— Не то чтобы я не жалела об этом решении. Тебе определенно... было бы лучше со мной. Но когда мне было двадцать лет, я не знала, что меня ожидает. К тому же мы думали, что Трейси никогда не сможет иметь детей из-за аборта.
— Какого аборта, мам?
— Это была внематочная беременность, Кэмми. Мы с папой как раз собирались пожениться, но я потеряла этого ребенка.
— Как видишь, — продолжала Оливия, — с моей стороны было бы верхом жестокости изменить своему слову. Но затем на свет появился старина Тедди! Не правда ли, они с мамой похожи как две капли воды? И не потому ли (всякое ведь может быть) вы с Трейси не ладите?
Кэмми переводила взгляд с одной женщины на другую.
— Я не думала, что это имеет какое-нибудь значение.
— Потому что это действительно не имеет значения, Кэмми! — воскликнула Трейси. — Я клала компрессы тебе на лоб, когда у тебя была высокая температура. Именно я научила тебя ходить и читать. Папа заметил, что у тебя талант к математике. Тед обожает тебя. Ты знаешь, что...
— Но я совсем не тот человек, которым себя считала...
— Ты же знала, что мы тебя удочерили, — взмолилась Трейси. — И ты понимала, что именно по этой причине мы любили тебя еще сильнее.
— Я не знала, что я дочь главной городской шлюхи, — с горечью сказала Кэмми. — Должно быть, ты переживала, не проснутся ли во мне ее гены, мама. Вот почему ты так обо мне беспокоилась.
— Кэмми, пожалуйста... Я беспокоюсь о тебе, потому что ты мой ребенок. — Трейси совсем потеряла самообладание, ее трясло. — Ты — моя душа.
Кэмми поднялась по лестнице, вошла в свою каюту и закрыла дверь. Трейси бросилась за ней и подергала ручку. Дверь была заперта.
— Что с тобой? Зачем ты причиняешь столько боли нам обеим? — наклонившись над лестницей, закричала Трейси, зло глядя на Оливию.
— Я хотела подарить ей надежду. Я хотела сообщить ей, что с возрастом необязательно превращаться в швабру, обвязанную посередине подушкой.
— Ты ненавидишь меня,— вдруг осенило Трейси.— Ты ненавидишь меня. Я знала, что у тебя было паршивое детство. Но остальная твоя жизнь... Она, по всей вероятности, тоже была отвратительной... Я чувствую себя так же, как и Кэмми, Оливия. Мне жаль тебя. Ты не сможешь отобрать у меня дочь. Слишком поздно. Ты сама слышала, что она сказала. Самое большее, на что ты можешь рассчитывать, так это презрение Кэмми к самой себе. В течение нескольких недель или даже месяцев девочка будет совершенно незаслуженно пренебрегать собой. Ты получаешь удовольствие, когда делаешь гадости. Когда мы были детьми, нас это забавляло. Нам казалось, что это всего лишь шутки, хотя и не очень безобидные. Тебе нравилось демонстрировать презрение к другим девчонкам. Ты упивалась, видя, как они переживают. Ты получала удовольствие, заставляя одноклассниц чувствовать свою неполноценность, хотя на самом деле они были ничем не хуже нас, Оливия. Сисси Хьюлетт была классной девчонкой. Мэри Браунелл была интересной и умной, намного умнее любой из нас. Даже Пегги Оджевски выглядела довольно привлекательной. Но ты выбрала нас. Почему именно нас? Почему меня? Холли?..
Оливия ощетинилась, как терьер, и зашипела:
— Я скажу тебе, почему. Холли умела браниться. Меня это забавляло. С ней все хотели дружить, ведь она — заводила, своя в доску. Я хотела, чтобы она была со мной, а не со своими тупорылыми друзьями. Я хотела общаться с мальчиками. Чтобы подружиться с Дженис, которая была умопомрачительно красива и за которой хвостом ходили мальчишки, мне пришлось принять и тебя. Ваши родители не позволили бы вас разлучить. Узнав тебя получше, я стала уважать тебя за храбрость и преданность. Ты всегда согласна была на что угодно, лишь бы заслужить мое одобрение. Если необходимо было что-то украсть или перевернуть, это делала ты, чтобы я не лишила тебя членства в четверке «крестных матерей». Все хотят иметь рабов, Трейси. Я никогда не думала, что и в самом деле буду владеть ими, хотя позже так и произошло. Но тогда мы были всего лишь старшеклассницами...
— Тебе хочется, чтобы я возненавидела тебя, да, Лив? Ничего не выйдет. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу черты, напоминающие мне самое дорогое для меня существо, не считая Теда и Джима. Тебе этого никогда не понять. Когда-нибудь ты станешь одинокой старой женщиной, Оливия. У Джои есть дети. У твоей матери есть Джои, ее внуки и воспоминания об этом ублюдке Сэле, твоем отце. А кто скрасит твою старость? Какой-нибудь парнишка вроде Мишеля, которому ты будешь платить за удовольствие, находясь в его компании? Я ни за что не променяла бы свою задницу четырнадцатого размера на твою жизнь шестого размера, Оливия. Оставь ее при себе.
Оливия развернулась, чтобы уйти, но Трейси перегородила ей дорогу. Луна скрылась за облаком. Когда она выглянула опять, на застывшем лице Трейси не было никаких эмоций.
— Отправляйся к штурвалу. Если ты не пойдешь по-хорошему, я тебя ударю и все равно заставлю управлять судном.
ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ
— Ты позвонишь мне, как только доберешься туда? — в сотый раз спросил Дейв.
— Дэвид! Я позвоню, когда позвоню. Я позвоню тебе, если у меня будет что рассказать! — ответила Дженис.
— Трейси тоже так говорила.
— Дорогой, в морозилке есть запеканки, которые может разогреть любой, умеющий пользоваться духовкой. На всякий случай я приготовила пять штук. Но даже если вы пять вечеров подряд будете есть пиццу, мне до этого нет дела. Не переживай. Не работай слишком много. Не переутомляйся.
— Они сказали, что от тебя все равно ничего не зависит.
— Но я не могу сидеть сложа руки, Дейв! Мы с Трейси выросли вместе, мы с ней всегда были не как двоюродные сестры, а...
— Знаю, как родные. И я присмотрю за Джимом. У него совсем крыша едет.
— Ну, мы все обсудили и сошлись на том, что перенести отсутствие обоих родителей и сестры в придачу будет выше сил Теда. Я должна ехать, Дейв. У меня нет выбора. А вдруг с ними действительно что-то произошло, а я буду сидеть, ничего не делая, в то время как могла бы помочь?
— Ты ничего не забыла?
— Эта капитанша сказала, что мне понадобятся только джинсы, шорты и пиджак. Ну и купальник. Как будто я собираюсь купаться!
— Она отправляется на поиски, несмотря на то что их разыскивает береговая охрана на катерах и вертолетах?
— Ленни, хозяин пропавшей яхты, был ее другом. У них там, по-видимому, все очень близки друг другу. Вообще-то, она собиралась плыть в Хэмптонс, но вместо этого решила помочь искать Ленни.
— Так пусть она и ее партнер сами их ищут. Ты даже подниматься на борт не должна. Ты обещаешь?
— Дейв, я успела закончить сумочку Трейси. Я сбегаю за ней наверх, а потом мне надо мчаться в аэропорт. Когда я увижу Трейси, то сразу же вручу подарок, который приготовила ей на день рождения. К тому же эта мелочь придаст мне уверенности в том, что я действительно ее увижу. Эмма заедет за мной с минуты на минуту. Пожелай мне удачи.
