Она схватила со стола камень и нырнула в очаг. Грохот усилился, и спустя секунду потолок начал быстро опускаться вниз. Последнее, что Элли смогла заметить, – это беспомощную фигуру Сен-Лазара в инвалидном кресле.
Воцарилась тьма. Элли закрыла голову руками и свернулась в клубок вокруг камня. Она чувствовала, как по ней бьют мелкие камешки, сыпется песок. Мир вокруг нее таял – звуки, камни и пламя сливались в одну беспорядочную яростную волну, затопившую ее целиком.
Элли не могла сказать, как поняла, что все кончилось. Она даже не была до конца уверена в том, что жива – лишь ощущала искорки жизни внутри себя, пробивавшиеся сквозь удушающую тяжесть онемевшей плоти. Еще она чувствовала, что к ее животу прижато что-то твердое и округлое, и это придавало ей уверенность. Она приоткрыла глаза.
Было светло. Это внушало ей надежду. Элли приоткрыла глаза шире, попыталась повернуть голову и, поняв, что ей это удалось, огляделась вокруг.
Она лежала в камине, наполовину заваленная землей и камнями. Ее укрытие почти не пострадало – лишь несколько кирпичей вывалилось из трубы. Она посмотрела вверх. Через трубу свет не поступал, но в задней стене зияла большая брешь. Она-то и служила источником света. Тусклый и мутный, это все же был естественный, дневной свет.
Элли освободилась от засыпавших ее камней и земли. Камин был настолько большим, а труба настолько широкой, что она могла свободно в ней стоять. Девушка схватила первый попавшийся ей обломок камня и принялась выбивать кирпичи. Под воздействием взрыва раствор раскрошился, и ей не составляло особого труда разломать кладку. В скором времени она уже стояла перед достаточно большим отверстием, через которое можно было пролезть. Выставив сначала наружу камень-Грааль, Элли последовала за ним. Она поморщилась от боли. Ее руки были в крови, царапинах и синяках. Два пальца, судя по всему, были сломаны.
Сзади послышался шум сдвигаемых камней. Элли огляделась. После взрыва весь зал был завален камнями и землей. Девушка не могла понять, откуда исходит звук. Она судорожно повернулась.
Из кучи земли торчала кисть руки. Элли могла поклясться, что секунду назад ее там не было. Кисть дрогнула, ее почерневшие пальцы сжались, земля вздрогнула опять, и рядом с первой показалась вторая рука. На ее запястье блеснул золотом браслет часов «Картье».
Элли схватилась за стену, но кирпичи зашевелились под ее руками. На секунду она испугалась, что сейчас вся труба обвалится на нее. Ладони горели, но она, превозмогая боль, сделала резкое движение и подтянулась. В последний момент выбравшийся из-под завала Бланшар ухватил ее за лодыжку, но Элли удалось вырваться.
Кирпичи под ней обвалились, Элли рухнула вниз. Она оказалась на узкой винтовой лестнице и покатилась по ступенькам. Выставив перед собой руку, она попыталась остановить падение, но в конце концов с глухим стуком приземлилась на дно. Ее тело снова пронзила боль.
Элли с трудом поднялась на ноги. Ступеньки лестницы покрывал тонкий слой земли, но в остальном они были довольно чистыми. Дневной свет, который она заметила в самом начале, очевидно, исходил сверху, хотя винтовая лестница скрывала его источник.
Она должна была добраться туда. Элли схватила с пола Грааль и начала взбираться по лестнице. Свет был слишком тусклым, и она едва видела ступеньки. Некоторые из них отсутствовали, другие были завалены кусками обвалившихся стен. Ее ноги в разорванных джинсах были покрыты кровью вперемешку с грязью. Девушка поднялась на очередной пролет и остановилась, чтобы перевести дух. При каждом вдохе у нее возникала острая боль в груди. Элли подумала, что, по всей вероятности, сломала ребро. Она наклонилась и, стараясь не обращать внимания на боль, прислушалась к своему дыханию.
Это было не единственное, что она услышала. Снизу, из темноты, доносились звуки шагов. Человек не бежал по лестнице, но поднимался явно быстрее ее, а у нее уже и без того не было сил. По ее телу пробежала дрожь страха.
Она продолжила подъем.
Воздух становился светлее и чище. Звуки шагов снизу приближались, но Элли почти не слышала их. Она была поглощена своим собственным восходящим миром и сосредоточила внимание на боли, дабы не предаваться отчаянию.
И неожиданно она достигла своей цели. Сделав последний поворот, она оказалась на верхней площадке башни.
После стольких часов, проведенных в подземелье, дневной свет показался ей незнакомым и чужим. Солнце садилось за облака, заливая открывшийся перед Элли пейзаж кроваво-красными лучами. Когда ее глаза все же привыкли к солнечному свету, она все еще не могла поверить, что выбралась из каменной ловушки.
Элли взяла себя в руки и огляделась. Башня была возведена на склоне холма. Позади росли деревья, нависавшие над краем откоса, который был всего на несколько метров выше башни. Перед ней простиралось открытое пространство.
Взрыв в зале привел к обвалу склона, обнажил остов башни и оставил огромный кратер перед ней. На дне кратера были видны осыпавшиеся кирпичи, но большая часть зала осталась под землей. Вперемежку с кирпичами лежали вырванные с корнем деревья.
На лестнице все еще звучали уже значительно замедлившиеся шаги, и в скором времени послышалось тяжелое дыхание, после чего звякнул засов двери. Элли не обернулась.
– Замечательный вид, – задыхаясь, произнес Бланшар.
– И все это сделало копье?
Банкир хрипло рассмеялся. Элли неохотно повернулась в его сторону. Его спутанные седые волосы торчали во все стороны. Одежда висела клочьями. Руки и ноги были сплошь в порезах. Из широкой раны на щеке сочилась кровь. Правая рука безвольно болталась вдоль туловища. Единственное, что было у него чистое – маленький черный и неуместно блестящий пистолет, который он держал в левой руке.
– Копье послужило для нас приманкой. Я думаю, твой друг подсоединил к нему детонатор. Когда ты коснулась его двумя руками, то запустила реакцию и произошел взрыв.
Элли вспомнила провода, окутывавшие генератор.
– Крыша…
– Взрывчатка.
Бланшар закашлялся. Пистолет ходил ходуном в его руке. Он выплюнул сгусток крови.
– Копье – подделка. А вот эта штука, – он показал на камень, – боюсь, настоящая.
Элли почти забыла о камне, который продолжала инстинктивно, словно дитя, прижимать к груди.
– Ты добилась большего, чем я ожидал, Элли. Большего, нежели твой отец, большего, нежели все эти идиоты за столетия. Но тебе придется отдать его.
Его разбитые губы искривились в кровавой усмешке.
Элли уже была готова отдать ему камень. Но последние его слова вызвали у нее чувство протеста. Больше, нежели твой отец. Она вспомнила о нем, человеке, известном ей только по фотографиям, который пробрался в туннель, чтобы завладеть камнем, находившимся сейчас в ее руках. Она вспомнила о матери, оставшейся вдовой, терпевшей нужду многие годы и умершей в больнице Бланшара. Она вспомнила Дуга и порадовалась, что не притащила его сюда.
