошь на колёсах, пришлось
переменить.
Полковник Стар, чья подпись значилась на письме и чеке,
встретить детектива не смог, задержанный неотложными делами, однако прислал
своего личного стюарда с всевозможными извинениями и просьбой пересесть на
местный поезд, который доставит мистера Фэндорина и его помощника в Круктаун,
главный город графства Крук, – именно там находилась центральная контора
магната.
Перейдя на другой путь, Эраст Петрович ожидал увидеть нечто
вроде пригородного поезда с маломощным паровозиком и парой-тройкой дощатых
вагонов. Собственно, именно таким поезд Шайенн – Круктаун и оказался. За одним
исключением: перед почтовым и пассажирским вагонами (действительно, весьма
неказистыми), сразу за локомотивом было прицеплено нечто невообразимое –
лакированный, сверкающий хромом шедевр железнодорожного зодчества, настоящий
передвижной особняк. Парчовые портьерки на окнах, хрустальные фонарики, на
ступеньках – пушистый ковёр, а вдоль всей стенки, под сверкающей золотой
звездой золотые же буквы: Maurice Star of Crooktown
[11]
.
Это чудо, вкупе со стюардом, было предоставлено в полное и
безраздельное распоряжение именитого гостя.
– Господин, давайте возьмёмся за это дело, –
сказал Маса, неся один, самый лёгкий чемодан (двумя прочими завладел услужливый
стюард). – Сразу видно, что заказчик – очень почтенный и учтивый человек.
Войдя внутрь, японец чемоданчик выронил, выпучил глаза и
пробормотал по-русски:
– Мамотьки мои…
Да и Эраст Петрович, правду сказать, опешил.
В диванной (так назывался первый салон) стены были сплошь
зеркальные, диваны – тиснёного бархата, а пол – инкрустированного паркета.
Далее располагалась столовая, где уже был сервирован стол, слепивший глаза
блеском полированного серебра. По стенам висели картины малых голландцев – как
сразу определил опытным глазом Фандорин, подлинные.
– Когда прикажете подавать ленч, сэр? –
осведомился стюард.
– Рейта, рейта!
[12]
– сладострастно
простонал Маса, успевший заглянуть в следующее помещение. – Господин, вы
будете принимать ванну?
Посередине просторной комнаты возвышалась бронзовая чаша,
опирающаяся на мраморный постамент четырьмя львиными лапами. Судя по пару, вода
была горячая, налитая совсем недавно.
Эраст Петрович только головой покачал.
– Нет, я, п-пожалуй, полистаю газеты.
Как он заметил, на столике в диванной была приготовлена
свежая пресса.
– Ну, тогда я.
Маса немедленно начал раздеваться. Фандорин же подошёл к
окну и стал смотреть на пассажиров, садящихся в соседний вагон.
Люди как люди, ничего особенного. Что пялятся на окна и на
франта в белоснежном костюме, это естественно. Удивили Эраста Петровича только
два обстоятельства: среди путешествующих было весьма мало женщин, а почти у
каждого мужчины при себе имелось оружие – как минимум револьвер в кобуре, а то
и ружьё. Странно. В газетах писали, что стычек с краснокожими в этих краях
больше нет. Шайенны, сиу, свирепые шошоны давным-давно зарыли топор войны и
мирно сидят в своих резервациях.
Звякнул колокол. Паровоз нетерпеливо загудел.
Всё, поехали.
Глядя на жёлто-зелёную степь, которую американцы называют
«прерией», Эраст Петрович размышлял не про полковника Стара и его «загадочное
дело», а про технический прогресс.
Ещё какие-нибудь четверть века назад переселенцы,
двигающиеся в сторону Тихоокеанского побережья, пылили по этим тысячемильным
просторам на телегах, терпя немыслимые лишения и рискуя потерять скальп. И вот
опасное путешествие от океана до океана, занимавшее месяцы, сжалось до каких-то
пяти суток, которые к тому же можно провести со всем комфортом, читая книгу или
раздумывая о вечности. Главный смысл прогресса не в удобствах и даже не в
безопасности. Развитие цивилизации даёт человеку возможность сконцентрировать
духовную энергию не на унизительных тяготах бытия, а на его глубинной сути.
