– Если это не то, о чем я думаю, мистер Сомс, прошу вас четко объяснить мне, что это, – решительно сказал Томас, быстро меняя тактику. – Для меня это государственная измена, передача секретной правительственной информации лицу, которое передает ее затем врагам Британской империи или в лучшем случае ее соперникам. Что вы за это получали – вопрос другой, и это еще предстоит узнать.
– Ничего! – возмущенно воскликнул уязвленный Рэнсли. – Боже праведный, это… это гнусный навет! Я передал информацию человеку, обладающему выдающимся умом и знаниями, чтобы он чуть исказил ее, однако так, чтобы ни у кого не возниколо подозрения. Это делалось не в ущерб интересам Британии, а, наоборот, в их защиту, не только на Востоке и в Центральной Африке, но и на Северном море. Я не могу надеяться, что вы это поймете…
– Остров Гельголанд, – коротко сказал Питт.
Сомс был явно удивлен:
– Да. Да, это так.
– Вы передали верную информацию этому человеку, чтобы он исказил ее?
– Совершенно верно.
Суперинтендант вздохнул.
– И вы уверены, что он это сделал?
– Что?
– Откуда вы знаете, что он, прежде чем передать ее, действительно внес нужные изменения?
– Он дал мне слово… – Рэнсли испуганно умолк, а в глазах его теперь были тоска и отчаяние. – Вы не верите мне…
– Самое малое, что я могу сказать по этому поводу, мистер Сомс, – устало сказал Питт, – это то, что вы удивительно наивны.
Его собеседник, попятившись, упал в кресло.
– Кто он? – потребовал ответа Томас.
– Я… я не могу в это поверить. – Сомс сделал последнюю попытку изобразить невинность. – Он…
– Внушал доверие, – помог ему найти слово супериндентант. – Мне трудно поверить, что вас так легко провести. – Но, сказав это, он понял, что слукавил. Глядя на побелевшее лицо Сомса и весь его несчастный вид, он сам теперь был склонен поверить, что этот человек до глупости наивен.
– Он привел причины, – снова забормотал Рэнсли, все еще пытаясь убедить Питта. – Веские причины. Немцы не дураки. – Он вытер ладонью пот с верхней губы. – Все должно быть сделано предельно аккуратно. Никаких импровизаций.
– С этим я могу согласиться, – промолвил Томас. – И даже с необходимостью использовать ложную информацию. Речь идет о Восточной Африке, Замбезии и особенно Занзибаре. Мне известно, что идут переговоры о заключении важного договора.
Лицо Сомса чуточку просветлело.
– Но для таких дел у нас имеется секретная служба, – строго добавил Питт.
– Которая сама использует Министерство иностранных дел и Министерство по делам колоний, – подсказал Рэнсли, выпрямившись и глядя уже повеселевшими глазами. – Право, суперинтендант, вы все преувеличиваете.
– Увы, нет, мистер Сомс, – резко возразил Томас. – Если бы от вас потребовали подобную информацию для указанной вами цели, то просьба исходила бы либо от мистера Чэнселлора, либо от лорда Солсбери. В этом случае вас не просили бы соблюдать секретность и бояться отвечать на мои вопросы. Впрочем, задавать вопросы мне и не пришлось бы. Как вам известно, инициаторами выяснения странных обстоятельств как раз и были Министерство иностранных дел и Министерство по делам колоний, которых обеспокоила утечка информации в посольство Германии. Они не имеют представления о том, что эта информация ложная.
Сомс в полном отчаянии снова бессильно обмяк в кресле. Но затем внезапно выпрямился, вскочил и ринулся к телефону. Схватив трубку, он с вызовом посмотрел на Питта:
– Я сейчас все объясню.
Назвав телефонистке номер домашнего телефона лорда Солсбери, Рэнсли попросил соединить с ним. Дожидаясь, пока тот ответит, он не сводил глаз с полицейского.
В трубке послышался треск, затем пощелкивание. Рэнсли, затаив дыхание, продолжал ждать, но на другом конце провода было молчание.
Он растерянно повесил трубку.
Питт великодушно отказался от комментариев. Вид у Сомса был такой, что ноги вот-вот подкосятся под ним и он рухнет на пол.
– Кому вы передавали информацию? – повторил он свой вопрос.
– Иеремии Торну, – наконец вымолвил он непослушными губами. – Я дал ее Иеремии Торну.
Прежде чем Томас смог что-то сказать или усомниться в том, что услышал, дверь кабинета отворилась. На пороге стояла Харриет Сомс. Она была бледна, и в ее широко раскрытых глазах было обвинение. Она повернулась к отцу и, увидев, что тот на грани потери сознания, тут же перевела гневный взгляд на посетителя.
– Папа, ты болен. Что произошло? Мистер Питт, почему вы здесь в такое время? Это касается смерти миссис Чэнселлор?
Наконец она вошла и закрыла за собой дверь.
– Нет, мисс Сомс, – ответил Томас. – Этот вопрос, насколько я понимаю, не связан со смертью миссис Чэнселлор. Я был бы вам признателен, если бы вы дали нам закончить наш разговор, а затем мистер Сомс сам вам все объяснит, если найдет нужным.
Харриет, однако, приблизилась к отцу, и глаза у нее гневно блестели, хотя в них уже появился страх.
– Нет. Я не уйду, пока не узнаю, что случилось. Папа, скажи, в чем дело?
От испуга она повысила голос. Рэнсли же выглядел полностью раздавленным. Куда девались прежняя живость и уверенность, которые были в нем всего час назад? Казалось, что теперь сама жизнь уходит из него.
– Дорогая… я… – начал было объяснять он, но тут же бессильно умолк. Груз ужасной правды раздавил его. – Я… совершил непоправимую ошибку, – снова попытался объяснить он. – Я был… так доверчив… что позволил использовать себя, позволил обмануть… человеку, в порядочности которого никогда не сомневался.
– Кто он? – В голосе его дочери был панический страх. – Кто использовал тебя? Я ничего не понимаю. Почему здесь мистер Питт? Почему ты вызвал полицию? Если кто-то обманул тебя, как полицейские могут помочь тебе? Не лучше ли… самому разобраться с обманщиком?.. Я просто не понимаю… – Она смотрела то на отца, то на Томаса. – Речь идет о деньгах?
Но ее отец в его теперешнем состоянии не был способен сказать что-либо вразумительное. Зрелище поверженного Рэнсли, его позор и унижение были для Питта невыносимыми, как и его попытки сохранить еще достоинство и сопротивляться. Суперинтендант предпочитал честный удар, который был куда милосердней.
– Мистер Сомс передавал секретную информацию шпиону, – прямо сказал он Харриет. – Он поверил, что этот человек использует ее в интересах Британии в Африке. Несколько исказив важные данные, тот передавал информацию в посольство Германии. Этот план не был санкционирован ни Министерством иностранных дел, ни Министерством по делам колоний. Наоборот, они приказали мне разобраться, каким образом произошла утечка информации.
Девушка глядела на него, явно не веря ни единому его слову.
