Альмена охватила меланхолия. А ощущение разлуки, которое он испытывал всякий раз, когда покидал очередной отель, только усиливало тоску. Стоит только подумать о том, что в комнаты, ставшие для него домом на несколько дней, вселятся другие люди, как наглядно убеждаешься в изменчивости бытия. С другой стороны, в гостиницах ему нравилось именно это непостоянство: все время кто-то выезжает, кто-то поселяется, особенно в разгар сезона. Нравилось и это печальное настроение, неизменно сопровождавшее прощание с гостиницами.
Погода снова переменилась. По небу тянулись длинные облака цвета серого моря с белыми, похожими на пену вкраплениями, и лишь местами открывались просветы, через которые пробивалось послеполуденное солнце. Всего несколько кресел-кабинок было занято отдыхающими, а в пляжном баре только-только начали появляться первые посетители.
2
За полосой выброшенных на берег водорослей просматривались очертания осыпавшихся руин песчаных замков, оставшихся со вчерашнего дня. Альмен вышел в последний раз прогуляться по пляжу. Чемодан был упакован и ждал в номере. Лишь антрацитно-серый костюм остался висеть в шкафу. Через два часа должен прибыть лимузин.
Прошлым вечером в столовой царила подавленная атмосфера. Постояльцы все еще были под впечатлением от несчастного случая со смертельным исходом, и некоторые посчитали правильным вести себя более сдержанно.
Альмен в своем углу чувствовал себя точно вдовец, которому предназначались украдкой брошенные взгляды и перешептывания гостей. Ванесса дошла до того, что выразила ему соболезнования. Вот так взяла да встала из-за стола, пересекла зал и протянула ему руку. Другую в знак утешения положила ему на плечо и произнесла: «Примите мои искренние соболезнования. Понимаю, какой это страшный удар для вас».
Альмен даже привстал от неловкости и попытался объяснить, что едва знал покойного. Странно, но после этого ему стало даже немного стыдно за то, что после смерти этого человека он поспешил от него поскорее откреститься.
Сделав дело, она вернулась за свой стол и выслушала от мужа – насколько можно было судить по выражению его лица – нечто неласковое. К еде она не притронулась, просто сидела, отодвинув от себя прибор, а муж продолжал есть молча.
После ужина Альмен с владельцем бара помянули Соколова парой рюмок водки, и он ушел к себе в номер паковать вещи.
Отель кишел полицейскими, опрашивавшими людей. Поддавшись порыву, Альмен чуть было не обратился к одному, намереваясь сообщить об англичанах. Но, поразмыслив, отказался от этой мысли. Не стоило без необходимости привлекать к себе внимание. Если они сами будут расспрашивать, тогда и скажет. А нет, так лучше попытается незаметно исчезнуть.
Числившийся за отелем пляж остался позади. Далее начиналась общедоступная часть побережья. Здесь кресла-кабинки были окрашены во все цвета радуги – всякий на свой вкус, точно домики на пригородных садовых участках.
Его размышления прервал голос, раздавшийся за спиной:
– Господин фон Альмен, прошу прощения.
Говоривший явно запыхался. Альмен обернулся. Голос принадлежал молодому, несколько полноватому человеку с коротко стриженными светлыми волосами. Молодой человек предъявил удостоверение и протянул руку:
– Крилле. Мы узнали, что вы собираетесь уезжать, и хотели бы задать вам пару вопросов, – объяснил он. – Поэтому я и решился побеспокоить вас во время прогулки. Не будете возражать, если мы пройдемся вместе?
Альмен не возражал, и они двинулись дальше.
– Вы были дружны с господином Соколовым?
– Мы дважды с ним вместе обедали, один раз вместе выпили в баре и один раз вместе посетили спа-салон, – Альмен расставил точки над «i».
– И все?
Альмен остановился и пристально посмотрел на Крилле. Нетрудно было угадать, что полицейский подразумевал в этом вопросе.
– Что бы вам про меня ни наговорили, у меня не было с Соколовым никаких отношений. Ни с ним, ни с каким бы то ни было другим мужчиной.
Крилле принял это к сведению, оставив без комментариев.
– Каким образом вы оказались в сауне во время…э-э-э… инцидента в сауне?
– Помещение для отдыха лучше всего подходит для чтения и снятия напряжения. Туда не доносится детский гам.
Крилле что-то отметил в книжице. Альмен обезоружил его встречным вопросом:
– Вы полагаете, это был несчастный случай?
Полицейский бросил на Альмена испытующий взгляд:
– Вы заметили что-то, что указывало бы на другую версию?
Тут Альмен поведал ему о двух замеченных им случаях слежки со стороны англичан.
И о том, что англичане последовали за Соколовым с пляжа. И что один из них крутился вокруг соколовской кушетки в помещении для отдыха, а когда туда заглянул Альмен, сразу ретировался.
– Вы готовы дать официальные показания для протокола?
– Если только из-за этого не опоздаю на самолет.
Крилле застыл на месте.
– Итак, через два часа за вами заедет машина. – Полицейский был осведомлен о его планах.
Они шли мимо пестрых пляжных кресел-кабинок по направлению к гостиничному пляжу.
– Мы навели справки, кто из постояльцев отеля решил выехать досрочно. Вы – единственный. За исключением англичан, которые отбыли еще вчера.
Альмен остановился:
– Я вошел в помещение для отдыха после того, как все уже произошло. Это могут подтвердить многие.
Крилле кивнул:
– Я знаю.
Альмен ухватился за это признание.
– Однако вы заходили туда дважды, – парировал оперативник.
Следующий вопрос оказался и того хуже:
– Что вам известно о его ноутбуке?
– О ноутбуке?
– Соколова часто видели с ноутбуком. Мы его пока не нашли.
Интуиция подсказала Альмену правильный ответ:
– Странно… Господин Соколов с ним не расставался.
– Даже в сауне?
Альмен покачал головой:
– В комнате для отдыха. В тот единственный раз, когда мы были там вместе, он пошел в сауну, а ноутбук оставил в комнате для отдыха.
– Как, даже не пытался спрятать?
– Нет, положил в пляжную сумку и прикрыл купальным халатом.
– Вы считаете, кто-то мог украсть ноутбук из комнаты для отдыха?
– Легко. А почему это вас так интересует?
– Потому что он пропал.
Альмен посмотрел на полицейского с удивлением:
– Логично.
– Еще вопрос, господин фон Альмен: где вы были до того, как пришли в сауну?
– На пляже.
