– Не про дорогу, – проворчала Дайнека, – про путь. Светлый путь.
– Ну и что? Теперь-то мы знаем, как он туда попал.
– Как? – оторопела Дайнека.
– Только что охранник возвратил ключ от квартиры.
– Откуда он у него?
– Помнишь, Родионов сказал, что с запасного ключа снял дубликаты? – Сергей объяснил: – Инвестор хотел посмотреть, где будут снимать. Родионов не смог ему отказать и передал ключ.
– И Ефременко не побоялся теперь его возвращать? – Она пожала плечами. – Его могли обвинить в убийстве.
– Вакантное место занято. За это уже сидит Родионов. – Сергей нетерпеливо напомнил: – Так что там про светлый путь?
– Так назывался колхоз, где работала главная героиня романа Тихонова.
– К какому месту это пришить?
– К заднице, – огрызнулась Дайнека. – В романе Тихонова ни разу не упоминается это название. В его версии колхоз назывался «Рассвет».
– Ну, это можно просто объяснить. В романах часто меняют реальные имена и названия.
– Только не в этом случае. Тихонов по незнанию сохранил настоящие имена героев и названия мест. Изменил только название колхоза. – Дайнека настойчиво требовала Сережиного участия. – Понимаешь? «Светлый путь» он изменил на «Рассвет».
– Какая тебе разница?
– Мне – никакой. Просто он изменил то, что хотел скрыть.
– Зачем? – Сергей не понимал, чего она от него добивается. – Говоришь какую-то хрень и хочешь, чтобы я тебя понял.
– Он изменил название колхоза потому, что так назывался оригинал. Я уверена, что настоящий автор Леонид Левченко назвал свой роман «Светлый путь».
– Идиотское название. К тому же это не факт. Ты окончательно свихнулась на этой теме. Еще немного, и я начну обходить тебя стороной.
Дайнека кивнула.
– Обходи. Можешь даже не здороваться. Только узнай для меня одну вещь.
Сергей развернулся, открыл дверь и уже вышел на лестничную площадку. По ходу бросил:
– Ты – одержимая. Лечиться тебе нужно.
– Сережа, – тихо сказала она, – когда ты ворвался ко мне под утро, я не сказала тебе, что ты одержимый, а пошла вместе с тобой в эту проклятую квартиру. Не кажется ли тебе, что ты сам притащил ко мне эту проблему? И я же после этого виновата?
Он остановился, потом медленно обернулся:
– Говори, что тебе нужно.
– Адрес кинодокументалиста Левченко Леонида Ефремовича. Он умер, но может быть, там живут его родственники. Данные Левченко есть в Интернете. Ты – киношник. У тебя есть знакомые.
– Попробую. Потом пообещай отвязаться от меня.
– Отвяжусь, – пообещала Дайнека.
Глава 37
Не верь никому
Когда в комнате включен телевизор, кажется, что весь мир с тобой заодно и тебе не о чем беспокоиться. Стоит его выключить – страхи и неудовлетворенность собой принимают гипертрофированные, извращенные формы.
Рефлексировать, сомневаться и грызть себя изнутри было ее привычным занятием. Единственный способ избежать внутренних разрушений – срочно уйти из дому и с кем-нибудь поговорить. Дайнека накинула кофточку, заперла квартиру и постучалась в соседнюю дверь.
Эльза Тимофеевна вышла в платье цвета перванш. Белый воротничок ришелье, седые волнистые волосы, собранные в аристократический благородный пучок. Взглянув на нее, Дайнека почувствовала: вот человек, который и подумает вместо нее, и посоветует.
Они прошли в кухню. На столе кипел самовар. Дайнека никогда не видела, чтобы он был холодным. В любое время, когда бы она ни зашла, в этом доме был кипяток.
– Как ты себя чувствуешь? – Эльза Тимофеевна мимоходом тронула рукой ее лоб.
– Простуда прошла.
– Вид у тебя нездоровый.
– Просто не выспалась. – Дайнека сменила тему: – Нина скоро придет?
– Жду. Ты ее знаешь. Она может, не предупредив, пойти ночевать к матери.
Эльза Тимофеевна выставила на стол две старинные чашки.
В прихожей хлопнула дверь и голос Нины спросил:
– Бабуль, ты где?
– Здесь я, на кухне. У нас Людочка.
– Это хорошо, – Нина вошла на кухню и обняла Дайнеку.
– Что-то ты поздно, – заметила Эльза Тимофеевна.
– Полтора часа во дворе мерзла.
– Зачем? – удивилась старуха и выставила еще одну чашку.
– Говорили со Светкой из шестого подъезда. Теперь она боится оставаться одна дома.
– Уехала бы на время, – предложила Дайнека.
– Некуда.
Дайнека замолчала, а Нина сказала:
– Боится она кого-то. Я ей говорю: глупости. Смени замки, и дело с концом.
– Ты думаешь, ей ничего не грозит? – Из опасения поспорить с подругой, Дайнека рассеянно отвернулась.
– И ты туда же…
– Ее бабке тоже ничего не грозило. – Дайнека посмотрела Нине в глаза. – Пока на нее не напали.
– Ты что?.. – опешила та.
– Об этом мы уже говорили.
Эльза Тимофеевна вспомнила:
– Я еще сказала, что любопытство – опасная вещь.
– Она не из любопытных, – заметила Нина.
Дайнека молча смотрела в чашку.
– Ты что? – опять спросила Нина, тронув ее за руку.
– Мне нужно с ней встретиться.
– Со Светкой?
– Да.
– Для чего?
– Узнаешь, когда встретимся.
Помотав головой, Нина заявила:
– Ты не представляешь, в каком она состоянии. Давай лучше завтра.
– Потом может быть поздно, – жестко сказала Дайнека.
– Неужели ты действительно думаешь…
– Нина, позвони ей сейчас.
Та взглянула на часы и сообщила:
– Уже поздно. К тому же мы только что расстались. – Она потянулась за телефоном.
– Скажи, чтобы Света пришла сюда… Или нет, лучше ко мне. – Дайнека покосилась на Эльзу Тимофеевну.
Старуха невозмутимо, с прямой спиной, сидела за столом и держала в руках изящную чашку.
– Света… Я тут подумала… Можешь сейчас прийти? – Нина перевела взгляд на Дайнеку и снова заговорила в трубку: – Нет, не ко мне, в соседнюю квартиру к моей подруге. Ага… Ждем.
Дайнека поднялась.
– А как же чай? – спросила старуха.
– Спасибо, Эльза Тимофеевна. Можно я попозже зайду?
– Приходи, Людочка. Ты нам как родная…
