– Самое прямое… – вздохнул Дзабарелла. – Мы привыкли к тому, что нас защищает закон. Поэтому для того, чтобы ударить человека ножом, нам нужны ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЕ МОТИВЫ, а жители Средневековья бьют, не задумываясь, и тем, что подворачивается под руку. Увидев, что нашему другу отрубили голову или выпустили наружу кишки, мы впадаем в состояние ступора, а местных этим не удивишь…
– У нас у каждого есть ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ! – перебила его я.
Паоло посмотрел на меня как на умалишенную:
– Нас пятеро. Но убить не задумываясь способен только ОДИН! А один, как говорят у вас в России, в поле не воин!
– Если возникнет необходимость, все мы…
– Не «все»… – угрюмо вздохнул Дзабарелла. – Лично я уверен только в Массимо…
Потом подумал и продолжил:
– Чтобы выжить и вернуться домой, требуется не только носиться по местным лесам с рюкзаками и оружием, но и где-то спать, что-то есть и оставаться здоровыми! Спать, не выставляя часовых, опасно, следовательно, мы будем недосыпать, а через несколько дней недосып начнет накапливаться, подтачивать силы и ослаблять внимание. Употребление в пищу местной еды не менее опасно – даже обычное расстройство желудка, не говоря уже об отравлении, лишит нас способности передвигаться и сделает легкой добычей для охотников. Любая ошибка с выбором направления может привести нас в засаду. А засада – это чьи-то ранения или смерть…
Я сглотнула подступивший к горлу комок и поежилась.
– Попробуйте представить, что вы командуете нашей группой, а мне перебило ногу. Ходить я не в состоянии, бегать – тем более. Оставить меня – значит обречь на мучительную смерть от рук палача. Тащить с собой – обречь на такую же смерть всех остальных…
– Я останусь. А все остальные уйдут… – не задумавшись ни на секунду, ответила я.
– Не получится: вы – синьор Вересаев и подготовлены в разы лучше остальных. То есть, если вы останетесь, они, скорее всего, тоже погибнут. Да, еще одно – среди тех троих, которые должны уйти, находится девушка, которую вы обещали вернуть домой…
Я сжала кулаки и промолчала.
Паоло грустно усмехнулся:
– Один боец на пять человек – это слишком мало. Поэтому Массимо и старается выбить из нас гуманизм и рефлексии…
Часов через пять после восхода солнца ветер практически стих, и светило, зависшее в зените, быстро превратило наше убежище в филиал ада. Вода из фляг, к которым мы прикладывались с завидной регулярностью, выходила потом. У меня и Паоло – обычным. У Костика и Толяна – с примесью какой-то вонючей химии. И новые оттенки естественных «ароматов» острова сводили с ума.
Не менее неприятными были и случайные прикосновения лежащих рядом мужчин: насквозь мокрая одежда омерзительно липла к телу и вызывала безумное желание плюнуть на все и вся, выбраться из-под плащ-палатки и прыгнуть в такую близкую и манящую воду.
А ведь озеро было так близко: от меня до кромки скалы, за которой начиналась полутораметровая «пропасть», было от силы пять шагов! Или три шага бегом! Или два хороших прыжка!
О-о-о, как я хотела их пробежать, оттолкнуться от края, на мгновение зависнуть в раскаленном воздухе и прямо в одежде рухнуть в восхитительно прохладную бездну, а затем, сколько хватит воздуха и сил, скользить над песчаным дном! И как расстраивалась, понимая, что купание светит мне в лучшем случае поздно ночью, то есть через вечность!
В отличие от меня, Паоло думал не о купании… Или нет, не так: духота, жара и неприятные запахи лишили способности соображать только меня. А его – нет: он разглядывал не водную гладь, а далекий берег. И не через солнечные очки, а в бинокль. Поэтому среагировал на появление людей чуть ли не раньше, чем они показались в поле его зрения:
– Солдаты! На два часа! Не шевелимся, не говорим и даже не дышим…
У меня тут же затряслись поджилки, а в спину словно повеяло холодком.
– Вижу двоих… Нет, троих… – еле слышно продолжил он через пару мгновений. – Идут цепью… Вдоль берега…
– До берега километр двести шестнадцать метров… – тут же вспомнила я. – Вроде бы вполне достаточно, чтобы особо не напрягаться. Однако на самом деле это не так: одно неловкое движение – и птицы, живущие на этой скале, поднимутся в воздух, сигнализируя о том, что рядом с ними враг…
– Молчи! Пожалуйста!!! – дождавшись, пока Паоло оторвется от бинокля и посмотрит на меня, умоляюще попросила я. Естественно, не вслух, а едва шевеля губами. Потом на всякий случай показала пальцем вверх и добавила: – Птицы! Услышат!!!
Он улыбнулся, пожал плечами – мол, я знаю, что делаю, – и снова приник к окулярам.
Его самоуверенность испугала меня больше, чем появление солдат. И мне вдруг жутко захотелось оказаться не в этой расщелине, а в той, в которой спрятался Вересаев.
– Для четверых тут слишком тесно! Может, возьмете с собой кого-нибудь из нас?
Услышав вопрос Костика, Максим отрицательно помотал головой:
– Боюсь, вам там будет неуютно…
– Почему это? – удивился Бардин. – Расщелины на одной высоте и одинаково замаскированы…
– Пленник… э-э-э… несколько упрям… – ухмыльнулся Вересаев. – А информация нужна как воздух… Дальше объяснять или не надо?
– Лодка… Еще одна… вернее, две… – минуты через полторы выдохнул Паоло. – В первой – семеро… Во второй – пятеро… В третьей, кажется, шестеро…
– Куда плывут? – одновременно спросили Костик и Толян.
– Первая сюда, вторая и третья – к следующему острову… – ответил Дзабарелла и очень медленно повернул голову в сторону карабинов.
– Что бы ни случилось, оружие без команды не трогать!!! – явственно услышала я.
– Почему? – возмутился Дзабарелла. – Я в состоянии попасть в грудную мишень с расстоя-…
Вересаев нехорошо прищурился:
– Почуять нас нереально! Увидеть можно. Но только в упор, встав перед лежкой на четвереньки… А вот услышать – влегкую! Поэтому зарубаем себе на шнобелях, флюгерах и клювах: НАС ТУТ НЕ БЫЛО, НЕТ и НЕ БУДЕТ!
– Мне кажется, что прятаться надо было в лесу… – угрюмо пробормотал Толян. – Тут мы в ловушке…
– Угу… – кивнул Костик. – Лодки затоплены, значит, случись что, уходить будет не на чем…
Максим дурашливо захлопал ресницами:
– По-вашему, преследователи придут сюда по воде, аки посуху?
– Нет, но…
– Транспорт подгонят… – ухмыльнулся снайпер. – В окопы не попрячутся. Так кто из нас в ловушке?
Последняя фраза Вересаева в том диалоге заставила меня улыбнуться. И я, медленно подняв голову, требовательно ткнула Паоло пальцем в бок. Сработало: буквально через несколько секунд его бинокль поменял хозяина. И позволил мне посмотреть на аборигенов при свете дня…
