Джейми рассмеялся.
— Вот что я тебе скажу: за первую баржу я заплачу треть гонконгской цены. Если качество оказывается таким, как ты говоришь, и ты гарантируешь поставку одной баржи в неделю или сколько ты там сможешь, я в течение года подниму цену до половины гонконгской минус пятнадцать процентов. Три пенса за тонну сбоку для тебя. А как быть с твоим партнером, как бишь его звать, Чарли Янк?
— Шесть пенсов или ничего. — Опять глаза заметались по комнате и остановились на нем, поблескивая. — Он помер, как и твой тайпэн, только смерть у него была не такая, как у этого счастливчика.
— Ты лучше выбирай выражения, когда говоришь о нашем тайпэне.
— Поди ты к черту, приятель. Я ж со всем уважением. Кому из нас не захочется встретить Костлявую, когда у него на торчке красотка прыгает. — Он допил ром и поднялся. — Через два дня, в самый полдень. Баржу надобно поставить здесь. — Он развернул маленькую, от руки нарисованную карту. Жирный крест стоял на побережье, в нескольких милях севернее Канагавы, южнее самого Эдо. — Ты подгоняешь грузовые баркасы, мы даем рабочие руки.
— Через два дня не получится, это воскресенье. Давай в понедельник.
— Ясное дело, Божий день есть Божий день. Через три дня. Джейми разглядывал карту. Беззащитная угольная баржа со вспомогательными баркасами и командой могла бы оказаться соблазнительным призом.
— Поскольку баржа будет из тех, что принадлежат военному флоту, и уголь предназначается для него же, я так полагаю, они пошлют с ней фрегат, который встанет у берега.
— По мне, пусть хоть весь свой етитный флот посылают. — Корнишмен старался выглядеть достойно. — Я напал на золотую жилу, и мы люди порядочные, клянусь Богом, очень порядочные.
— Я рад это слышать.
— Стало быть, шесть пенсов или ничего!
— Четыре пенса.
Корнишмен сплюнул.
— Шесть, клянусь Богом. Я знаю, чего уголь стоит, и чего он стоит етитному флоту, и чего ты можешь на ем заработать. Может, я прямо с ними столкуюсь.
— Можешь попробовать, — рискнул Джейми. — Слушай, вот что: четыре пенса за первые десять барж, остальные по шесть.
Маленький человечек в ярости уставился на него.
— Теперича я знаю, почему вы «Благородный», чёрт меня раздери, «Дом». — Он протянул руку, грубую, в мозолях. — Твое слово струановского жельтмена. — Они скрепили сделку рукопожатием. Потом он спросил: — Ах да, у тя есть ртути хоть сколько?
Интерес Джейми опять подскочил до высшей отметки. Ртуть использовалась при добыче золота.
— Да. Сколько тебе нужно?
— Немного для начала. Запишешь за мной?
— Хорошо. Ты остановился в «Иокогама Армз»?
— Это, етитный дух, вряд ли: мне в Пьяном Городе делать нечего, — ответил Корнишмен, презрительно скривив губы. — Я возвращаюсь прямехонько назад, а ты должен держать про уголь все в секрете, сделку в секрете, нет имен — так и по полной выкладке гонять некого. Я не хочу, чтобы какие-то чертовы держиморды зацапали мой участок. — Он направился к двери.
— Погоди! Куда ты идешь? Как мне связаться с тобой?
— Я возвращаюсь на свой участок. — Он снова обнажил десны в злой ухмылке. — Мои самураи и мой паланкин стоят за Северными воротами, я сюда проник вроде как тайно. В другой раз, как я приду, я приду как жельтмен, никакого там етитного Пьяного Города. А те со мной связываться незачем, отправляйся к ентой обезьяне. Я теперича риспиктабельный торговец, и ты про это не забывай. Ртуть пришлешь с баржой. — Он вышел.
Джейми долгое время смотрел на стены, просеивая в уме услышанное. Надежный источник угля был бы как нельзя более кстати, но он неизбежно иссякнет, когда флот разгромит Эдо. И почему ртуть? Неужели этот мерзкий плут действительно напал на золото? И кто его настоящий хозяин? Если уж на то пошло, то кто теперь мой?
До конца этого месяца — Тесс. Насколько я обязан хранить ей верность? На все сто. До конца месяца.
Дождь стучал в окно. Он встал с кресла и критическим взглядом окинул залив. Цвет моря стал ещё более грязно-серым, небо опускалось все ниже. Нет сомнений, что шторм будет опасным для катера, но не для корабля. А, вот и он!
Их катер находился примерно в паре сотен ярдов от их причала, осторожно пробираясь меж волн, на палубе вода, но не слишком много, брызги из-под форштевня были обильными; флаг Струанов приспущен — как и флаг над их зданием со дня смерти тайпэна. Его бинокль был наведен на окна каюты. Теперь он отчетливо мог видеть в ней Хоуга и Паллидара; покрытый флагом гроб был надежно пристегнут к одной из скамей, как он приказал. По нему пробежала судорога, когда он увидел переплетенных Льва и Дракона, обернутых вокруг гроба Малкольма. Потом он вспомнил, что в этом гробу покоился не его друг, а какой-то безымянный туземец, по крайней мере он надеялся на это.
— Варгаш!
— Да, сеньор?
— Забери эту часть почты, сними копии и запечатай. Остальное я разберу сегодня днём. Я вернусь попозже.
— Капитана Бидди не было в клубе, но его там ждали. Я оставил ему записку.
— Спасибо. — Не торопясь он надел пальто и шляпу и вышел, наклонившись вперед навстречу ветру с дождем. Он был почти один на Хай-стрит. Он посмотрел в сторону Северных ворот, Корнишмена нигде не было видно. Несколько стражников-самураев сидели, прислонившись спиной к подветренной стене здания таможни. Несколько торговцев спешили в клуб, чтобы перехватить поздний второй завтрак. Некоторые помахали ему рукой. Один остановился и помочился в канаву. Южная часть Пьяного Города выглядела ещё более убогой в этот серый день. Это не место для женщины, подумал он.
— Эгей, Джейми! — крикнул Хоуг с катера.
— Привет, Док, здравствуйте, Сеттри. — Они выбрались на грубые просмоленные доски причала, опорные столбы уходили глубоко в морское дно, поскрипывая под ударами волн. Одного взгляда на Хоуга было достаточно, чтобы понять: подмена прошла успешно, хотя приземистый доктор изо всех сил изображал невозмутимость. Значит, пути назад нет, подумал он. Паллидара мучил новый приступ кашля. — Сеттри, вам лучше серьезно заняться своим кашлем, пока это не вылилось во что похуже.
— Уже вылилось, — с кислой миной произнес Паллидар. — Этот так называемый доктор дал мне питье, которое неминуемо меня прикончит. Док, — проговорил он, опять начиная кашлять, — если это случится, когда это случится, подите вы к черту.
Хоуг расхохотался.
— Двойная доза сегодня, и завтра вы будете свежи как огурчик. Джейми, все в порядке?
— Да.
— Я слагаю с себя ответственность за гроб и передаю её вам, Джейми. Он отправляется на борт «Гарцующего Облака» немедленно?
— Примерно через полчаса. Анжелика хотела… попрощаться. Преподобный Твит добавит несколько слов.
— Значит, она точно не уезжает с клипером?
