Джеймс ходил из комнаты в комнату, его глаза высматривали элегантную шляпку с белыми перьями. Когда он не нашел ее, то начал искать в толпе рыжеволосого мужчину. Добина тоже не было видно. Он уже начал раздражаться, когда перед ним остановился человек, которого ему представили как брата Джейн Колтрейн.
— Вы Джеймс Барнет, не так ли? — спросил Колтрейн. — Я Ларри Колтрейн. Как поживаете? Я только что услышал от хозяина дома о вашем щедром вкладе в наш фонд.
Ларри Колтрейн был намного моложе своей сестры — на добрые десять лет, и, по подсчетам Джеймса, ему было около сорока пяти. К счастью для него, у него были не рыжие волосы. При любом раскладе Джеймс обратил бы внимание на такого человека, как Лари Колтрейн. Он был слишком красивым, слишком вежливым и слишком самоуверенным. А конкретно в этот момент он был еще и преградой, которую Джеймс с нетерпением хотел преодолеть, чтобы найти Фэйт.
С другой стороны, это могло быть единственной возможностью задать несколько спорных вопросов мистеру Колтрейну. Он протянул руку.
— Здравствуйте, мистер Колтрейн. Если не ошибаюсь, вы брали участие в последней экспедиции, в которой была и мисс Мэйнард?
— Я был официальным фотографом, — ответил Колтрейн. — Мы не все богаты, знаете ли. Некоторые из нас должны зарабатывать на жизнь. Я зарабатываю своим фотоаппаратом.
— Значит, вы не настоящий египтолог?
— Боюсь, что нет.
— А ваша сестра?
— Джейн? — Колтрейн выглядел удивленным. — Она, Мадлен и Элси Коудрей были движущей силой этой группы. Все как раз началось с того, что эти три решительные женщины не захотели, чтобы к ним относились, как к декоративным украшениям. Поверьте мне, мистер Барнет, они не боялись испачкать руки на раскопках и выполняли свою часть работы в суровых условиях.
— И тем не менее, между Мадлен и вашей сестрой произошла какая-то ссора, как я полагаю?
Колтрейн кивнул.
— Они обе писали статьи в газеты. Думаю, вы назвали бы это профессиональной конкуренцией.
— Вы были там, когда умерла Мадлен?
Колтрейн кивнул.
— Мы все были ошарашены.
У Джеймса впервые возникло чувство, что маска соскользнула с лица Лари Колтрейна. Он говорил то, что думал. Смерть Мадлен стала для него ударом.
— Вы были влюблены в нее, — простодушно сказал Джеймс.
— Я был влюблен в нее, — подтвердил Колтрейн. Наступила секундная пауза. — А ее нелегко было любить. Не думаю, что Мадлен была способна любить. Я не удивился, когда узнал, что она бросила мужа и дочь ради путешествия в Египет. Это было похоже на Мадлен. Надеюсь, ее дочь простит моей сестре ее холодность. Она выглядит совсем как ее мать, поэтому я опасаюсь, что Джейн может сказать то, чего не следует говорить.
Он сделал маленький глоток и продолжил:
— Разве не странно, что мисс Макбрайд только после многих лет узнала, что она дочь Мадлен? Леди Коудрей рассказала нам, что мисс Макбрайд считала мать погибшей при кораблекрушении.
Джеймс уклончиво ответил, что так и было. Последовало еще много вопросов в том же духе, и ему стало понятно, почему Колтрейн разыскал его: не для того, чтобы самому поделиться информацией, а наоборот, чтобы разнюхать что-то. Он хотел знать, что известно Фэйт о тайной жизни своей матери. Джеймс сказал ему, что Фэйт знает только то, что поведала ей леди Коудрей. Дневник Мадлен не был упомянут.
Когда вопросы исчерпались, Колтрейн улыбнулся и отошел. Джеймс наблюдал, как он уходит, и спрашивал себя, что же Ларри может скрывать.
Следующие несколько минут прошли в поисках Фэйт. Не найдя ни ее, ни Добина, Джеймс заволновался. Он как раз собирался выйти на террасу, когда оттуда пришел хозяин дома в сопровождении группы джентльменов.
— У меня почти не было времени закурить, — сказал Хьюз, — дождь начал лить как из ведра. Посмотрите на меня: я полностью промок.
— Вы не видели мисс Макбрайд?
Мистер Хьюз замер.
— Мисс Макбрайд? Нет. Как я уже сказал, я был на улице всего несколько минут. Простите, мне нужно переодеться.
Джеймс настежь открыл французские двери и огляделся. Через некоторое время глаза привыкли к темноте. Двигались тени. «Где ты, Фэйт? Где ты?»
Он не мог сосредоточиться. Слишком много людей. Слишком большой шум. Он не должен был терять время на разговор с Ларри Колтрейном.
«Сосредоточься. Сконцентрируйся. Просочись».
Один раз у него это получилось, когда он проник в мысли убийцы. Вернее, дважды, если учесть случай с Фэйт.
«Сосредоточься. Сконцентрируйся. Просочись».
В его голове было пусто; вдруг он увидел ее. Она шла по направлению к дому. Он наблюдал, как она вошла в двери, и не одна. Следом за ней шел мужчина…
От этого видения Джеймс вылетел в двери как стрела из лука.
Ему не пришлось далеко идти, потому что они в этот момент вышли из тени. Он успокоился; теперь, увидев, что Фэйт в безопасности, ему захотелось схватить ее за плечи и хорошенько потрясти. Его остановило только выражение ее лица. Она с таким облегчением смотрела на него, что это было бы видно даже слепому.
— Джеймс! — выкрикнула девушка, бросаясь к нему. Обняв его, она прошептала: — Мы спрятались в сарае для лодок. Это было ужасно!
Добину осталось дополнить, что там было ужасного.
— Там тело… — Добин остановился, чтобы вдохнуть. — Тело какого-то мужчины в сарае для лодок. Мисс Макбрайд споткнулась о него. Там нет света, поэтому мы не знаем, кто это. Все, что я могу сказать вам, — это то, что он не дышит.
Джеймс отдавал приказы так, будто инструктировал чернорабочих на своей железной дороге:
— Добин, заведите мисс Макбрайд в дом. Попросите, чтобы кто-то посидел с ней, пока я не вернусь. Затем расскажите мистеру Хьюзу все, что вы только что рассказали мне. Мы не будем посылать за полицией, пока не поймем, с чем имеем дело.
Фэйт попыталась запротестовать, но Добин, казалось, понял, что спорить бесполезно.
Как только они повернулись к Джеймсу спиной, он достал из внутреннего кармана сюртука свой револьвер, схватил фонарь у дорожки и быстро направился к реке.
Тело лежало лицом вниз сразу за дверью. У Джеймса создалось впечатление, что, кто бы это ни был, он собирался выходить, когда получил удар сзади. Было похоже на то, что его до смерти забили молотком или чем-то подобным, но возле трупа ничего не было.
Он присел и перевернул тело. Невидящие глаза, уставившиеся на него, принадлежали Роберту Денверсу.
Джеймс поднялся. Роберт Денверс, как он вспомнил, имел привычку внезапно появляться возле Фэйт. Он был постоянным гостем в Сент-Уинифред. Он был там, в классе, когда они с Фэйт оказались заперты в кладовке. Он был на Берлингтон-Аркейд, когда Фэйт выходила от мадам Дигби.
