Богоподобная красавица покачала головой, стащила с себя сапоги и переобулась в мягкие туфли без задников.
– Я смотрю, твои ноги совсем зажили. Значит, сок помог?
Она наконец повернулась ко мне, ее замкнутое лицо слегка смягчилось.
– Да, мои ступни полностью исцелились. Спасибо тебе.
– Я рада, что ты вернулась, – искренне улыбнулась я.
– Да уж, я вижу. – Она вздохнула и встала. – Как мои люди?
– Все замечательно. Почти все выздоровели и готовы к бою. Во время вашего отсутствия Кишан тренировал их – и женщин тоже, представляешь?
Анамика приподняла брови.
– Он тренировал женщин?
– Он считает, что женщина тоже должна уметь защищаться, – пожала плечами я.
Несколько секунд Анамика обдумывала мои слова, потом кивнула и подошла к выходу из шатра. Откинув полог, она выглянула наружу, огляделась по сторонам.
– Наши гости уже начинают верить в то, что нам помогает богиня, – понизив голос, сказала она. – А некоторые даже уверены, будто эта богиня воплотилась… во мне!
Я осторожно кивнула.
– И еще они верят, что Дирен мой консорт, – откровенно продолжала Анамика. – Думаю, нам не следует разубеждать их, по крайней мере, до окончания войны.
– Я… п-понимаю, – запинаясь, прошептала я, но Анамика уже ушла.
А я осталась стоять посреди палатки, соображая, означает ли слово «консорт» то, что я думаю, или же в далеком прошлом у него было какое-то другое значение.
Консорт.
Это слово царапало мне язык. Застревало в горле. Мерзкое слово. Шершавое. Кажется, я никогда в жизни не слышала более гадкого, более отвратительного слова!
– Рен –
консортАнамики, – тупо прошептала я.
Выскочив из палатки, я побрела в центр лагеря. Громкий шум доносился со стороны кухонь. Кишан стоял неподалеку, скрестив руки и мрачно глядя перед собой. Приехавшие воины один за другим выходили из палатки с едой, весело переговариваясь с Реном. Я заметила, что они ловят каждое его слово, а наши солдаты, до сих пор хвостом ходившие за Кишаном, хоть и кланяются ему, проходя мимо, но тоже говорят только о «богине» и ее новом «спутнике».
Еще я заметила, что Анамика стоит возле Рена и постоянно обращается к нему, когда им задают какие-то вопросы.
– Что тут вообще происходит? – прошипела я, обращаясь к Кишану.
Он посмотрел на Рена и Анамику, недобро сверкнул глазами.
– Мой братец, как обычно, в центре внимания. Воины, которых я тренировал две недели, теперь глядят ему в рот, прекрасная Анамика рассыпается перед ним в любезностях, а моя невеста вешается ему на шею на глазах всего лагеря.
– Ты ревнуешь.
Кишан наконец повернулся ко мне.
– Разумеется, я ревную.
Я посмотрела в его золотые глаза.
– Прости меня, Кишан. Я понимаю, ты имеешь право злиться на меня. Я очень скучала по Рену, но все равно не должна была вести себя так, как повела.
Кишан тяжело вздохнул, взял мои руки в свои, поцеловал каждую.
– Я сорвался. Прости меня.
– Только если ты меня простишь.
– Всегда.
Он обнял меня за плечи, несколько минут мы молча стояли, наблюдая за происходящим, потом я спросила:
– Кишан, а кто такой консорт? Это как спутник, да?
– Сейчас или в наше время?
– Сейчас.
– Да, это спутник жизни. Обычно супруг или супруга царствующей особы. А почему ты спрашиваешь?
Огромный ком застрял у меня в горле, глаза налились слезами.
– То есть это… брак?
– Или обручение, – Кишан повернул меня лицом к себе. – В чем дело, Келси?
– Анамика сказала, что Рен будет ее консортом до конца войны.
– Понятно.
Кишан поднял голову и стал молча разглядывать Рена и Анамику, стоявших среди толпы.
А я беспомощно залепетала, тщетно пытаясь скрыть свой нарастающий ужас:
– Ну… я просто не хотела оказаться в неудобном положении из-за незнания этикета и прочих правил этого времени… Значит, ты мой жених, а Рен… ее. Теперь все понятно, и мне лучше держаться поближе к тебе…
Кишан рассеянно кивал, как будто не слушал.
Я взяла его под руку, но все мои мысли были только о том, действительно ли союз между Реном и Анамикой будет временным и ненастоящим, или же Рен в самом деле испытывает к ней чувства…
«В своем письме Рен говорил о расставании навсегда. Неужели это означало, что он решил остаться здесь и стать мужем Анамики? Я его люблю. Феникс заставил меня признать это. И что мне теперь делать? Сказать ему или оставить все как есть? А вдруг я ему признаюсь, а он скажет, что я опоздала и он уже выбрал Анамику? И потом, признать, что я люблю Рена, еще не значит вернуть его. Анамика прекрасна. С какой стати Рен должен остаться со мной, если он может быть с богиней? Оставшись с Анамикой, он станет царем или даже богом».
Я подавила рыдание. Впервые в жизни мне открылось, что судьба Рена, вполне возможно, вовсе не связана с моей судьбой. Может так сложиться, что он навсегда уйдет из моей жизни, совсем уйдет, не останется даже моим другом.
И винить в этом мне было некого, кроме самой себя.
«Я его потеряю… навсегда потеряю! А как же Кишан? Он обещал, что всегда меня простит, и ему придется это сделать, если я выберу Рена. Что он сделает, если я скажу ему, что люблю Рена и никогда не переставала его любить? Можно ли простить такое? Вдруг он навсегда меня возненавидит? Или вернется в джунгли и будет жить там совсем один, несчастный и всеми брошенный?»
Но я уже знала, что это не имеет значения. Неважно, решил ли Рен остаться с Анамикой и простит ли меня когда-нибудь Кишан. Они оба имели право знать все. Они оба должны были понять, что я чувствую. Решено – я поговорю с каждым из них наедине и выложу все, что у меня на сердце. Если один из них – или они оба – решат меня бросить, значит, так тому и быть. Мне придется с этим смириться. Но я больше не буду, как страус, зарывать голову в песок. И бегать от сердечной боли тоже не буду. Я обязана быть честной с Реном и Кишаном. Пхет был прав, когда сказал, что каждый из них будет прекрасным выбором для меня. Они оба были храбры и благородны, красивы и добры, и оба заслуживали гораздо большего, чем я им давала.
Кишан, стоя возле меня, смотрел на толпу и переводил мне, кто что говорит. Я украдкой пожала ему руку, молча благодаря за то, что он такой замечательный.
После краткой речи Анамика пригласила всех на угощение. Принесли столы, и тут Анамика на глазах у всех собравшихся взмахнула рукой – и велела застелить их скатертями из драгоценных тканей. Когда юркие нити брызнули из Волшебного шарфа, повязанного на талии у Анамики, толпа воинов дружно ахнула.
