Вы считаете, что человек – сам себе хозяин и ему всё позволено? – возобновила Шура философский разговор. – Всё позволено, однако, каждый житель планеты зависит только от судьбы? Апостол Павел сказал как-то, что всё человеку позволено, да не всё полезно?
– Лучше наоборот: всё полезно, да не всё позволено. А зависимость человека от судьбы – это не просто моё мнение, – простодушно ответила Лия Хирсинг. – Я часто цитирую «Книгу Законов» Алистера. Но опыт жизни показал, что он прав. Мой муж написал эту книгу, когда ещё в начале двадцатого века он получил откровение демона Айваса.
[66]
В книге говорится о наступлении новой эры, связанной с приходом Сатаны.
– Вы серьёзно?
– Более чем, – разоткровенничалась хозяйка. – Кстати, одной из любимых учениц у него считались ваша Блавацкая, Папюс и товарищ Ленин-Бланк. Только последний был заочником, но книгу, переданную ему Блавацкой, всё же изучил основательно. Результат экономических и народных подвигов Ульянова-Бланка известен всему миру. И большинство этого мира благодарно ему за развал русской монархии. Во всяком случае, деньги на революцию, полученные в Фатерланде, отработаны полностью.
Когда Лия вспомнила господина Членина, у гостьи по спине пробежал холодок, так как с юных лет она относилась к нему, мягко говоря, скептически, но поднимать вопрос не стала – не тактично, да и полемику затевать не время.
Лия Хирсинг снова повела Шуру по залам, первый из которых представлял джунглеватые заросли: непроходимый лес, поселившийся внутри дворца, был набит птицами, обезьянами, змеями. Пройти по лесу позволяла только едва заметная тропинка, петляющая меж живописных зарослей, опутанных лианами. Попав в следующий зал, Шура обалдело захлопала глазами, поскольку оказалась на лунной поверхности с кратерами и сияющими звёздами в чёрном небе, изображёнными на стеклянном потолке.
– Чудесен Хор-Сет,
[67]
– Лия указала на одну из звёзд, глядящих сверху холодным бездушием. – Он обходит небо за двенадцать лет, причём вокруг него клубятся четверо малышей. Он помогает в деловых вопросах. Ещё прекраснее Хор-Ка,
[68]
который катится по небу тринадцать лет. Запомни его, потому что ему подчиняются не только подвластные звёзды и огромное кольцо, которое иногда совсем исчезает, но он умеет менять жизнь на земле по своему усмотрению или как его попросят. А в зените, – Лия показала звезду в самом центре кружащихся и мерцающих галактик, – это царица Эхсмун.
[69]
К ней обращаются только самые избранные. И ты, кстати, тоже сможешь это делать.
Шура ещё не успела опомниться от общения со звёздным небом, а следующий зал бросил её на дно океана. Мимо проносились стаи рыб, за которыми гнались стремительные хищные мурены и акулы. Зрелище было воистину эффектным. Шура даже не сразу сообразила, что изображение океанского дна подаётся с огромных экранов, чередующихся с такими же огромными живописными аквариумами. Только вот из угла – совсем настоящий! – внимательными умными глазами их разглядывал живой осьминог, соображая: не скушать ли?
Наконец они вышли в цивильную залу, где возле стен на полу красовались пушистые ковры, разрисованные в индийском стиле с набросанными сверху думками и миниатюрными разноцветными пуфиками. Прямо в центре лежачего партера красовался низкий столик с расставленными на нём огромными блюдами, наполненными диковинными восточными сладостями и фруктами, от которых доносился удивительный сладостный запах. Фрукты были, несомненно, настоящими. Или нет?
Лия опустилась возле столика, пригласив Шурочку тоже стать восточным лежебокой с другой стороны столика. Место было необычное. Тем более – проба всего вкусного с обещала порадовать желудок манящими сладостями. Девушка не привыкла ещё к благовосточным образам жизни, но позволила себя уговорить, возложившись подобно хозяйке возле явственного столика.
Кстати сказать, ни одного из предлагаемых кушаний гостье пробовать когда-нибудь раньше не приходилось. Испытывая от этого небольшое неудобство, Шура украдкой наблюдала за хозяйкой, определяя, как и что кушают на египетских обедах.
Всё оказалось не так уж сложно, поэтому девушка вскорости расслабилась, особенно после принятия разливаемого служанками вина в разноцветные стеклянные кубки. Незаметно заиграла музыка, а в центре зала появились танцующие красавицы с обнажёнными животиками.
Несколько служанок внимательно следили за гостьей и хозяйкой, окружая их внеземными заботами. Две из них принялись ласково гладить Лию, попутно массируя её тело. Вскоре такая же нежная парочка стала ненавязчиво приставать к Шурочке, вызывая в гостье гамму приятных, не испытанных ещё сладострастных ощущений.
– Не бойся моих пери, – улыбнулась хозяйка. – Я позволяю им доставить гостям как можно больше удовольствия.
В зале присутствовали одни только женщины, поэтому массажистки ничуть не смущаясь, расстегнули пуговички на белой блузке гостьи, и принялись ласкать девичью упругую грудь. Лия, привыкшая, видимо, к обеденным ласкам, откинулась на подушечки и даже чуть слышно постанывала, вкушая умелые ласки служанок.
Шурочка невольно подчинилась этаким застольным угощениям, поскольку парочка женщин, занимающихся с ней, хорошо знала своё дело. Служанки постепенно тоже обнажали свои тела, и нежные прикосновения к женской атласной коже вызвали у гостьи небольшое волнительное и вполне объяснимое головокружение. Одна из девушек наполнила кубок густой коричневой жидкостью и подала Шурочке.
– Что это? – спросила та, поскольку густая жидкость пахла вкусным, но вроде бы несъедобным запахом.
– Это напиток из лианы «шагуб»,
[70]
– услышала она голос хозяйки. – Девочки русского языка не знают, поэтому обращайтесь к ним по-английски, если для вас это необходимо.
Шура услышала голос внимательной хозяйки, но уже откуда-то издалека, как будто та пыталась докричаться с луны. Это случилось почти сразу после первого же глотка лианного напитка. По жилам ощутимо разливался страстный ощутимый огонь и Шурочка, с удовольствием поддаваясь ему, сама увлеклась ласками новых застольных подружек и принялась дарить нежные поцелуи ухаживающим за ней девушкам. Хотя от гостьи было гораздо меньше толку, чем от них, но какая же женщина откажется от страстного и нежного поцелуя?
С нотами звучащей издалека музыки в сознание стали проникать какие-то отдельные образы, отвлекая гостью от застолья, перенося её совсем в другое место, которого никогда не было в африканских землях, ни в современных кольцах времени. Кажется, Шурочку вовлекли во что-то непонятное, нереальное, нерусское…
Самая никчёмная фраза, догнавшая уехавшую за границу российскую гражданку, попыталась вернуть её в утерянную и позабытую моральную стойкость: «безопасный секс бывает только в одиночке, но никак не в одиночку». Однако девичья совесть уже спит, советские тюрьмы очень далеко и одиночки тоже, а здесь… здесь ласковые девочки…
