Шон замолчал на секунду, его светлые рыжеватые волосы, казалось, испускали электричество.
— Я не против быть с ним связанным подобным образом. Пусть Оги считает, что наша связь продолжается. Ему кажется, что так спокойнее. Но, милочка, я никогда не заблуждался на его счет. Ты и Бен тоже не должны этого делать.
Типпи долго смотрела на него.
— Понятно, в общем-то ты прав, Шон. Чертовски неприятно об этом думать. Я никогда так себя не чувствовала с другими мужчинами. Правда. Но все люди разные.
— Мы ходим по краю пропасти, — сказал Шон. — По-моему, мы сегодня уже такие, какими будут люди в следующем поколении. И единственная надежда — понять это сейчас и принять. Доктор Апфельшпай помог мне в этом. Я ненавидел этого старого болвана с его еврейскими штучками. Но после разговоров с ним мне многое стало ясно. Я не был у него уже несколько недель. Мне не нужно, чтобы он заставлял меня чувствовать свою вину. Мне вообще не нужны эти чувства.
— Может, мне стоит сходить к нему или к кому-нибудь вроде него?
Шон так сильно начал качать головой, что его кудри растрепались. Он пригладил волосы и продолжил разговор.
— Ты и представить себе не можешь, что этот психиатр сделает с вашим СМ, твоим и Бена.
— Что такое СМ?
— Садомазохизм. Самое модное занятие в наши дни.
У Типпи слегка зарумянились щеки. Шон увидел это, но все же она не покрылась краской стыда.
— Мне не стоило говорить тебе об этом.
— Почему? Все занимаются извращениями. Но у тебя хватило мужества что-то с этим сделать. Ты приняла смелое решение и очень — ну, как бы сказать…
Он развел руками в воздухе, пытаясь сам подобрать нужное ей слово.
— Все так чисто, если только ты сможешь правильно понять меня. Классически чисто. И ты прекрасно выражаешь себя. Я хочу сказать, когда ты сказала, что ты себя очищаешь. Так здорово сказано.
— Но именно так я себя чувствую после этого.
— Понятно. А потом?
Она нахмурилась.
— Когда потом?
— Ну, потом, после этого, — подтолкнул Шон. — После очищения, после грязных дел. Что дальше?
Она вздохнула.
— Потом…
Она замолчала.
— И в следующий раз ты опять очищаешься, — подсказал ей Шон. — Только в следующий раз тебе приходится идти немного дальше, чтобы добиться того же эффекта.
Она молча отпила глоток.
Глава шестьдесят третья
В «Каза Коппола» во время обеда было всегда полно народа. Красные обои отражались на лицах посетителей здоровым огоньком гордости и удовлетворения. В зале стояло много столиков. На физиономиях даже тех, кто ждал, пока освободится столик, все равно был отсвет счастья, которое можно найти здесь.
Бен Фискетти прибыл в час пятнадцать. Перед бархатным барьером в ожидании стояло примерно шесть или семь пар, а мужчины-одиночки сидели у бара и ждали, когда метрдотель отведет их на освободившееся место.
При таких высоких ценах в «Каза Коппола» не считали необходимым тесно составлять столики. Ресторан был достаточно вместительным — столов на пятьдесят. Сорок девять были заняты с половины двенадцатого. И некоторые из них уже освобождались. Пятидесятый стол в дальнем углу зала не был занят. Метр сразу провел к нему Бена, и тут же появились два официанта.
— Si, signore. Коктейль? — спросил один из них.
Бен отмахнулся от него, но тот не отходил.
— Скоро придет Дон Винченцо?
— Я пришел раньше, — объяснил ему Бен. — Он будет позже.
— Коктейль?
Бена раздражал акцент официанта. Он знал, что тот являлся племянником владельца ресторана. Он прожил почти всю свою жизнь в Штатах. Но он продолжал говорить: «Коке-тель».
Наверное, они это делали специально, чтобы произвести впечатление на посетителей, которые хотели услышать плохой английский, поедая свою «пасту». Но как он смеет так говорить с зятем Винни Бига?!
Бену удалось отогнать от себя обоих официантов и метра тоже. Они перестали подскакивать к нему при его малейшем движении. Обычно они предлагали ему спички, воду, хлеб, масло, вино и навязчивый «коке-тель».
Бену стало смешно, когда он заметил, что посетители наблюдают за этим представлением во все глаза. Он подумал, что они придут в неописуемый восторг, когда прибудет Винни Биг и Рокко. Бен был в восторге от того, что мог наплевать на высокомерного старого ублюдка и в то же время немного погреться у сильного и жестокого огня, вспыхивающего везде, куда приходил Винни Биг. Официанты, бармены, полицейские, мальчики на посылках, клерки, продавцы в роскошных магазинах, определенного типа газетчики, словом, все, кто узнавал Винни Бига, немедленно мчались услужить ему и выказать ему свое уважение. Раньше такое было в отношении Морганов, Меллонов и Рокфеллеров.
Бен вспомнил, как эти старые грабители-бароны ничего не могли узнать о Винни и его таинственном, быстром, как клинок, отце — Доне Гироламо. Ключом ко всему была семья, не так ли?
Гулды, Асторы, Вандербилты
[106]
и все остальные грабили и насиловали страну. Они основали огромные династические кланы и поработили другие семьи своими связями. Когда старые толстокожие папашки, основавшие династии, воры и жулики, поумирали, их сыновья и внуки занялись отмыванием фамильного герба! У них были деньжата для этой работенки. К тому времени, когда внуки получили контрольные пакеты акций, старые жулики уже спокойно лежали в пантеонах национальных героев.
Ну и что, подумал Бен, другие времена — другие нравы. И, конечно, появились другие сильные семьи. Настало время новым жуликам основать новые династии.
Он не увидел, а скорее почувствовал прибытие своего тестя. Все сильно засуетились у дверей, как будто в курятник попала лиса. Подвыпившие посетители, сидевшие у стойки бара, невольно подтянулись и даже протрезвели. Кое-кто — правда, не так много в этой толпе, состоящей из финансовых служащих и рекламных агентов, — узнал старика по фотографиям, мелькавшим в газетах.
Бен слегка улыбнулся. Отношение газет к делам семьи всегда строилось на исторических деталях, а не на журналистском расследовании. А потому за многие годы им не удалось раскопать ничего нового. Да и связать с настоящим не могли — отделывались обычными газетными отчетами об убийствах, захвате наркотиков, засветившихся коррупционерах из муниципалитета — обычное перемалывание все той же информации без каких-либо попыток соотнести с более важными событиями и связями. Печатались одни и те же фото, одни и те же имена осторожно связывались с теми же вводными словами, «как нам сообщили» или «как стало известно». Начав читать эти статьи, купившись на крикливые заголовки, в надежде найти там что-то важное и новое, вы заканчивали чтение и чувствовали себя в роли собаки, которая щелкнула зубами на пролетавшую и промахнулась.
