– Что?
– Просто чего-нибудь выпить, – сказал Дойл. – Как насчет воды?
– Нет, – сказала Брекен. – Помучайся.
Дойл выжидающе смотрел на нее. Брекен всплеснула руками, вышла из комнаты через тяжелую, обитую кожей дверь и через несколько минут вернулась с молоком и высоком пластиковом стакане, соломинкой и пачкой печенья «Орео».
– Ты можешь сесть? – спросила она.
Дойл с некоторым усилием свесил ноги с края дивана, изогнулся всем телом и в конце концов принял сидячее положение. Брекен села возле него, поднесла соломинку к губам, и он жадно выпил молоко. Потом она положила кусочек печенья ему в рот и вытирала крошки с подбородка, пока он чавкал. Наручники на запястьях не настолько мешали, чтобы он не мог поесть сам, но он не возражал против внимания.
– С двойной начинкой, – сказала Брекен, предлагая второе печенье. – Высший сорт.
Дойл помотал головой.
– Они собираются убить меня, тебе это известно.
– Не смеши меня, – ответила Брекен, отводя глаза.
– Они уже дважды пытались это сделать, – сказал Дойл. – И я подстрелил одного из их парней. Они точно отомстят мне за это. – Он помолчал. – Кто все-таки за этим стоит?
Брекен вздохнула.
– Подожди, и сам увидишь, – сказала она.
– Мне кажется, ты уже можешь сказать мне, что происходит, – произнес он, заставляя голос звучать ровно. – Я имею на это право.
Брекен резко вскочила и бросилась к креслу, на котором сидела до этого. Она упала в него, закинула ноги на пуф и начала сплетать свои длинные изящные пальцы.
– Я пыталась помочь тебе, но ты не слушал, – сказала она. – Теперь слишком поздно. Я беспомощна, я в их власти, как и ты. Ты должен понять, что вся эта ерунда, которая случилась…
– Поджог, похищение, попытка убийства, – вставил Дойл.
– …не моя вина.
Дойл мрачно улыбнулся.
– Конечно, детка, – сказал он. – Ты просто как листок, который ветром носит от канавы к канаве.
– А ты жалкий ублюдок, – парировала Брекен.
Дойл повернулся лицом к кожаной обивке.
– Пошла вон отсюда. Если я умру в этой комнате, я не хочу, чтобы здесь воняло тобой.
Брекен покраснела, встала и вышла, сильно хлопнув дверью. Потом, меньше чем через пятнадцать секунд, вернулась и снова упала в кресло. Зеленый свет абажура отража71СЯ в ее голом плече.
– Что ты хочешь знать? – Она взяла другую сигарету.
– Все.
– Ты должен задавать конкретные вопросы, – сказала она. – Начни с самого начала.
– Ладно, – сказал Дойл, глядя прямо в ложбинку между ее грудями. – Почему на тебе это платье?
– Сегодня здесь ужин, – ответила она. – Должен быть Фантуччи и еще несколько шишек.
– Что за дьявол этот Фантуччи? – спросил Дойл.
– Фантуччи – губернатор Делавэра, – нетерпеливо ответила Брекен. – Ты в Делавэре.
– Делавэр, – поморщился Дойл. – Мог бы и сам догадаться.
– Но Фантуччи – это так, сбоку припека. Почетный гость – Уильям Дж. Донован.
На секунду Дойл задумался. Имя было известным.
– Ты имеешь в виду Донована – тенора из Ирландии? Этого Донована?
– Точно, – ответила Брекен. – Он будет петь для Старого Фрукта.
Уже второй раз за день Дойл слышат это прозвище.
– Кто такой Старый Фрукт? – спросил он. Брекен в упор посмотрела на него.
– Он босс, – сказала она. – Крупная рыба.
– Фрукт, рыба, – раздраженно сказал Дойл. – У этого кулька с продуктами имя есть?
Брекен глубоко вздохнула, и на мгновение ему показалось, что она не ответит.
– О'Мара, – наконец сказала она с таким выражением, будто это имя должно было означать что-то особенное.
Дойл напряг мозги, но ни одной ассоциации на ум не пришло. Кем был этот О'Мара – по-видимому, ирландец, – что он мог распоряжаться губернатором и всемирно известным тенором и сеять хаос на Восточном побережье?
– Никогда о таком не слышал, – наконец помотал головой Дойл.
– Ты, должно быть, шутишь, – недоверчиво сказала Брекен. – Фергус О'Мара, король отопления и кондиционирования воздуха! Ты что, не видел эти отвратительные рекламные ролики? Их все время гоняют по телику. Или его грузовики с большим толстым надувным лепреконом на крыше, они же повсюду. Этот человек владеет компаниями, которые продают, обслуживают и устанавливают все устройства для кондиционирования воздуха между Делавэром и Сент-Луисом: в жилых домах, офисных зданиях, гостиницах, машинах, поездах и самолетах. «Только скажите, О'Мара охладит».
– Отопление и кондиционирование воздуха? – Теперь пришла очередь удивляться Дойлу.
– По большей части кондиционирование, теперь это огромный бизнес, ведь из-за глобального потепления мир становится жарче, чем само проклятое солнце.
Дойл был потрясен. Он не знал, что сказать. Он открыл рот и снова закрыл. Кондиционирование воздуха.
– Ты хотел все узнать, – сказала Брекен, – а теперь не можешь это переварить.
– Да, – смущенно сказал Дойл. – Я просто не понимаю, о чем речь. Тебе придется повторить снова, очень медленно.
Брекен потушила сигарету и сразу же зажгла новую.
– Скажем так, все дело в химии. Дойл тупо кивнул.
– Что-то фтороуглеродное, – продолжила Брекен. – Это газ, как фреон. Он является основной составляющей всех кондиционеров. Закон запрещает производить его здесь, потому что он уничтожает долбаный озон, но его же нужно откуда-то брать, если ты хочешь иметь дома кондиционер. Поэтому его контрабандой привозят из таких мест, как Китай, например, где китайцам глубоко насрать на окружающую среду. Они будут жить на куче радиоактивных отходов, и им будет все равно. Но сейчас провозить контрабанду в наши края стало не так уж просто, на тот случай, если ты еще не заметил, потому что все побережье застроено в дюйме от пляжа. И вот, – она взмахнула руками, – в дело вступаешь ты!
Она откинулась в кресле и глубоко затянулась, как будто сказать ей больше нечего.
Дойл так и не понял:
– До меня пока еще не доходит.
– Господи, какой же ты тупой, Тимми, – сказала Брекен. – Я-то думала, ты соображаешь.
В этот момент комната наполнилась громким треском динамиков, и откуда-то раздался низкий голос с ирландским акцентом, как в аэропорту Шеннон, когда объявляют о смене номера выхода на взлетное поле: «Брекен, ты там, дорогуша?»
Брекен испуганно села и уставилась в потолок. Дойл проследил за ее взглядом: в деревянной панели был спрятан громкоговоритель.
