– Два часа, или я скормлю ее… – Он замолчал, не придумав, кому он ее скормит.
– Собакам, – прошептала Мегги.
– Акулам, – подсказал констебль Смут.
– …кому-нибудь, – сказал Дойл и повесил трубку.
18
Ровно в одиннадцать утра два черных бронированных «линкольна-навигатора» остановились на обочине дороги. Двери распахнулись, и оттуда выпрыгнула дюжина головорезов, вооруженных всем, чем только можно, – от ручных пулеметов и полуавтоматических винтовок до луисвилльских бейсбольных бит. «Шестерки» быстро образовали цепь впереди своего командующего-пигмея и стали спускаться с холма по направлению к Дойлу, стоявшему одиноко и невероятно спокойно возле черепа у лунки номер один. Дойл разглядел знакомого коротышку, вооруженного пилой; Иисуса и Фини видно не было.
Когда они дошли до ракушечной дорожки, цепь разомкнулась, О'Мара выпрыгнул вперед и уложил Дойла сильным хуком слева. Хотя удар в конце слегка смазался, в него была вложена вся ярость этого маленького человечка – Дойл растянулся на земле, а О'Мара навалился на него сверху и принялся молотить кулаками и вопить изо всех сил:
– Где Мина? Где моя дочь?
Дойл получил удар в подбородок и еще один – в глаз, отчего произошел маленький взрыв из звезд. Только теперь он смог отползти и укрыться за черепом, пахнущим свежей краской.
– Тебе пора успокоиться и выслушать, что я тебе скажу. – Он потер глаз.
– Стоит мне шевельнуть мизинцем, – сказал О'Мара, – и ты – покойник.
– И похититель твоей дочери, – сказал Дойл.
– Где она, негодяй? – Король кондиционирования воздуха сжал свои маленькие кулачки.
– Сейчас она в безопасности, – сказал Дойл. Он перевел дыхание и принял деловой тон. – Ты вроде бы спортивный человек, не так ли? Ну так слушай: тебе нужен «Пиратский остров» как еще одно прикрытие для контрабанды ядовитого газа. Ты запустил завод с «Королевской синей» и ввозишь в своих банках «фреоновую» колу из Китая. Классная идея, правда. Заполучить мою землю, чтобы не хранить банки в подвале своего замка.
Лицо О'Мары потемнело, его выражение стало, если это возможно, еще более зловещим.
– Так что вот мое предложение, – спокойно продолжал Дойл. – Честное состязание между вашим королевским величеством и мной. Если победишь, получишь свою дочь назад, и это место твое, бесплатно. Документы у меня в кассе, в баре, полностью подготовлены, не хватает только подписей. Но если выиграю я, ты все равно получишь назад свою дочь, но свалишь отсюда, оставишь меня в покое, жить своей жизнью на своей законной земле. И больше не марать мои ступени, понял?
– Сначала расскажи мне про Мину, – сказал О'Мара, в его голосе появилась слабая нота отцовской заботы. – Ты сделал ей больно?
– Еще нет, – сказал Дойл со всей мрачностью, на которую был способен. – Но мои помощники находятся рядом с ней.
О'Мара обдумал эту информацию, потом неожиданно жуткая усмешка исказила его губы.
– Ты получишь медные пули, я об этом позабочусь, – сказал он.
– Спасибо.
– Я все еще собираюсь тебя убить, – усмешка О'Мары стала шире, – прямо сегодня. Не строй иллюзий на этот счет.
– Послушай, ваше величество, – сказал Дойл, – кому нужны эти неприятности? Ты победишь, я уйду. Это очень просто. В любом случае Мина вернется к тебе невредимой.
– Тогда что удержит меня от того, чтобы убить тебя потом, в другой день?
Дойл пожал плечами.
– Твое слово, как короля фреона.
– Ладно. Что за игра – карты, кости?
– Они все рассчитаны на везение, – помотал головой Дойл.
– Ты действительно долбаный комедиант, – сказал О'Мара. – А теперь еще, оказывается, и игрок.
– Не совсем.
– Так вот, послушай теперь мое предложение, игрок. Я выигрываю, получаю свою дочь, забираю документы и отрезаю тебе ноги электрической пилой. Убить тебя было бы слишком легко. Мне приятно думать, что ты проведешь остаток жизни в инвалидном кресле, тоскуя по тем дням, когда ты был большим человеком и шагал по миру в сапогах-скороходах. Если ты выиграешь, я беру документы даром и твои ноги остаются целыми. Это, кстати, охрененно честная сделка, учитывая все то дерьмо, которое ты развел там, в Билокси. Ты в курсе, что мой человек, Фини, был арестован за непристойный вид?
– Что, серьезно?
– Точно, придурок. Я потратил уйму времени, вытаскивая его из лап тех болванов. Так что там с моей сделкой? У тебя две секунды на ее обдумывание.
Дойл думал две секунды. Две секунды могут показаться долгим сроком, когда этот час вот-вот станет последним в твоей жизни. Пушистые иголки сосен подрагивали на легком ветру, дувшем с пляжа. Он посмотрел вверх и увидел бурого пеликана, замершего в теплых воздушных потоках, которые несли его к океану. Давным-давно окнонтококи верили, что в этих неуклюжих птиц вселяются их предки, вернувшиеся на землю из мира духов. Дойл подставил лицо ветерку, и ему показалось, что он слышит далекие крики детей, играющих в прибое.
19
Дойл выбрал оранжевый мяч и все ту же клюшку времен «холодной войны», с ручкой из сыромятной кожи. О'Мара, учитывая свой рост, взял детскую клюшку, почти не пользованную, из последней партии, что Бак купил перед тем, как заболел и закрыл площадку на ремонт. О'Мара повернулся и помахал клюшкой своим головорезам, которые сидели, развалившись, у бронированного «навигатора» и недоверчиво смотрели на них.
– Это займет не больше минуты, – крикнул он. – Мы сыграем в идиотский веселый гольф!
Дойл дал противнику фору в пять ударов, потому что он вырос на этой площадке и потому что это все равно ничего не значило. О'Мара играл раньше только один раз, как он заявил, в «Стране Монополии» в Атлантик-сити. Дойл хорошо знал ту площадку, она была сделана наподобие гигантской доски для игры в «Монополию», с препятствиями в виде больших красных отелей и маленькими зелеными домиками, пристроившимися на лужайках. Разноцветные квадраты – карточки собственности – отмечали тропинку. На каждом углу стоял подвижный гипсовый миллионер в цилиндре.
– «Страна Монополия» – чертовски хорошая площадка, – высказал Дойл профессиональное мнение. – Отличная концепция, требует большого напряжения.
– Куча какашек, – неприятно сказал О'Мара. – Давай разберемся с этой шарадой.
Король кондиционирования воздуха хладнокровно нацелил мяч на лунку номер один и быстрым ударом послал его через отверстие в зубах черепа прямо в лунку.
– У меня такое чувство, что ты играл не один раз, – сказал Дойл, пока коротышка вынимал мяч.
– Всегда доверяй своим чувствам, – зловеще улыбнулся О'Мара. – Когда я приехал в эту страну и оказался в Нью-Йорке – это было сорок лет назад, – я жил на Кони-Айленде в убогой меблированной комнате прямо возле пляжных аттракционов.
