Члены команды молча переглянулись: им было понятно, что означает эта фраза. Белланже снова обратился к своему главному аналитику и специалисту по сопоставлению данных:
— А насчет телефонных звонков?
— Телефон, телефон… Хм… Тут вообще начать и кончить… Правда, одна плохая новость уже имеется: найденные у Дюпре симки погублены-таки влагой окончательно, из них ничего не вытащишь. Стало быть, она могла обзванивать весь мир, постоянно меняя телефоны, но нам об этом никак не узнать. Когда в начале одиннадцатого года журналистка взяла годичный отпуск, она вернула в редакцию свой служебный мобильник. Иначе говоря, в области сотовой связи нам ничего не светит: Дюпре перешла там в разряд призраков.
— А родные, друзья — должны же они были хоть каким-то образом общаться с Валери! Да и Гамблен, в конце-то концов…
— Думаю, все ей звонили на домашний телефон. Или она им. Или они пользовались в этих случаях интернет-телефонией — скажем, через скайп. Это удобно, бесплатно, и не остается никаких следов. Если нам повезет, может быть, окажется, что она давала номера своих телефонов — тех, погибшие симки которых мы нашли, — близким, и тогда мы получим списки всех звонков на эти номера у провайдеров. — Шелест бумаги. — Что касается нашей жертвы из морозильника, тут у меня не хватило времени особо продвинуться вперед. Гамблен был клиентом SFR, я уже запросил там более точную информацию о его звонках, а еще успел записать несколько номеров, чаще всего фигурировавших в его счетах: их проверю в первую очередь. Это явно номера родных или друзей, ну и есть шанс, что среди них окажется хотя бы один из номеров-фантомов Дюпре.
— За границу он звонил?
— По первому впечатлению — нет. Но вы, наверное, понимаете, задача непростая, работы на много часов, придется перелопатить все бумажки, связаться с владельцами номеров, допросить их… Многовато для одного человека.
Это был скорее пробный камень, чем утверждение; Никола Белланже понял, куда гнет подчиненный, и согласился:
— Хорошо, я попрошу людей нам на подмогу. Попрошу объявить розыск, подключить Управление поиска пропавших без вести…
[25]
Думаю, можно будет подобрать тебе одного-двух помощников.
— Супер! От таких предложений не отказываются!
Руководитель группы сверился со своими заметками и вернулся к разговору с сотрудниками:
— Ладно… Франк, Люси, что у вас?
Полицейские поделились новостями: неизвестный ребенок в тяжелом состоянии в кретейской больнице, протоколы вскрытия и таинственное дело со страниц четырех архивных номеров «Высокой трибуны». Люси высказала их общую с Шарко гипотезу: возможно, именно тот человек, который убил как минимум двух женщин и попытался утопить еще двух (самое раннее дело — почти одиннадцать лет назад, самое позднее — почти восемь), теперь занялся Гамбленом.
— Серийный убийца, — вздохнул Белланже. — Только его нам и не хватало! — Капитан полиции снова просмотрел заметки на доске, глянул на часы. — Время летит слишком быстро. Если бы нам надо было подвести первый итог всего сделанного, что бы можно было сказать?
Первой взяла слово Люси:
— Два журналиста ведут каждый свое расследование, в обоих случаях речь о вещах сугубо серьезных. Гамблен сосредоточился на странной имитации утоплений, а Дюпре… не знаю, на чем Дюпре… Один из журналистов погиб, другая исчезла. Если мы оставим в стороне возможность случайных совпадений, а, наоборот, примем во внимание дружеские отношения между журналистами, напрашивается вывод, что два расследования как-то связаны…
— Два расследования, а между ними еще и мальчишка, — добавил Шарко. — Мальчишка, о котором известно, что он контактировал с Валери Дюпре и что серьезно болен. Это все.
— Ну и убийца-садист, который будто со дна озера поднялся… — уточнил Белланже.
Минут через двадцать начальник отпустил свою команду, каждый член которой точно знал, чем ему заниматься в ближайшее время. Робийяр продолжит знакомство с подтвержденной документами информацией о главных действующих лицах. Леваллуа будет руководить опросами ближайшего окружения Гамблена. Люси вызвалась найти и допросить двух чудесно спасшихся «утопленниц», после чего свяжется с Гренобльской уголовной полицией, а Шарко настоял на том, что останется пока на месте и сходит узнать, что нового у токсикологов, и разобраться, есть ли какие подвижки со следами ДНК.
Все принялись за работу, и все отлично сознавали, что конца ей не видно.
14
Лиз Ламбер, Амбрен…
Люси легко отыскала адрес и домашний телефон женщины, найденной в озере в январе 2004 года и возвращенной к жизни. Она набрала номер; отозвалась, судя по голосу, пожилая дама, которая сообщила, что Лиз Ламбер продала дом еще в 2008 году и перебралась куда-то поближе к столице. Пришлось немножко на даму надавить, и той удалось вспомнить название города — пусть не слишком уверенно, но вспомнить. Рюэй-Мальмезон. Остальное было делом техники: Люси пошарила в Интернете и довольно скоро обнаружила точный адрес Лиз Ламбер.
Найдя адрес, она сразу же попрощалась с Шарко, уткнувшимся в свой компьютер, и вышла из комнаты, а потом и из здания уголовки. У входа во двор дома 36 она заметила кучку полицейских — ребята развлекались, наблюдая за рабочими мэрии, которые прикрепляли к стене новую табличку «Набережная Орфевр, 36». Время от времени эту табличку похищали, а на этот раз похититель ухитрился еще и вывести из строя камеру видеонаблюдения.
Люси подошла к своему припаркованному в уголке малышу «Пежо-206». Они с Франком иногда ездили на набережную Орфевр каждый на своей машине: это обеспечивало им в течение дня свободу передвижений и избавляло от необходимости просить машину на работе — служебных «рено», «фольксвагенов» и «фиатов» всегда не хватало.
Час езды по оказавшимся более или менее свободными дорогам — и она у цели.
Лиз Ламбер жила в небольшом и довольно неказистом домишке — ячейке в ряду точно таких же, объединенных общими стенами между ними: узкий оштукатуренный фасад, кровля, которую явно пора чинить… Дверь оказалась заперта. Соседка объяснила, что хозяйка дома работает в большом магазине, торгующем садовым инвентарем, — он на выезде из города, близ дороги N13.
Очутившись перед Лиз Ламбер, Люси поняла, что нервничает. Высокая темноволосая сорокалетняя женщина со светло-ореховыми, почти янтарными глазами, одетая в толстую зеленую куртку с эмблемой магазина и в зеленых митенках, явно принадлежала к тому же типу, что известные ей по делам коллег из провинции «утопленницы».
Лиз была занята маркировкой мешков с парниковой землей и песком в холодном отсеке. Люси окликнула ее, представилась: лейтенант Парижской уголовной полиции. Ламбер растерялась, прекратила ворочать мешки.
