Дайнека вспомнила, как непринужденно Ирина разговаривала с Шепетовым. А теперь она волновалась.
– Войдите, – отчетливо произнесла Ирина в ответ на вежливый стук в дверь. Еще недавно она крутилась у зеркала, а сейчас сидела с прямой спиной, эффектно выставив вперед красивые ноги.
Дайнека осталась в джинсах, а вместо футболки надела зеленую блузку. Знала – этот цвет подчеркивает изумрудный цвет ее глаз.
– Здравствуйте, – в дверях стоял Казачков. Он кивнул Ирине, а потом обратился к Дайнеке: – Будем знакомы, меня зовут Иван Данилыч.
Дайнека оглядела его: лет тридцати восьми, среднего роста, ухоженный и весьма импозантный. На нем был темно-синий костюм. В тон костюма – рубашка из плотного хлопка. Карие глаза Ивана Даниловича смотрели ласково, внимательно и, казалось, немного влюбленно. Любой, на ком останавливался этот взгляд, чувствовал себя центром вселенной. Что-то в этом роде на мгновение испытала и Дайнека.
– Людмила, – представилась она и подумала: «Интересно, почему он так сдержан с Ириной?»
– Надеюсь, вы готовы. Я провожу, – Казачков улыбнулся.
Дайнека поднялась, а Ирина едко заметила:
– Хорошо вы придумали, дорога дальняя, мало ли что случится…
Охранник Валентин коротко посмотрел в их сторону, а потом сосредоточенно уставился в потолок. У двери шестого купе стоял Шепетов. Он был в белой рубашке и хорошо отутюженных брюках. Дайнека отметила, какие голубые у него глаза.
«Такие глаза бывают у шизофреников…» – подумала вдруг и улыбнулась этой дурацкой мысли.
– Вы так посмотрели на меня, будто сейчас поцелуете, – сказал Шепетов.
– Вот еще, – смутилась Дайнека.
– Прошу… – Виктор отступил в сторону, пропуская гостей в купе.
На столе в тарелках была самая простая еда. Дайнеке это понравилось. Шепетов походил на обыкновенного человека, несмотря на то, что был олигархом. Поймав себя на этой сладенькой мысли, она решила не расслабляться.
– Чего вам налить, Людмила? – Шепетов заглянул ей в глаза.
– Я не пью, – ответила она и покраснела.
Виктор кивнул.
– А вам, Ирина Ивановна?
– Текилу, пожалуйста…
– Прекрасно. Значит, пьем текилу. Иван Данилыч, себя обслужите сами.
Казачков налил текилы. Шепетов поднял бокал.
– По праву хозяина скажу первый тост.
Все в ожидании замерли.
– За знакомство, и приятного аппетита!
– И все? – удивилась Ирина.
– А чего еще вы хотели бы?
– Я приготовилась слушать про грядущие выборы. А вы все испортили, – она энергично опрокинула в рот текилу.
– Закусывайте, Ирина Ивановна, здесь не собрание. На ужин пришли. Видите, – Шепетов улыбнулся, – после того как я заполучил вас к себе в гости, могу назвать вещи своими именами. Ужин. Именно ужин. И никакой маскировки!
– Умеете своего добиваться, – заметила Дайнека.
– И не люблю, когда мне отказывают, – неожиданно сухо сообщил Шепетов.
– Ой-ой-ой! Да вы просто провокатор какой-то… – поддела его Ирина.
– Простите, я на минуту, – Иван Данилович покинул купе.
– На вас не угодишь, – продолжил Шепетов, не обращая внимания на уход Казачкова. – То провокатор, то про выборы не сказал. А вам так уж хотелось?
Пережевывая салат, Ирина кивнула.
– Хотелось знать, зачем вам, столичному прожигателю жизни, край с населением в три миллиона.
– Три миллиона – это если с младенцами посчитать. А вообще, если хотите быть точной, Красноярский край – это два миллиона восемьсот пятьдесят три тысячи человек, два автономных округа, сорок восемь районов, двадцать пять городов, сорок пять поселков и одна тысяча шестьсот пятьдесят деревень.
– Ух, ты! – восхитилась Дайнека.
– Красноярский край – богатейший регион, – Шепетов не слышал никого, кроме себя. – В нем есть все, что нужно для процветания, но он безумно запущенный. На протяжении последнего десятилетия там был только один недостаток – некомпетентное руководство.
– Неужели все настолько трагично?
– Напрасно иронизируете, Ирина Ивановна. Наследство действительно незавидное. У Красноярского края отвратительная финансовая репутация. И это при том, что на его территории с десяток предприятий, занимающих первые строчки в мировых рейтингах.
Дайнека загляделась на Шепетова. Он был в ударе, движения сдержанны, в глазах – настоящая страсть.
– Технократизм – не матерное слово, как, возможно, многие думают. Пришло время грамотных менеджеров. И здесь ни при чем местечковый патриотизм. Настоящий управленец – космополит. Какая, к черту, разница, земляк или нет, если человек в принципе – мерзавец и вор!
– Это вы про Турусова?
– Без комментариев. – Шепетов искоса взглянул на Ирину: – Вы, верно, прищучить меня хотели? Дескать, явился чужак, ничего толком не знает, здесь я его и срежу. Не вы-ы-ышло…
– Да нет… – нехотя возразила Ирина.
– Будет вам, – усмехнулся он. – Только хочу заметить, по существу дела знаю больше, чем вы думаете, и готов отвечать на любые вопросы, если вам еще интересно.
– Уже не интересно, спасибо.
Шепетов обаятельно улыбнулся:
– Боитесь, про турусовские секреты расспрашивать стану? Зря. Про них я и так все уже знаю.
– Побойтесь бога, Виктор Евгеньевич, какие секреты? У нас все стерильно.
– Знаете что, – Шепетов открыто посмотрел на Ирину, – идите работать ко мне! Турусов мне не соперник. Решайтесь, я не шучу.
– Не могу, я уже работаю на него.
– Чепуха, – невозмутимо продолжал Шепетов. – Бросайте его. А когда я стану губернатором, займете пост заместителя по работе со средствами массовой информации. Идет?
– Феноменально… Откуда такая самоуверенность?
Шепетов откинулся на спинку сиденья с видом скучающего скептика:
– Это всего лишь вопрос вложения денег. К счастью, мы с Турусовым в разных весовых категориях. Он – в легком весе.
– Как цинично…
– Зато начистоту.
В открытую дверь заглянул Валентин:
– Виктор Евгеньевич, горячее подавать?
– Позже… Опусти, пожалуйста, раму.
– Не получится, Виктор Евгеньевич.
– Почему?
– Окно не открывается.
– Совсем?
– Совсем. Иван Данилыч проверил.
– Ну, тогда иди… – Шепетов задумался. – Так о чем это мы? Да! Предпочитаю быть честным. Знаю, что стану губернатором Красноярского края и говорю об этом открыто.
