– И что мне делать? – тупо повторила я.
– Иди ко мне, – ответил Кишан. – Дай мне руку.
Я взяла его за руку.
– Теперь обойди вокруг меня и порычи.
– Что?
– Делай, как я сказал.
– Отлично.
Я послушно обошла Кишана кругом и даже изобразила нечто похожее на рычание.
– Громче! – потребовал Кишан. – И погладь мои руки.
Издавая ужасные звуки, я провела ладонями по рукам Кишана, погладила его грудь.
– Очень хорошо. А теперь иди за мной.
Мы медленно двинулись в сторону дерева. Рен зорко следил за нами. Как только мы скрылись в ветвях, он превратился в белого тигра и неспешно потрусил в противоположную сторону. Химера, как послушный котенок, помчалась за ним, на бегу нежно покусывая своего избранника за задние лапы.
Я протянула руку, и заждавшееся дерево подало мне Огненную вервь. С виду она больше напоминала плетеный бич, чем веревку. На одном конце у нее был жесткий участок, отлично заменявший рукоятку, а крепко свитые ремешки оказались не кожаными, как я думала, а чешуйчатыми, словно шкуры цилиней и химеры. Темные блестящие чешуйки таинственно поблескивали, как хвост маленького мрачного дракончика. Глядя на острый кончик Верви, я невольно подумала о том, что наш последний «дар» может оказаться отличным оружием.
– Чувствую себя Индианой Джонсом, – пробормотала я.
Но когда я подняла руки, чтобы отвязать веревку, Кишан остановил меня.
– Что? – удивилась я, когда он бережно отвел мои руки в сторону.
– Как только ты дотронешься до Верви, тебя опять посетит видение.
Оказывается, залюбовавшись последним прекрасным даром Дурги, я совершенно забыла о том, чем обернется его присвоение. Нет, мне совершенно не хотелось снова оказаться в ловушке видения наедине с Локешем, тем более что мистер Кадам больше не сможет прийти мне на помощь. И все-таки Вервь была нам нужна.
– Но ее все равно придется как-то снять, – сказала я.
– Может, если ее возьму я, эффект будет не такой сильный?
– Ну, попробуй.
Кишан одной рукой обнял меня за талию, а другую протянул к веревке. Коснувшись ее, он испытующе посмотрел на меня, но я пока ничего не чувствовала.
Тогда, осмелев, Кишан снял Вервь с дерева и улыбнулся.
– Ну вот мы и нашли способ бороться с видениями! Ты просто не дотрагивайся до веревки, и все будет замечательно.
Я судорожно выдохнула и отошла от дерева, а Кишан взмахнул Вервью и пустил ее волной над поляной. Судя по оглушительному хлопку, моя догадка оказалась верна, и Вервь вполне можно было использовать вместо бича.
– Погоди! – вспомнила я. – Мистер Кадам писал, что Вервь нам понадобится для путешествия во времени. Мы должны с ее помощью открыть портал.
Кишан завертел Вервью над головой. Ничего не произошло. Тут до нас донесся громкий тигриный рев – это химера снова пустилась вдогонку за Реном. Кишан попробовал хлестать Вервью и так и эдак, и волной и кругами, но все было тщетно.
Тем временем химера начала терять терпение. Она не понимала, почему самец удирает от нее. Рассердившись, она громко взревела и до крови укусила Рена в плечо.
– Нужно торопиться, – сказала я.
Кишан еще быстрее захлестал Вервью.
Ничего.
Рен снова увернулся, и раздосадованная химера выдохнула струю пламени из пасти. Это навело меня на мысль.
– Слушай, может, Огненную вервь нужно поджечь? – спросила я у Кишана.
Он кивнул, но как-то с опаской покосился на меня. Я попыталась поджечь Вервь на расстоянии, не прикасаясь к ней. Кончик бича заискрился, но, несмотря на все мои старания, пламя не хотело разгораться. Это было все равно что пытаться поджечь прогоревший фитиль.
– Я не могу ее зажечь, – признала я, потирая ладони. Прикусив губу, я погрузилась в раздумья. Забывшись, я уронила руки, сцепив пальцы, и тут же с горечью вспомнила, что переняла этот жест у мистера Кадама. Я громко вздохнула и сдалась – да, я знала, что нужно сделать.
– Кишан, мне все-таки придется взять ее в руки.
– Нет.
– Но ничего не получится, пока я к ней не прикоснусь.
– Келси, я не хочу…
Я сжала его руку.
– Все будет хорошо. Он ничего мне не сделает. В реальности он не сможет даже дотронуться до меня, потому что мое тело будет здесь, с тобой.
Кишан разжал руку, отшвырнул Вервь и шагнул ко мне.
– Келси, мне вообще наплевать на эту веревку и на все остальное!
Он взял мою левую руку, дотронулся до кольца, которое подарил мне в день нашей помолвки.
– Я не хочу, чтобы ты снова проходила через это,
билаута. – Неукротимая решимость горела в глубине его золотых глаз. – Я хочу только одного – защитить тебя. Оградить твое тело и душу от таких чудовищ, как он.
Я сжала его руку, потом наклонилась и нежно поцеловала в губы.
– Я знаю, Кишан, и, поверь мне, я бы тоже с удовольствием осталась рядом с тобой, чем снова встречаться с этим кошмаром, но…
– Никаких но! Мы добыли Огненную вервь. Теперь Дурга должна вернуть нам свободу. Отныне мы с Реном можем жить, как обычные люди.
– Как видишь, Рен до сих пор бегает в тигриной шкуре. Видимо, просто взять Вервь еще недостаточно, чтобы все изменить.
– Ну и что? Ведь мы несколько столетий провели в облике тигров! Лично я готов ходить в тигриной шкуре по шесть часов в день, Рен тоже на это согласится. Давай все бросим. Поставим точку. Здесь. Сейчас. Давай просто вернемся домой. – Он обнял меня, притянул к себе. – Это не стоит риска, Келлс. Рен не будет возражать, вот увидишь. У меня нет ни малейшего желания отправляться в прошлое и гоняться там за Локешем! Тем более с риском потерять тебя.
Я взяла его лицо в ладони.
– Но это наша судьба, Кишан. Наше предназначение. Ваше предназначение. Вы с Реном были избраны, чтобы сокрушить Локеша, для этого вам и была дана сила тигров. Мы должны это сделать. Как ты не поймешь, что мы делаем это не только для себя? Разве ты забыл, что сказал мистер Кадам? Мы должны спасти всех, кому Локеш может причинить зло в будущем.
Глаза Кишана зло заблестели.
– А мне наплевать на судьбу! И на предназначение тоже. Я забочусь только о тебе.
– Ты так не думаешь. Ты, как и я, слышишь зов судьбы. Феникс научил меня различать этот голос. Он знал, что его смерть несет с собой новую жизнь. Мистер Кадам не зря пожертвовал собой. Разве можем мы отступить и сбежать, как трусы, зная, что он погиб за нас?
Кишан прижался лбом к моему лбу, вздохнул.
– Я знаю, что ты права и что мы должны продолжать, если не ради себя, то хотя бы в знак уважения к смерти Кадама. Но знай, что в глубине души я хочу только одного – увести тебя подальше отсюда, чтобы навечно сберечь в своем доме и в своем сердце.
