Мы просидели около часа. Решив все рабочие проблемы, говорили об общих знакомых, о том, что произошло с каждым из нас за это время. Но в самый неподходящий момент, когда казалось, что про тебя забыли все и не будут донимать всякими идиотскими вопросами, когда мы просто наслаждались беседой и ненавязчивой музыкой, зазвонил телефон.
— Привет! Ты чего меня искала? — Это был Валера Килеев.
— Номер отдать хотела. У меня еще твои фотографии лежат. Тоже надо бы отдать, а то еще потеряю.
— Ты сейчас где?
— В кофейне на Лесной.
— И что там происходит?
— Ничего не происходит. Просто кофе пью, в окно смотрю. Имею я на это право, в конце концов?
— Да, конечно.
— Я тебе вечером позвоню, договоримся, когда и где я тебе текст перекину. В крайнем случае на вахте оставлю.
— Хорошо.
— Пока.
— Пока.
Ганс с интересом прислушивался к нашей беседе.
— Кто-то из «великих»?
— Килеев.
— С ума сойти. Как ты разговариваешь с заслуженным артистом?
— Так, как он этого заслуживает.
— Да, девушка, у тебя, я смотрю, не забалуешь. — Он улыбнулся, потом посерьезнел, посмотрел на часы. — Извини, мне пора.
— Да, конечно.
— Надо бы как-нибудь встретиться просто так, безо всяких дел. Ведь сколько лет не виделись!
— Я не против, но работы выше крыши. Иногда даже ночью не сплю. Веришь?
— Это бывает.
— Ты не меняешься. Спасибо за то, что показала эту кофейню. Стильное место. Буду знать. Ну, до встречи.
— Пока.
Как-то все было неправдоподобно. Нашелся человек, который согласен поддержать этот проект почти не глядя. А может, так и должно быть? После «черной» полосы обязательно должно повезти. Хоть в чем-то. Сказать Морозову или подождать, когда все окончательно прояснится? Подожду. В конце концов, за два дня ничего кардинально не изменится. А пока надо что-то решать с юбилеем газеты. Завтра заеду в редакцию, чтобы, помимо текущих дел, обсудить с ребятами какие-то моменты грядущего сумасшествия.
Я поехала пораньше домой, чтобы решить наконец какие-то свои проблемы, на которые все не хватало ни сил, ни времени. Дома я была около девяти. Что-то было не так, но что — я поняла не сразу. Я настолько привыкла к вещам Морозова в своей квартире, что не обратила на этот раз на них внимания.
— Привет! Я сейчас. Подожди минутку, — донеслось из кухни, — последние приготовления.
— Привет! У тебя же сегодня вечером должна быть какая-то работа.
— Все нормально. Давай ужинать. У меня все готово.
— Давай.
— Что-то случилось? У тебя уставший вид.
— Все нормально. Обычная ежедневная мелочевка.
Как оказалось, Морозов успел купить продукты и приготовить ужин. Сейчас мы сидели на кухне, глядя друг другу в глаза, а я почему-то вспомнила нашу первую встречу, когда мы с Юлькой ходили в театр, а потом зашли в ресторан, где все решилось с первого взгляда.
— О чем задумалась?
— О нас. — Как ни странно, этот вопрос на этот раз не вызвал бури эмоций.
— Ты на удивление спокойная сегодня.
— А что, тебя это уже настораживает?
— Просто я давно тебя не видел такой. Я сейчас вспомнил нашу первую встречу в ресторане, когда ты была с подругой.
— Я тоже об этом подумала.
— Невероятно.
Было легко и спокойно. Морозов, как никто другой, умел разряжать ситуацию. Он чувствовал, когда надо промолчать, когда что-то сказать или сделать. Он безошибочно предугадывал мою реакцию на те или иные слова или поступки. И каждый раз я не переставала этому удивляться. Морозов вообще казался мне человеком-загадкой. И не потому, что Морозов был неискренним или не до конца открывался передо мной. Вот он, весь как на ладони. Но в то же время сам по себе. Как кот. Никогда не знаешь, что у него на уме. Вроде мурчит у тебя на коленях, но что у него в голове — кто знает? Наверное, поэтому они и спелись с моим Рыжим.
Два дня прошли в томительном ожидании ответа от Ганса. Вроде бы я давно для себя решила: когда ждешь ответ, от которого зависит твоя дальнейшая жизнь, как бы пафосно это ни звучало, не надо на этом зацикливаться. О том, что кто-то где-то решает, как поступить с тобой, твоим текстом, твоим проектом, надо забыть. Просто отстраниться и плыть по течению. Тогда результат воспринимается иначе, а в случае провала не так больно. Когда постоянно думаешь об этом, считая дни, и непрерывно ждешь, когда наступит «час X», все воспринимаешь более обостренно, а если следует отказ, ненавидишь людей. Не конкретного человека, а всех людей. Как популяцию.
Так что, отдав Гансу сценарий, я предпочла заниматься своими делами, решив: будь что будет. Но где-то в подкорке засел занозой вопрос: что дальше? Что ответит Ганс? Думать о плохом не хотелось, а на хорошее я особо не надеялась. Наверное, интуитивно боялась разочароваться. Такое вот раздвоение личности.
Тихое декабрьское утро заполнило квартиру ровным и каким-то по-особенному прозрачным светом. Все вокруг казалось излишне умиротворенным. Даже звуки за окном вроде бы стали тише. Спешить было особо некуда. Я не торопясь сварила кофе, достала круасан из буфета. В свое время мне удалось приобрести этот милый и в общем-то удобный элемент кухонного интерьера. Прелесть заключалась в том, что буфет был угловой, это позволяло сэкономить место. К тому же он был чрезвычайно функциональным и оживлял пространство как любая неординарная, нестандартная деталь.
Итак, на завтрак кофе с круасаном. Достойное начало дня. Часы еле слышно отсчитывали безвозвратно ушедшие секунды. Настроение было слегка приподнятым и одновременно умиротворенным. Разглядывая пейзаж за окном, знакомый и неизменный, как заученные с детства инициалы, я думала о том, что не за горами Новый год и наконец удастся отдохнуть. В этот раз, как, наверное, каждый год в конце декабря, хотелось верить, что там, в будущем, все будет хорошо, все сложится, как задумано…
Я оторвалась от приятных мечтаний и заглянула в «склерозник». Вроде ничего не упустила. А то, бывает, расслабишься, кажется, что все сделано. Откроешь «волшебную книжку», чтобы удостовериться, а на страничке с сегодняшней датой жуткая запись: сдача номера. И — полный привет! К счастью, она была вчера. Так что сегодня я почти свободна: пара-тройка звонков, напоминания об оплате счетов красовались на сегодняшней страничке. Надо бы вечером позвонить, договориться об очередном интервью, но это не горит. Практически свободный день, если не считать того, что надо появиться в редакции и посмотреть тексты к ближайшей сдаче номера. Сие незабываемое событие должно было обрушиться в конце недели. Развить эту волнующую тему мне не дал телефонный звонок.
