Он снова рассмеялся. На сей раз Леховски не разделил его веселья.
На конце сигары Бланшара образовался длинный цилиндр пепла. Он стряхнул его в пепельницу и отхлебнул бренди.
– Конечно, это всего лишь история. Я рассказал ее только потому, что Мишель Сен-Лазар всегда хотел распространить свою деятельность на венгерский рынок. Если у кого-нибудь из ваших клиентов имеются активы, от которых они хотят избавиться, он охотно обсудит с ними условия продажи.
Леховски сидел совершенно неподвижно – словно кот, наблюдающий за птицей на дереве. Элли показалось, что у него дрожит челюсть.
– Сколько готов потратить Сен-Лазар?
– Двести-триста миллионов евро. Разумеется, он рассчитывает на прибыль от «Талуэт», которая пойдет на финансирование этой сделки.
Леховски допил виски. Элли вновь наполнила бокал из бутылки, предусмотрительно оставленной официантом на столе. Выполнение функций официантки было, похоже, единственной причиной ее присутствия.
– Поделюсь с вами секретом, – проговорил Леховски, которому, видимо, удалось вновь обрести самообладание. – Руководство «Кенинг Групп» не хочет приобретать этот злосчастный холдинг. Они делают это только потому, что так постановил совет директоров. Но в действительности совет директоров не заинтересован в этой сделке. Там есть один человек, господин Дрекслер, который навязывает ее им. К несчастью, он занимает должность председателя. Убедить их изменить свое решение очень трудно. Это можно сделать, но потребуется личная просьба.
– Ваш банк получит комиссионные.
– Да, мой банк.
– Три процента – это около шести миллионов евро. Если вы организуете эту сделку, львиная доля этой суммы ляжет в ваш карман. Вы, вне всякого сомнения, сможете позволить себе новый «Порше».
– Вообще-то я предпочитаю «Астон Мартин». Коллеги называют меня извращенцем, но мне нравятся английские автомобили.
Леховски залпом допил виски. Когда Элли приблизилась к нему с бутылкой, чтобы опять наполнить бокал, он держал его так, что ей пришлось низко склониться перед ним. Его колено коснулось ее ноги.
– Я романтик, Бланшар. Предпочитаю английские автомобили немецким и американский бурбон шотландским виски. А также теплую постель холодной.
Он с улыбкой взглянул на Элли. На мгновение показалось, будто даже дым застыл в воздухе. Элли с выражением отчаяния на лице повернулась к Бланшару, но не нашла сочувствия в его глазах. Он поднялся с кресла.
– Думаю, мне пора спать. Сегодня был длинный день, – он улыбнулся Элли, – я оставлю вас, чтобы вы обсудили детали соглашения.
Леховски поднялся, чтобы пожать руку банкиру.
– Я должен извиниться, – сказал он Элли. – Надеюсь, вы дождетесь моего возвращения.
Бланшар задержался, подождав, пока Леховски выйдет из комнаты.
– Этот человек никогда не играет в белого рыцаря, – заметил он.
Сигарный дым разъедал глаза Элли и вызывал слезы. Она испытывала чувство дурноты.
– Вы действительно?..
– Делай то, что нужно делать.
Лондон, аэропорт Сити
Телефон Бланшара начал звонить в тот самый момент, когда они спустились по трапу самолета. Он приложил трубку к уху, некоторое время слушал, улыбался, потом произнес несколько слов и отключил телефон.
– Это звонили из офиса. Руководство «Кенинг Групп» только что выпустило пресс-релиз с сообщением об отказе от участия в торгах. Они говорят, что сейчас рыночные условия неблагоприятны. Совет директоров «Талуэт» соберется завтра, и все полагают, что они объявят о согласии с нашим предложением. Не знаю, как тебе удалось этого добиться.
Он обнял Элли за талию и наклонился, чтобы поцеловать, но она выскользнула из его объятий.
– Вас интересует, спала ли я с ним?
– Конечно, – Бланшар с серьезным видом посмотрел девушке прямо в глаза. – Я мужчина, и мне не чуждо чувство ревности. Ты для меня очень многое значишь. Но личное это личное, а бизнес это бизнес. А в бизнесе доля безжалостности достойна восхищения.
Он наклонил голову, ожидая ее ответа.
– Я не спала с ним. Сказала, что нахожу его привлекательным, но знаю, что о нем говорят. Сказала, что если лягу с ним, а он потом разорвет соглашение с нами, никто больше не будет воспринимать меня всерьез. Сказала, что он сможет обладать мною только после заключения сделки.
На губах Бланшара промелькнула улыбка восхищения.
– Учти, он сделает все возможное, чтобы ты выполнила то, что обещала, – предостерег он ее.
Я не собираюсь этого дожидаться.
Элли позволила ему поцеловать себя, когда они ждали автомобиль у входа в аэропорт. Очутившись в салоне, она достала из сумочки телефон и включила его. Даже за то время, что она провела в воздухе, ей пришло несколько десятков сообщений по электронной почте. Она читала их, вполуха слушая разглагольствования Бланшара о необходимости отпраздновать успех и по поводу того, где сейчас можно заказать столик.
– Когда контракты будут подписаны, весь банк будет отмечать это событие, – донесся до нее голос банкира. – А сегодня мы это сделаем вдвоем, только ты и я.
В последнем сообщении говорилось, что ее ждет голосовое послание. Элли набрала указанный номер и приложила трубку к уху.
– Наверное, это Леховски с приглашением поужинать, – со смехом заметил Бланшар. Он погладил лежавшую на ее щеке прядь волос и опять наклонился, чтобы поцеловать. Однако что-то в ее лице остановило его.
– Что случилось?
Глава 28
Торси, Франция, 1136 г.
Говорят, когда сходятся две шеренги всадников, сотрясается земля. Если вы один из всадников, то не замечаете этого, поскольку сотрясается весь ваш мир. Всхрапы коней, покачивание копий, скрип кожи, скрежет доспехов. Некоторые рыцари еще привязывают к шлемам плюмаж, он так красиво развевается на ветру. Это глупое тщеславие: лишний раз давать противнику за что схватиться.
Но сейчас все спокойно. Смолкли барабаны и трубы. Стихла толпа. Я сижу в седле, ощущая, как задняя лука упирается мне в спину. Холодный ветер шевелит флажок на кончике моего копья. Лошади бьют копытами и храпят. На противоположной стороне поля перед помостом выстроены в шеренгу около двух сотен конных рыцарей. Помост покрыт куском ткани, она трепещет на ветру, создавая впечатление, что шатается само сооружение.
Герольд подает команду: «laciez»
[7]
. Четыре сотни людей надевают на головы шлемы. Я завязываю под подбородком ремешок. Из-под забрала я рассматриваю противоположную шеренгу, отыскивая знамя Ги де Отфорта. Это уже стало для меня ритуалом. Мы находимся вдали от Нормандии, но рыцари проделывают большой путь ради участия в турнирах.
