— Вы говорите по-английски?
— Думаю, да.
— Скажите, здесь кто-нибудь сможет доставить меня в Венецию?
Мужчина поднял голову, посмотрел на него снизу вверх. Из левого угла губ торчала потухшая сигарета. У него было круглое доброе лицо и очень сообразительные глаза человека, который все понимает, которому ничего не надо повторять дважды.
— Кто сможет? Да многие. «Исландик», «Алиталия», «Беа»…
— Нет-нет, прямо сейчас. В течение ближайших пятнадцати минут.
Сообразительные глаза чуть сощурились.
— Тогда никто.
— А вы?
Тот слегка улыбнулся.
— Вот на этой? — Он ткнул большим пальцем в «Цесну». — Прямо через Альпы?
— Четыреста марок.
Его глаза сощурились еще больше. Молодой человек поднялся на ноги и спросил:
— Так за сколько, вы сказали, долларов?
— В долларах? — Палмер поднял свою руку ладонью наружу. — Сто, — ответил он и внимательно посмотрел на выражение его лица. — И сто за обратный путь. Вам не придется летать порожняком. Один и тот же пассажир туда и обратно.
— Кто, вы?
Палмер кивнул и красноречивым жестом показал на полное отсутствие какого-либо багажа.
— И никаких фокусов. Только я один.
— И сколько ждать в Венеции?
— Несколько часов.
Пилот задумчиво поиграл куском обтирочной ветоши.
— Ну и что мы имеем? До Венеции три часа. Ждать еще три. Или больше? Назад три часа. Или, может, больше?
— На все про все положим двенадцать часов. Двести долларов за двенадцать часов. По-моему, совсем неплохо.
— Да, но это спецрейс.
— И что?
Парень начал вытирать свои руки. Медленно, как бы задумчиво произнес:
— А то, что это будет стоить триста долларов. Авансом. То есть сразу все и сейчас.
Палмер мило ему улыбнулся.
— Ну что ж, в таком случае — Au’voir, ami.
[77]
— Он повернулся и неторопливо направился к выходу из ангара. Мужчина торопливо побежал за ним. Но уже без проницательной хитринки в прищуренных глазах.
— Ну зачем же так торопиться?
— Видите ли, двести долларов — мой предел, спецрейс это или нет.
Молодой пилот отбросил в сторону использованную ветошь.
— Мы полетим на «Бичкрафте», — коротко сказал он.
Глава 44
Много позже, вспоминая тот полет, Палмер частенько думал, что он мог бы пройти куда приятнее и интереснее. Если бы им не пришлось лететь ночью и таким настолько кружным маршрутом, что будь это днем, он, наверное, стал бы самым настоящим экспертом по воздушным контурам Европы.
Учитывая легкость самолета, пилоту не составило труда быстро, практически моментально получить разрешение на взлет с люксембургского международного аэропорта, казавшегося настоящим раем для авиакомпаний, о которых Палмер никогда даже не слышал. Поэтому уже в полдвенадцатого они были в воздухе и взяли курс на долину Роны, лежавшей между Севенскими и Вогезскими горными грядами.
Совершая полет на высоте 1500–2000 футов, Вудс мало что мог видеть на земле, кроме расплывчатых пятен электрического света, очевидно, каких-то населенных пунктов, которые пилот определял с такой явной неуверенностью, что у Палмера невольно возникали сомнения, сможет ли он узнать Средиземное море, когда им придется над ним пролетать. Их маршрут по-своему напоминал меню во французском ресторане: Дижон, все «винные города» Бургундии, а затем Лион и Авиньон. Часа через два они сделали короткую остановку для дозаправки в аэропорту Марселя. В общем-то, проследить их маршрут было проще простого. Украденная «БМВ», полетный план, зарегистрированный и утвержденный в люксембургском международном аэропорту, а теперь еще и эта дозаправка в Марселе…
Остальную часть их маршрута пилот показал на карте, которая выглядела как самый обычный дорожный путеводитель «Шелл». Причем невооруженным взглядом было заметно, что он готов делать любые зигзаги, лишь бы не лететь через горы.
— Да, но тем самым вы, как минимум, удваиваете наше полетное время! — попытался было возразить Палмер.
Пилот равнодушно пожал плечами.
— Ночью через Альпы? Поверьте, это чистое безумие!
— Но у нас на это уйдет не три, а по меньшей мере шесть часов…
— Зато останемся живы.
— Скажите, эта карта все, что у вас есть?
Его взгляд стал еще более пустым и непроницаемым.
— Наверное, где-то здесь есть и другие.
— А вот это что, дорожная?
Пилот устало кивнул.
— Ну и что из этого? Какая нам разница? Мы и по ней доберемся куда надо, вот увидите.
Палмер бросил на него внимательный взгляд, и ему, не в первый раз за этот вечер, пришла в голову та же самая мысль: — увы, он сделал плохой выбор. Впрочем, в создавшихся обстоятельствах — ночь, не совсем обычный полет — на кого-либо другого вряд ли можно было рассчитывать. Когда они, наконец-то, снова взлетели, их маленький самолет тут же попал в жестокую болтанку над Французской и Итальянской Ривьерой. Впрочем, уже к двум тридцати ночи они летели к северу от Генуи, перелетев через предгорья Апеннин. Около трех часов ночи вымотанный Вудс крепко заснул и проснулся только тогда, когда колеса их самолета с пронзительным скрежетом коснулись бетонной полосы аэропорта Местр в пригороде Венеции.
Палмер с облегчением вздохнул и впервые с момента их знакомства в люксембургском аэропорту поинтересовался, как пилота зовут. Оказалось, Клаус. Причем ему было явно все равно, сочтет ли его пассажир это именем или фамилией. Весь его вид, казалось, говорил: «Называйте меня как хотите». Палмер заплатил ему марками за первую часть пути и обещал вернуться через несколько часов.
— Будем надеяться. — Клаус зевнул во весь рот. — Если вы вернетесь к полудню, обратный полет будет намного приятнее.
Палмер слегка нахмурился.
— Ладно, ждите. И постарайтесь получше выспаться.
— Не волнуйтесь. Прямо здесь, в самолете. Нам не привыкать. Что ж, тогда à bientôt.
[78]
— Его маленькие глазки закрылись, нет, не закрылись, а буквально захлопнулись, и он беззвучно откинулся на кожаную спинку сиденья…
У самого конца терминала Вудс нашел конторку с вывеской «Херц», которую уже открывал пожилой жилистый служащий аэропорта.
— Чистых машин пока еще нет, синьор, — вежливо произнес он на ломанном английском, — но если синьор согласится немного подождать, то скоро подойдет дежурный по гаражу, и синьор сможет получить самую чистую машину в мире.
