Хотя Френч, отец четырех дочерей, был женат половину жизни, это мало расширило его сексуальный опыт. Чтобы понять мотивы поведения Джейн, следовало обладать опытом долгой беспорядочной жизни и неразборчивых отношений. Джейн, увы, была только второй серьезной связью в жизни Неда.
Под треп Шультхайса он продолжал бесплодно и печально размышлять о том, так ли женщины отличаются от мужчин, что уж совсем невозможно понять их мысли.
– …маленькая леди на самом деле командует громадным Бадом Фулмером, – говорил Шультхайс. – А ею не командует никто.
– Гм? – повернулся к нему Нед.
– Я представляю, что вам пришлось выслушать от нее.
– И главное, все напрасно, – согласился Нед. – Она вообразила, что именно я разгоняю ее пикничок.
– То есть как?
– Ларри Рэнд старается отпугнуть всех гостей, – сказал Нед, сознавая, что эти слова обязательно дойдут до Компании. – Он запугивает гостей угрозами, полученными от террористических групп.
– Вы не шутите?
– Для меня это не проблема, – осторожно продолжал Нед. – Чем меньше гостей, тем лучше. Но крошка думает, что злодей именно я, и готова меня за это кастрировать.
– Это вам мистер Рэнд рассказал?
– Он разве кому-нибудь что-то рассказывает? – Они пересекали Оксфорд-стрит, направляясь к канцелярии. – Моя единственная надежда, что это не очередная сказка Компании. Если угрозы действительно поступили, это может помочь нам, чтобы узнать, кто же на самом деле враг.
– А… понятно.
– Тебе понятно?
Щеки Шультхайса слегка порозовели, но он смотрел прямо перед собой на дорогу, поворачивая «мустанг» к заднему входу в канцелярию.
– Мне что?
– Нет, ничего, Кевин. Спасибо, что подбросил. – Нед взбежал по лестнице на этаж, где располагался офис Джейн.
Из двери Макса Гривса его окликнули:
– Эй, Нед. Твой подарочек не прибыл.
Нед вернулся и заглянул в кабинет Гривса.
– Ты уверен? Он серьезно собирался прийти сюда.
– Я даже позвонил охранникам у входа. Никого похожего по описанию не было.
– Бернсайду действительно нужна наша поддержка. Ему важно знать, что США заботит то, что случилось с ним.
Гривс в недоумении уставился на него:
– Какой-то выживший из ума старик с плакатом? С каких пор это стало нашей работой?
Нед промолчал. Не было никакого смысла убеждать Макса, поскольку у того не хватало мозгов, чтобы серьезно подумать о чем-то. Тем не менее, это было как раз то, что старый Химниц называл «моментом постижения истины».
– Макс, а как ты думаешь, что нам вообще следует делать здесь?
Лицо фэбээровца выразило сомнение.
– Наверное, исполнять все, что попадает в папку для входящих бумаг? – спросил он с надеждой.
Нед невольно улыбнулся.
– Макс, для чего правительству нужны посольства и консульства? Чтобы обеспечить работой нас с тобой? Или помогать всем нашим гражданам за границей?
Макс оживился.
– Дошло. – Но сомнения тут же возвратились. – А как же настоящие сумасшедшие, вроде Бернсайда?
– Неужели ты думаешь, что он сумасшедший? Не кажется ли тебе, что он просто престарелый американец, потерявший жену и лишившийся всех сбережений из-за грязной аферы. Он не знает, что можно сделать, а потому расхаживает с нелепым плакатом перед посольством.
Нед взглянул на часы и направился к угловому офису, в котором работала Джейн. На этот раз секретарша не стерегла вход в кабинет. Переступив порог, он постучал в косяк и увидел, что Джейн разговаривает по телефону.
Как ему показалось, она взглянула на него довольно холодно. С тем же выражением лица она продолжала разговаривать.
– Я согласна, Ройс. Это грязная игра. А ты говорил об этом с полковником Френчем?
Джейн смотрела прямо перед собой, слушая Коннела.
– С чего она взяла, что он стоит за этим? – Еще одна длинная пауза, и ее взгляд остановился на лице Френча, правда, смотрела она на него бесстрастно, как на деревянного идола. – Он, кажется, устроил-таки скандальчик миссис Фулмер. Я постараюсь что-нибудь выяснить, Ройс. Да, да. Пока.
Джейн медленно положила трубку.
– Я вижу, ты добавил еще одну блондинку к списку своих побед. Миссис Фулмер только что потребовала твоей головы.
– Кстати, с добрым утром тебя.
Он уселся напротив нее.
– За что ты на меня злишься? Я ничего не мог поделать вчера.
– От тебя и не требовалось ничего, но ты мог позвонить мне после обеда или вечером, или отозвать меня в сторону на ужине у Ройса и шепнуть пару ободряющих слов или просто пошутить, или…
– А что ты там про блондинок говорила?
– Мужик просто теряет голову от них. Особенно от цветущих блондинок с пышным бюстом.
– Разве у Пандоры Фулмер большой бюст?
– Видимо, эта плоская брюнетка – временное отклонение. – Она несколько секунд разглядывала его. – Я упрощаю все, правда? На самом деле все гораздо серьезнее, чем цвет волос.
Нед долго молчал.
– Ну что сегодня за день? Почему все, с кем я встречаюсь, говорят загадками? Почему у каждого есть своя шкатулка с секретом? Мне никак не удается разобраться.
– Пора бы уже привыкнуть к этому, Нед. Ты провел половину жизни в мире, где все оказывается не тем, чем кажется. И ты мало чем от этого мира отличаешься.
– Но послушай…
– Френч, которого я знала, – плод моей женской фантазии. Настоящий Френч, может быть, славный малый, но он не тот, на кого можно положиться.
– Сорвалось всего одно свидание! Один только раз!
– А ты подумай, нет ли чего-то еще, кроме спальни в гостинице, – предложила она ему. – Неужели у нас не было ничего большего? – Ее огромные темные глаза, казалось, стали еще больше. – Может быть, на свете есть два или несколько Френчей, может, даже дюжина. Но сегодняшней мне не слишком нравишься сегодняшний ты. Даже совсем не нравишься.
– Перестань, Джейн.
Она медленно покачала головой. Он увидел ее профиль на фоне освещенных окон, выходящих на Гросвенор-сквер. На ее волевом лице сейчас можно было прочитать только полное равнодушие. Судьба, думал Нед, окружила его сильными женщинами.
– Не только сильными, – произнес он вслух, – но и упрямыми.
Ее огромные глаза снова взглянули на него.
– Ты в самом деле не понимаешь, что такое отчаяние? Для тебя оно всегда рационально и вызвано реальным событием вроде смерти того бедного парня из Висконсина. Но может быть отчаяние, порожденное чем-то обычным, даже отмененным свиданием. Но и такое отчаяние может вторгнуться в чувства и убить их.
