Стараясь оставаться незамеченным, я подкрадываюсь к группе как можно ближе. Одноглазый передает одному из людей кошелек:
– …принесешь это мне туда.
– А как?..
Но одноглазый не слушает. Он смотрит поверх костра прямо на меня. Сморщенная кожа вокруг пустой глазницы разглаживается, как будто он пытается разглядеть меня отсутствующим глазом. Но со вторым глазом у него, судя по всему, нет никаких проблем. Стремясь подслушать разговор, я выдал свое присутствие.
– Вот он.
Все ясно. Он заплатил этим людям за мое убийство, я же максимально облегчил им задачу. Рыцари вскакивают на ноги и хватают оружие. Страх лишь на мгновение приковывает меня к земле. Страх не за жизнь, а за то, что если я сейчас упущу одноглазого, то никогда больше не увижу его – и, следовательно, никогда не отыщу Малеганта и не получу ответы на свои вопросы.
Однако я не отыщу его и в том случае, если буду убит. Я бегу по лагерю, перепрыгивая через веревки и расталкивая людей, прежде чем они успевают задержать меня. Я вижу впереди дорогу, сворачиваю влево, пробегаю под аркой и по мосту. На противоположном его конце ворота с башней, за ними можно легко скрыться в лесу. Я хватаю кольцо и поднимаю вверх.
Ворота оказываются закрытыми. Должно быть, смотритель замка, опасаясь, что турнир привлечет внимание разбойников, предпринял меры безопасности. Я стучу в ворота, но в башне нет света. Сторож, по всей видимости, тоже отправился праздновать завершение турнира. Ему невдомек, что он, сам того не зная, подписал мой смертный приговор.
Я поворачиваюсь и прижимаюсь спиной к воротам. Единственный фонарь висит над аркой. В его свете я вижу, как в мою сторону движутся четыре человека, вооруженные мечами.
Я обещал отшельнику больше никогда не сражаться. У меня при себе только нож. В поисках помощи и спасения я вглядываюсь в темноту и замечаю, помимо моих преследователей, всего лишь одного человека. Это нищий, тяжело бредущий по мосту и стучащий по нему посохом. Один из убийц делает ему предупредительный жест, проведя ребром ладони по горлу.
– Почему вы хотите убить меня? – кричу я, и звуки моего голоса тонут в ночи.
Ближайший ко мне рыцарь пожимает плечами. Он не знает, ему это неинтересно. Все, что им движет, – это обещанная плата за мою голову. Убийца поднимает меч, готовясь нанести удар, и застывает на месте. Нищий, возможно, он слеп, продолжает брести по мосту. Наемник делает знак своему товарищу, чтобы тот избавился от свидетеля. Я хочу предупредить его, но крик застревает у меня в горле.
Возникший хаос и темнота не позволяют мне рассмотреть, что происходит в следующий момент. Я замечаю только хаотичное движение теней, а потом до меня доносится всплеск воды. Теперь на мосту осталось лишь три наемника. Нищий сбрасывает с себя плащ и вырастает на пятнадцать сантиметров, а его посох превращается в дубину. Два моих врага бросаются к нему. Один из них получает такой удар в грудь, что я слышу, как трещат его кости. Он валится как подкошенный. Второй, бегущий за ним следом, спотыкается о его тело и летит вперед, натыкаясь на следующий удар дубины. Нас – способных стоять на ногах – остается на мосту всего трое. Нищий поднимает свой посох и, держа его словно копье, медленно направляется к оставшемуся убийце. Он пятится назад, пока не упирается в парапет. Ему некуда бежать. Взвесив шансы, он делает выбор и прыгает в реку.
Все это время я стою, не двигаясь с места. Неужели я спасен? Нищий поворачивается ко мне.
– Питер Камросский?
Голос мне знаком, но я не помню, где я его слышал. Я пристально вглядываюсь в его фигуру и теперь, когда на нем нет плаща, вижу рубаху цвета вина, расшитую львами. Это тот самый человек, который в зале не сводил с меня глаз.
Откуда ему известно мое имя?
– Я Кретьен. Питер мертв.
– Только не для нас.
Что-то ударяет меня в висок, и я проваливаюсь в темноту.
Глава 39
Шалон-сюр-Сон, Франция
Элли хотела избегать магистралей и продолжить путешествие ночью. Дуг возражал по обоим пунктам.
– Им неизвестно, каким автомобилем мы пользуемся и куда мы направляемся. Они же не могут поставить наблюдателей на всех мостах Франции.
– Для них не составит особого труда выяснить, куда мы едем. Кто-то в «Талуэт» должен знать о Мирабо. Как только они найдут этого человека, в их руках окажется вся необходимая информация, – Элли вспомнила частный самолет Сен-Лазара. – И они могут перемещаться куда быстрее нас.
– Именно поэтому мы должны ехать по магистрали.
Элли сдалась. И когда посреди ночи Дуг припарковал автомобиль около мотеля, она не стала возражать. Лежа в постели, она прижалась к нему и заснула еще до того, как он выключил свет.
Поклонникам французской кухни никогда не случалось наслаждаться ею в шесть утра в придорожном кафе. Пока Дуг ходил за едой, Элли еще раз попробовала позвонить по номеру с карточки Гарри из телефона-автомата. Она опять услышала лишь запись на автоответчике.
Они жевали жирные круассаны и изучали содержимое добытой папки. По шоссе грохотали многоосные грузовики, тяжелая кавалерия коммерции.
Документы в папке были составлены на английском языке, хотя это и не слишком облегчало работу с ними. Большинство бумаг были адресованы настолько узким специалистам, что даже Элли мало что в них понимала. Судя по всему, речь шла об угольном пласте неподалеку от Лиона, который разрабатывал холдинг. Мирабо упоминался в них всего один раз, и в документе, находящемся в самом конце. Его нашел Дуг, пока Элли ходила за новой порцией кофе.
Проект Мирабо. Разработка запасов углеводородов.
КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Вследствие экологических проблем, возникших в связи с процессом гидравлического дробления, осуществление данного проекта было приостановлено.
– И это все?
Дуг пробежал глазами еще несколько страниц.
– Здесь еще есть оценка экологического ущерба.
Они вместе прочитали документ. О Мирабо в нем не было ни слова.
– А это что такое?
В середине страницы под заголовком «Места, представляющие исторический/культурный интерес», Элли прочитала:
Затопленная часовня Святых Даров, Норманнская, XII–XIV(?) вв.
Ссылка на карте: квадрат D5
Риск: Низкий
– По крайней мере, хоть какая-то связь со Средними веками. – В голосе Элли прозвучало сомнение. На лице Дуга появилось странное выражение. – Что не так?
– До ближайшего места, где в то время могли быть норманнские постройки, километров пятьсот.
– Ты считаешь, руководители горнорудной компании могли это знать? Кроме того, как ты думаешь, что означает слово «затопленная»?
