– Верно ли я понимаю, что его влияние оказывалось тем сильнее, чем ближе ты подходила к горе?
– Да, – прошептала Анамика, не поднимая глаз.
– В какой-то момент мне пришлось оттащить ее назад, – вставил Рен. – И отнять все оружие, потому что Анамика обратила его против наших войск. Чем дальше она находилась от гущи сражения, тем лучше контролировала себя.
– Так я и думал, – кивнул Пхет. Он присел на корточки перед Анамикой, ласково взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Не вини себя. Ты не единственная, кто попадал под власть черного колдуна. С Реном и Кишаном случилось то же самое.
– Что? – воскликнул Кишан, вскакивая.
– Я не поддался Локешу, даже когда он меня пытал! – возмутился Рен.
Пхет взял Кишана за руку и спокойно объяснил:
– Вы находились под властью той же силы, но тигр спас вас.
– Вы говорите о талисмане чародея? – догадался Рен. – Да… он подействовал на нас с Кишаном, потому что у нас с ним одна кровь.
– С помощью этого талисмана и амулета Локеш создал свою демоническую армию и поставил брата Анамики в ее главе. Теперь вы понимаете? Анамика и Сунил – близнецы, а значит, если брат находится под чарами талисмана, то и сестра попадает под его власть, стоит ей подойти ближе.
Дурга ахнула, ее глаза заблестели от слез. Я взяла ее за руки.
– Значит, нужно уничтожить этот талисман!
– Об этом следует позаботиться в первую очередь, – сказал Пхет, многозначительно посмотрев на меня, а я кивнула. – Завтра утром вы вчетвером выйдете на бой. Сейчас вам нужно как следует отдохнуть. Я вернусь в лагерь и подготовлю для вас войска. Ждите меня здесь и никуда не уходите до моего возвращения.
Запахнувшись в свой новый плащ, старик ушел в темноту, оставив нас вместе со всем оружием на поляне. Анамика была настолько раздавлена всем случившемся, что даже не пошевелилась. С помощью Шарфа я сделала для нее удобную палатку и помогла войти внутрь. Анамика сразу легла на бок и отвернулась, давая понять, что не хочет разговаривать, поэтому я как следует согрела палатку своим теплом и тихонько вышла.
Кишан ждал меня снаружи.
Он крепко обнял меня и спросил:
– Ты все еще злишься на меня?
– Я никогда на тебя не злилась. Я злилась на Рена и Анамику и, вообще, была не в себе.
– Понятно, – тяжело вздохнул Кишан. – Конечно, тебе тяжело видеть их вместе. Ты ведь… все еще неравнодушна к нему.
Я не смогла ничего ответить ему. Так и не смогла поделиться с ним тем откровением, которое феникс выжег у меня в сердце. Да, часть меня любила Кишана и очень хотела дать ему ту любовь, которую он заслуживал. Но я была по уши влюблена в Рена и уже не могла ни отрицать эту истину, ни отмахиваться от нее.
Кишан нежно взял меня за подбородок, и я посмотрела в его добрые золотые глаза. Как всегда, полные понимания, любви и безграничного терпения.
Я обняла Кишана за пояс, уткнулась лбом в его плечо и разрыдалась. Он стал ласково гладить меня по спине, приговаривая:
– Ну-ну, хватит, не плачь,
билаута. Мне ты всегда можешь сказать, что чувствуешь. Ты ведь знаешь, со мной можно поговорить обо всем, никогда не бойся сделать мне больно. Я люблю тебя, Келси Хайес. Я хочу жениться на тебе, завести десяток ребятишек и состариться вместе с тобой. Ты вновь сделала меня цельным человеком. Когда ты согласилась выйти за меня замуж, ты дала мне больше, чем я мог мечтать, и гораздо больше, чем я заслуживаю. Я знаю, что Рен все равно остается частью твоей жизни. Он и часть моей жизни, Келси. Но давай будем тревожиться о будущем после того, как позаботимся о настоящем? Ты согласна?
– Согласна, – прогнусавила я и шумно высморкалась.
Привстав на цыпочки, я быстро поцеловала Кишана, но он прижал меня к себе и поцеловал с такой жадной страстью, что мне поневоле пришлось на нее ответить. Мои руки сами собой обвились вокруг его шеи, я повисла на нем. Кишан погладил меня по спине, схватил за талию, прижал теснее. Когда наши губы наконец разъединились, он улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
– Я тоже люблю тебя, Кишан, – прошептала я, и его счастье, как всегда, согрело мне сердце.
Пхет вернулся через несколько часов. Занимался рассвет, тяжелые облака сделались похожи на клубы розовой сахарной ваты. Почему-то это напомнило мне тот далекий роковой день, когда я впервые увидела Рена в орегонском цирке. Мирные розовые облака казались совершенно неуместными над полем грядущей битвы.
Пхет снова собрал все наше оружие, сверкающей кучей лежавшее на земле. Я потерла кулаками глаза, прогоняя остатки сна. Анамика стояла рядом со мной, нервно ломая пальцы. Кишан и Рен тоже выглядели напряженными.
Пхет взял Волшебный шарф, поднял его на вытянутых ладонях.
– Чтобы стать настоящей богиней, ты должна во время преображения соприкасаться со всеми дарами.
Он протянул Анамике Золотой плод, надел ей на шею Ожерелье и подпоясал ее Огненной вервью.
– Ну вот. Теперь накинь на себя Волшебный шарф и пожелай стать богиней Дургой.
Мы замерли в ожидании. Секунды шли, холодный ветер играл концами Шарфа. Не успела я чуть-чуть согреть воздух вокруг нас при помощи амулета, как Анамика сбросила с себя Шарф.
Раньше я уже видела ее в образе восьмирукой Дурги, но сейчас она оказалась совсем другой. Ее кожа сияла, словно подсвеченная изнутри. Длинные черные волосы, как живые, волнами шевелились на ветру. Она была ослепительна и грозна. Сила исходила от нее волнами.
Пхет с поклоном забрал у богини Шарф, Золотой плод и остальные дары. Восемь рук Дурги ожили и пришли в движение, словно изготовились к битве. Она повернулась ко мне и взмахнула всеми своими руками с той же непосредственной грацией, с какой управлялась двумя.
– Теперь твоя очередь, Каль-си.
– Что? – изумленно воскликнула я.
Рен и Кишан одновременно встрепенулись.
– В чем дело? – насупился Кишан.
– Неужели нельзя обойтись без нее? – спросил Рен.
Пхет ответил обоим:
– Каль-си с самого начала было предначертано принять участие в этой битве. Она всегда была избранной, именно поэтому она сейчас стоит здесь. Без нее, – тут отшельник выразительно посмотрел на Рена, – вы потеряете все.
Сухонький старичок протянул мне Золотой плод, а Кишан застегнул у меня на шее Ожерелье. Рен повязал мне на пояс Огненную вервь, поцеловал в лоб и отошел.
– О чем мне попросить? – спросила я.
– Стать Дургой, – был ответ.
Отбросив смущение, я набросила на себя Шарф. Слегка поморщившись при мысли о лишних руках, которые вот-вот должны были полезть у меня из боков, я послушно попросила Шарф сделать меня богиней.
То, что произошло вслед за этим, я запомню до конца своих дней.
