– Что тут у вас?! – спросил он.
Стасов указал на Дайнеку:
– Мы почти отыграли. В конце эпизода прибежала она.
– Кто-нибудь! Почему не поставили на лестнице человека?! Почему на съемочную площадку врываются посторонние?! – Режиссер стоял напротив Вениамина Стасова и орал прямо ему в лицо.
Стасов побагровел и вдруг выкрикнул:
– Не смей на меня орать! Если ты не в состоянии организовать персонал, займись чем-нибудь другим!
Потопаев замер, глядя в лицо актера.
«Копия» Лидии Полежаевой возмутилась:
– Почему вы кричите на режиссера?
Ни слова не говоря, Вениамин Стасов развернулся и влепил ей оплеуху которая пришлась артистке в район левого уха. Она вскрикнула, схватилась за ухо и убежала в квартиру.
– Веня, ты что? – тихо спросил Потопаев. – Ты зачем это сделал?
– Пусть думает что говорит! – в запале выкрикнул Стасов.
– Я вообще не понял, с чего ты завелся? С чего все началось?
Все взгляды перевелись на Дайнеку, из-за двери на нее обеспокоенно зыркнул Сергей.
– Вы почему здесь? – спросил у нее Потопаев. – Неужели не заметили, что в подъезде идет съемка? – он указал на связку кабелей, тянущихся по лестнице.
– Я их не видела… – пролепетала она, сгорая от стыда под многочисленными взглядами членов съемочной группы.
– Чего она могла там заметить, – проворчал тот, что держал микрофон. – Перла напролом, как маленький танчик.
Кто-то из съемочной группы хихикнул.
Потопаев улыбнулся и тронул Дайнеку за плечо.
– Спасать бежала?
– Так ведь кричали… – со слезой в голосе ответила Дайнека.
– Ну-ну… – покровительственно обронил режиссер и обернулся на чьи-то рыдания.
Плакал Стасов.
– Простите меня! – выкрикнул он. – Я – страшный человек! И нет мне прощения!
Из квартиры выбежала девушка со стаканом воды.
– Вениамин Аркадьевич, успокойтесь. Выпейте водички.
Стасов схватил стакан и сделал большой глоток. Судорожные рыдания не отпускали его и через минуту переродились в икоту.
– Перерыв, – объявил режиссер и, похлопав актера по плечу, скрылся за дверью.
На лестничной площадке осталось несколько человек. Стасов икал, остальные ему сопереживали. Наконец, проплакавшись, он заявил:
– Мне нужно извиниться перед дамой.
Дайнека посмотрела на него с сочувствием, но, когда Стасов повернулся к ней спиной, чтобы уйти в квартиру, вдруг поняла: он такого же роста, что и убийца, и чем-то его напоминает.
«Жаль, что он не в верхней одежде».
С одной стороны, она чувствовала себя виновницей его срыва, с другой – не преминула заподозрить актера в убийстве. Он ударил женщину, а значит, мог и убить. Понятно, что Стасов слабый и экзальтированный тип. Но, как известно, чаще убивают от слабости и неспособности что-либо изменить.
Неловко улыбнувшись, Дайнека ретировалась и уже через мгновенье была дома. Посмотрела в зеркало, нашла, что у нее сейчас глупейшая физиономия, и спросила сама себя:
– Когда ты перестанешь попадать в глупые ситуации?
Схватила куртку, натянула ее. Нахлобучила на голову шапку и выскочила за дверь, моля Бога, чтобы не встретить никого из съемочной группы.
Однако в подъезде ее ожидала другая встреча. Мужчина на ходу вгляделся в ее лицо. Это был следователь Крюков, который в день убийства Полежаевой дал ей свою визитку.
– Здравствуйте, – в ее исполнении обычное приветствие прозвучало как-то загадочно.
Крюков остановился.
– Ах, это вы… – Он замешкался, потом все же спросил: – Почему вы не пришли?
Дайнека потупилась, не зная, что на это сказать.
Он сам ответил:
– Впрочем, я знаю почему. Мне позвонили. К счастью, ваше участие в деле не понадобилось.
– Мне очень жаль, – промямлила она, отводя взгляд. Потом, не сдержавшись, посмотрела ему в глаза и выпалила: – Той ночью я видела мужчину, возможно, убийцу.
– Зачем вы говорите это сейчас?
– А разве я не должна?
– Должны. Только сделать это нужно было сразу после убийства. – Он помолчал. – В присутствии вашего отца. К счастью, убийцу установили.
– Это не он. Вы ошиблись.
– Вы даже не спросили у меня, кто он.
– Все уже знают.
– Вот как? – удивился следователь.
– Цыбин тут ни при чем.
– Откуда вам это известно?
– Я знаю…
Крюков ухмыльнулся и, обойдя Дайнеку, начал подниматься по лестнице на третий этаж.
– Постойте, – позвала она.
Он обернулся:
– Ну, что еще?
– Я нашла ключ.
– И?..
– Вы не поняли. Я нашла еще один ключ от квартиры.
– Где?
– В кресле между спинкой и сиденьем. А кресло стояло у кровати, где обнаружили труп.
– Он мог попасть туда когда угодно.
– И вы верите в подобные совпадения?
Крюков спустился на несколько ступеней и очень серьезно спросил:
– И все-таки, почему вы решили, что это не Цыбин?
– Я видела того человека в дверной глазок. Он был выше и намного крепче Юрия Цыбина.
– Вы, вероятно, знаете, что у него в кармане обнаружили ключ от той квартиры?
– Знаю. И пока не могу этого объяснить.
За весь разговор следователь впервые улыбнулся.
– Похоже, вы ведете свое расследование?
– Я бы это так не называла. Просто пытаюсь понять. Здесь ничего не сходится.
– Вы разглядели того человека?
– Нет.
– Так о чем же мы говорим?
– Но это был точно не Цыбин.
Крюков спустился еще на две ступени и ступил на площадку.
– Факты – упрямая вещь, это я вам как следователь говорю. Факты и доказательства. Если у вас нет доказательств, значит, нет ничего. Ну, так что?
– Что? – уточнила Дайнека.
– Мы с вами говорили про ключ. Где он?
– У меня дома.
Следователь постарался быть обходительным.
– Вы мне его отдадите?
– Пожалуйста, – Дайнека вернулась к двери, отомкнула ее и пригласила Крюкова в квартиру. – Понимаете, – продолжила она очень серьезно, – завладев ключом, убийца, я уверена, изготовил еще один. Первый отдал Полежаевой, второй оставил себе, чтобы прийти незамеченным и убить ее.
