Калабрийцы предпочитают работать там, где местные представители закона подкуплены. Предпочтительней всего дома, в острокриминальном болоте Южной Италии. Вашингтон – другое дело. Даже калабрийцы поостерегутся затевать похищение при такой высокой степени риска. По крайней мере, не за любые деньги. Через два дня после похищения Чарли Ричардса Пино и Мимо заподозрили, что откусили больше, чем сумеют проглотить.
Синьор Томазо, приехавший в Локри специально, чтобы предложить им работу, больше не появлялся. Помощник синьора Томазо, говоривший с сильным иностранным акцентом, заказал им номер в мотеле в Бови, штат Мэриленд, и снабдил их фотографиями Чарли, сведениями о его передвижениях, билетами на рейс «Алиталии» и пятью тысячами долларов в подержанных банкнотах. Позже приятелям сказали, что он – английский лорд.
Они догадывались, что синьора Томазо зовут вовсе не Томазо. Это не имело никакого значения, потому что Пино и Мимо тоже звали не Пино и Мимо. Беспокойство у них вызывали совсем другие обстоятельства.
Во-первых, из своего номера в мотеле они дважды звонили по условленному номеру телефона, и оба раза отвечал человек, отлично владеющий североитальянским диалектом, как диктор новостей РАИ, но говоривший с легким китайским акцентом. Пино и Мимо знали, что такое китайский акцент, потому что совсем недавно по тому же РАИ смотрели старые фильмы про Фу Манчу.
Во-вторых, очень скоро они смертельно заскучали. Чарли, связанный, с кляпом во рту, был спрятан в шкафу в их номере.
– Придется его убить, – проворчал Пино.
Они заказали в номер пиццу и съели, разрезая на куски складными бритвами.
– Дадим еще день этому Томазо, – буркнул Мимо. – Пицца паршивая.
– Кончай трепаться. – Пино немного пожевал. – Только до ночи. Тут есть озеро. Найдут его, когда приплывет на ту сторону.
– Томазо или английский милорд задолжали нам еще пять тысяч, – напомнил Мимо. – Если пришьем его, денег не видать.
– Этот проклятый город. – Пино передернул плечами, рыгнул, кашлянул, плюнул. – Как ты получишь еще пять тысяч монет, если не знаешь, кто такой Томазо? В Локри друг мне сказал, что Томазо женат на Кончетте Макри. А муж Кончетты – сицилиец по имени Молло.
– Может, он и есть Томазо Молло, – снова буркнул Мимо, – что с того?!
– Думаешь, один день погоды не сделает?
– Да. Завтра, – решил Мимо, – прикончим его и едем домой.
* * *
Боль, которую она испытывала раньше, – просто чепуха. Сейчас ей словно приложили раскаленную кочергу к правой стороне спины. Как будто боль всех последних дней потоком захлестнула ее тело, с рычанием пронеслась по нему, как демон с мечом. Держась за спинки стульев, за стены, она доползла до ванной в поисках обезболивающих лекарств, оставшихся после выздоровления.
Рецидив после долгого благополучного периода? Трудно поверить, что снова появилась слабость мышечной ткани, восстановившейся полностью после взрыва. Ледяная вода, которой Гарнет запила две таблетки, на минуту вернула ей иллюзию нормального самочувствия. Потом боль снова пронзила позвоночник, и ей пришлось уцепиться за край ванны, чтобы не упасть.
Только не рецидив. Ежедневные гимнастические упражнения должны были полностью исключить возможность рецидива. Это так подействовало на нее похищение Чарли. Словно по ней проехал паровой каток – неизвестно, почему, за что и вообще – что произошло. Никто не требовал выкуп, не звонил. Преддверие ада – и только.
Гарнет накинула халат и медленно опустилась в кресло. В то, что у телефона. Они с Уинфилд и Керри заключили соглашение – все трое будут постоянно находиться около своих телефонов. И это было хуже всего – сидеть у телефона, который не звонит. Нет, хуже всего было пытаться заснуть одной в кровати, без Чарли. Нет. Потеря второй, лучшей половины жизни – вот что было хуже всего. Такое уже было однажды. Это не должно повториться. Не должно. Иначе у нее совсем ничего не останется.
Она взяла очки и попробовала просмотреть свою корреспонденцию. Одна у телефона. Почему они не требуют денег? Ужасные вещи творят одни человеческие существа с другими. И только Господу ведомо, что они сделали с Чарли.
* * *
Стефи вызвала сыновей домой. Они добрались до острова к полуночи.
– Я не прошу у вас многого, – сказала она. – Никто пока ничего не узнал. Я зла на Чарли, но это не значит, что я не хочу увидеть его снова. Поэтому я прошу: найдите его.
– Его могли убить.
У Стефи на секунду перехватило дыхание.
– Мы не должны так думать.
– Никто не требует выкупа, не пытается связаться с родными – очень похоже на ликвидацию, – сказал Керри.
– Это не корлеонезцы, – добавил брат, – они бы начали с тебя.
– Ночью, когда Чарли пропал, – вспомнил Керри, – он звонил мне, хотел узнать, какие паи установлены в «Ричтроне». Я не смог ответить.
Кевин покачал головой.
– Чио Итало сводит меня с ума. В жизни не видел его таким бешеным.
– Это от бессилия, – заметила Стефи. – Он привык быть самым главным. А теперь ему приходится просто сидеть и смотреть, как работают копы.
– Ну нет, только не Чио! Он бросил на поиски Чарли дюжину своих парней. Лучших парней.
– И?..
– Пока ничего, – признал Кевин.
Стефи переводила взгляд с одного на другого.
– Нам нужно чудо, – сказала она.
Стефи никогда не затрудняла себя разделением поручений между близнецами. Что-нибудь, сказанное одному, каким-то образом доходило до другого. Но сейчас она видела, какие они разные, словно жизнь на каждого наложила отметину. Молчание Керри могло тянуться долго. Гнев Кевина кипел так близко к поверхности, что искажал лицо с крошечным пятнышком под левым глазом. Он, специалист по «коротким замыканиям», был так же бессилен, как Чио Итало.
– Чудо... – повторила Стефи.
– Нет, – произнес Кевин, у которого внезапно злобно загорелись глаза. – Нам нужен заложник.
* * *
Боль была ужасной. Чарли никогда раньше не приходилось выносить такую боль. Скрученные проволокой ноги были подтянуты к шее, спина изогнута луком. Постепенно из-за нарушенного притока крови у него онемело все тело. И тогда он почувствовал настоящий ужас.
Он забыл про недавно нестерпимый голод, про жажду. Его терзали боль и страх. Достаточно было на секунду потерять сознание, и тело, расслабившись, натянет провод вокруг шеи и задушит его. Чарли спрашивал себя, занимается ли кто-нибудь его поисками.
Он поражался жестокости похитителей, их беспричинному садизму. Почему они не обращают на него внимания? Почему не приходит завтра, когда его убьют? Их безразличие было просто поразительным. Его единственным будущим была смерть. Сейчас? Пожалуйста.
Ближайший рейс в Майами отправлялся через полтора часа из аэропорта Ла-Гардиа. Кевин высмотрел в толпе Никки Шана и направился ему навстречу, приветственно раскинув руки.
