— Ты подал мне эту идею. Лишь так можно спасти любовь от будничности, от привычки.
— То был теоретический эксперимент! Верить-то я в него не верил. Господи, да вы спятили!
— Нет, — возразил Крис, — ты оказался прав. Мы любим друг друга не меньше, чем в первый день.
На следующее утро я познакомился с Йотсланой. Она вернулась домой, пока я спал. Приняла душ, надела короткий халат. Девушка действительно отличалась той редкой красотой, о которой рассказывал Крис.
Сидя за кухонным столом, она читала книгу. Я представился.
— Крис уже в университете, — сказала Йотслана. — Есть кофе.
Я устроился напротив. Девушка не произносила ни слова, только искоса поглядывала на меня.
Потом она исчезла в спальне, а я поехал в центр.
* * *
Я подружился с Йотсланой. Она редко ходила в университет, так что иногда мы выбирались в ближайший парк и болтали обо всем на свете. Случалось, она брала меня под руку и начинала говорить о Крисе, о том, что ее в нем раздражает. Какой он упрямец, какой педант, как серьезно ко всему относится.
— Он — теоретик, — говорила Йотслана, — человек мысли. А я совсем другая. Я — практик.
Как-то утром, когда я брился, Йотслана зашла в ванную и разделась у меня за спиной. Я видел ее отражение в зеркале, видел голую спину, довольно широкие плечи и, пока она закалывала волосы, тонкую шею. Она обернулась. Наши взгляды встретились в зеркале, Йотслана улыбнулась и полезла мыться в старую ванну. Я быстро добрился, но она выглянула из-за душевой занавески:
— Ты не передашь мне полотенце?
Взяв у меня полотенце, она выбралась из ванны и вытерлась.
— Индия, должно быть, прекрасная страна, — пробормотал я.
Йотслана рассмеялась, сняла с подоконника большую банку крема и стала натирать им тело.
Я было направился к двери, но она не переставала говорить со мной. Я смотрел по сторонам, на руки, на потолок. Вдруг Йотслана бросила мне мокрое полотенце. Теперь она замолчала, а я сел на унитаз и уставился на нее. Она намазала руки, груди, живот, бедра. Потом присела на край ванны и тщательно намазала ноги — каждый палец отдельно.
— Ты не намажешь мне спину? — спросила она, подошла, сунула мне крем и развернулась.
Я поднялся. Смазал ей шею, плечи, спину, поясницу. Прошелся по талии, бедрам, ягодицам. При этом я больше смотрел на собственные руки, чем на ее тело. Потом Йотслана повернулась ко мне лицом, и мои руки продолжили движение, повинуясь указаниям ее рук. Она оперлась на раковину и закрыла глаза…
Когда упала и разбилась мыльница, Йотслана рассмеялась, поднесла мою руку к губам и поцеловала палец.
— Ты пахнешь мной.
— Если появится Крис…
— Об этом тебе стоило подумать раньше.
Спустя некоторое время мы приняли душ, и я вытер Йотслану тем же мокрым полотенцем.
— Сходим куда-нибудь поесть? — спросил я.
— Нет времени, — ответила Йотслана. — У меня в двенадцать встреча.
Днем я отправился на баскетбольную площадку, но никого там не застал. В последние дни часто шел дождь, площадка была засыпана прошлогодней листвой. В квартиру я вернулся, когда уже стемнело. Крис готовил ужин. Спросил, не хочу ли я поесть вместе с ним.
— Йотслана ночует у друзей, — сообщил он. — Ну как она тебе понравилась?
— Очень красивая, — ответил я. Мне было стыдно.
В этот вечер мы выпили много пива.
— Как в прежние времена, — резюмировал Крис.
— У вас с Йотсланой все в порядке? Когда-нибудь должно же случиться, что кто-то из вас…
Крис только пожал плечами.
* * *
Через несколько дней я вернулся из центра раньше обычного. Я бродил по улицам с самого утра. Шел дождь, и днем, когда он усилился, я решил вернуться домой. Йотсланы не было. Из спальни раздавались голоса и смех. Я отправился на кухню и сварил кофе. И тут вошел Крис с девушкой. На нем не было ничего, кроме джинсов, а на ней — лишь длинная майка. Втроем мы попили кофе. После чего девушка оделась и ушла. Крис попросил не рассказывать ничего Йотслане.
— Она знакома с Мэг по университету, — сказал он.
— Мэг?
— Не мой тип, но весьма мила. Йотслана на дух ее не переносит.
Мне полегчало.
Йотслана странно вела себя в эти дни. С Крисом она обменивалась влюбленными взглядами, но как только тот уходил, бросалась ко мне на шею и ждала ответных ласк.
Дождь не переставал и во второй половине дня. Мы лежали в моей кровати. Я на спине, Йотслана на животе. Потягивали пиво из одной банки. Я касался голых плеч Йотсланы ледяной банкой и водил ею вдоль позвоночника. Йотслана перевернулась, отняла у меня банку и поставила ее на живот.
— Ты смогла бы жить в Чикаго? — спросил я.
— Нет, — ответила она, — в Чикаго слишком холодно.
— В Нью-Йорке тоже нежарко.
— А еще я тут учусь.
— Я мог бы переехать обратно в Нью-Йорк…
— Нет, — рассердившись, сказала Йотслана. Сунув мне пивную банку, она поднялась и направилась в ванную.
— Я люблю тебя! — крикнул я и сам себе стал смешон.
Йотслана ничего не ответила. Я слышал, как она приняла душ, а потом вышла из квартиры.
В последний вечер моего пребывания в городе я приготовил ужин для Криса и Йотсланы. А за кофе признался:
— Я люблю Йотслану.
Крис взглянул на меня и улыбнулся.
— Ты с ума сошел, — сказала Йотслана.
— Мы переспали, — продолжил я, не обращая на нее внимания.
Крис вздохнул, пожал плечами. Йотслана хотела взять его за руку. Потом замкнулась и откинулась на спинку стула.
— Мыльница, — вспомнил Крис и покачал головой.
— А Крис с Мэг… — добавил я.
— С Мэг? — ехидно встрепенулась Йотслана.
В отчаянии Крис всплеснул руками.
— Боже! — воскликнул он. — Я всего-навсего человек.
— Да что же это такое? — возмутился я. Меня одолевала ярость. — Я люблю Йотслану!
Сделав глоток кофе, девушка произнесла:
— Два тела сталкиваются друг с другом и снова разделяются.
— Это была твоя идея, — сказал Крис. — Что не надо спать с той, которую любишь. Мы много об этом думали. Все правильно. Только вот другие постоянно влюбляются в Йотслану.
— Тот, с кем я пересплю, думает, что я хочу за него замуж, — подтвердила Йотслана. — Крису-то легче. Девушки обычно не столь эмоциональны.
Я не унимался и вновь повторил:
