Глава 33
Оксфорд
– Элли?
Дуг всматривается в темноту. Теплый желтый свет обрамляет его фигуру, подобно ореолу. Из-за двери распространяется соблазнительный аромат жареного лука и бекона. Элли только сейчас ощутила, насколько она хочет есть.
– Можно войти?
– Конечно. С тобой все в порядке? Почему ты не отвечала на мои сообщения?
Она взглянула на себя в зеркало в прихожей и поняла, что его так потрясло. Ее измученное лицо приобрело серый цвет. Под правым глазом до сих пор сохранилась полоска сажи из туннеля, слезы оставили на щеках серебристые следы, хотя она не помнила, чтобы плакала в ближайшее время.
Она повалилась вперед, и Дуг едва успел подхватить ее. Он отнес Элли в гостиную и налил ей чаю. У него был старомодный чайник, который свистел, когда закипала вода. Запахи горевшего газа и пара пробудили воспоминания о зимних вечерах на кухне с матерью. Элли снова заплакала.
– Почему бы тебе не принять душ?
Дуг отвел девушку наверх, в ванную. Она сознавала, что находится в опасности и что у нее очень мало времени. Напряжение было таким, будто внутри нее тикали часы. Но она не сопротивлялась Дугу. От горячей воды ее кожа сразу покраснела.
Она лежала, почти целиком погрузившись в воду. На лице выступили капельки пота. Волосы разметались и колыхались в воде, словно у утопленницы. Дуг сидел на полу рядом с вешалкой для полотенец. В джемпере для рыбалки и с чашкой чая в руке он выглядел по-домашнему, и это хоть немного успокаивало.
– Я получил твое сообщение о смерти матери. Мне очень жаль.
В его тоне Элли послышался упрек. Она еще глубже погрузилась в воду.
– Когда были похороны?
– Вчера.
Сейчас Элли казалось, что с тех пор минула тысяча лет.
– Мне очень хотелось приехать. Я не знаю, что происходит с нами, но…
– Дело не в этом. Все гораздо страшнее, чем ты можешь себе представить, – Элли опять заплакала, даже не замечая этого, – то, что умерла мама, это лишь малая часть… Мне нужна твоя помощь.
Дуг наклонился вперед. На его лице отразилась озабоченность.
– Что случилось?
Элли рассказала ему о том, что с ней случилось с самого начала, хотя пыталась избегать всего, что касалось Бланшара. Интересно, думала она, обратил ли Дуг внимание на то, что в некоторых местах повествование становилось необъяснимо туманным, а если обратил, не заметил ли, что эти места всегда были связаны с Бланшаром. Она сделала это, хотя и понимала, что, стараясь скрыть свои отношения с банкиром, настолько запутала историю, что сама перестала ее понимать.
Но, по всей вероятности, эта история была столь невероятной, что Дуг ничего не заметил. Он слушал ее не прерывая. Когда Элли закончила, он задал только один вопрос:
– И ради чего все это?
Глаза Элли были устремлены в потолок.
– Не знаю. Я не осмелилась посмотреть, что было в коробке, на людях.
Дуг бросил взгляд в угол, где рядом с грязной одеждой Элли лежал рюкзак.
– Посмотрим?
Элли натянула старую одежду, оставшуюся еще с лета, а вдобавок к этому накинула на плечи один из толстых свитеров Дуга. Ей нравилось ощущать его тяжесть и запах.
Они задернули портьеры в гостиной и опустились на колени, подобно детям на Рождество. Элли открыла рюкзак.
И все ради вот этого?
Она видела, что Дуг подумал то же самое. Картонная коробка и кожаный тубус. Стоило ли за них умирать? По стеклам забарабанил дождь. Они инстинктивно повернулись к окнам. Элли вспомнила, что однажды сказал Бланшар. Деньги – фикция, временное отсутствие недоверия. Ценность представляет лишь то, о чем две стороны могут договориться в любой данный момент времени.
Бланшар считал, что за это можно лишить жизни. Ее отец считал, что за это можно отдать жизнь. Это был своего рода договор.
Дуг с помощью кухонного ножа вскрыл коробку, отодрав от нее клейкую ленту. Элли подняла крышку. Они заглянули внутрь.
Лондон
Дестриер переживал один из худших дней в своей богатой дурными событиями жизни. Он был на ногах с часу ночи, и ему до сих пор не удалось разыскать Элли Стентон. С отсутствием сна он еще мог смириться, но отсутствие результатов – вот это было настоящей проблемой. В течение дня он успел съездить в Париж и вернуться в Лондон. Он устроил засаду со своими людьми на вокзале Гар дю Нор. Они тщательно сканировали поток выходивших из поезда пассажиров, пока он не иссяк. Сигнал телефона Стентон свидетельствовал о том, что она все еще находится в поезде. Дестриер вытащил из урны использованный билет и прошел на платформу, утверждая, что забыл в вагоне сумку. Он нашел телефон на багажной полке, и служащие вокзала никак не могли взять в толк, в чем причина его ярости.
Ему не оставалось ничего другого, как вернуться в Лондон и предстать перед Бланшаром и Сен-Лазаром.
Дестриер сжимал кулаки, так что побелели костяшки, и призывал себя к спокойствию. Он не винил себя, поскольку ему были неведомы угрызения совести. Единственным чувством, которое он испытывал, была ярость – ярость от того, что эти люди нарушили плавное течение его упорядоченной жизни. За это он их ненавидел, и ненависть породила желание мести. Он найдет их и разорвет на части. Они заплатят сполна за причиненное ему зло. Отыщется Элли Стентон, вернется назад коробка, и все будет хорошо.
Но действовать нужно было быстро. В том, что случилось, не было его вины, но он несет за это ответственность. Люди, ждущие от него новостей в «командном пункте» на шестом этаже, известны своей нетерпеливостью.
Так куда же она направилась? Только не обратно в Ньюпорт – там находились его люди. И, конечно, не в Барбикан. Хотя он и не считал Элли настолько тупой, на всякий случай ее квартира была перевернута вверх дном, правда, как и ожидалось, это не принесло никаких результатов. Может быть, эта мерзавка прибегла к какому-нибудь запасному варианту?
Он проверил ее последние сообщения по электронной почте и телефонные звонки, пытаясь найти что-нибудь необычное: номера абонентов, контакт с которыми она прерывала, прежде чем они отвечали; разговоры, длившиеся меньше минуты. Ничего подобного не было. Следовало признать, она была умна и предусмотрительна.
Неожиданно на глаза ему попался странный номер с кодом Оксфорда. Он ввел его в свой телефон и тут же выяснил имя абонента. Дуг.
Разве она не рассталась с ним?
Он нашел запись ее последнего разговора с ним. Я люблю тебя. Пауза. Я тебя тоже.
Казалось бы, ничего особенного, но интуиция подсказывала ему, что он на правильном пути. Дестриер спустился на лифте на подземную парковку, сел в «Астон Мартин» и выехал на улицу, огласив всю округу ревом мощного двигателя.
